– Естественно, отразится: сами подумайте, могут с гнилого дерева сладкие яблочки упасть? Весь ваш токсикоз, повышенное давление и запор младенцу боком выйдут. Родится больной.
– Делать-то чего? – растерянно спросила самая молоденькая.
– Мне тоже плохо было, зато потом люди надоумили, что нужно отваривать по маленькому кусочку желудка беременной ослицы и пить воду. Мясо съедать на ночь. Три-четыре процедуры, и все. Я, например, про все недуги позабыла, и мой малыш, в отличие от ваших, родится здоровым.
– А где его берут, желудок этот? – робко поинтересовалась молоденькая.
– Мне из Средней Азии присылают, самый лучший, вот только что поезд встретила, десять порций получила. Дорогой только, зараза, одна доза сто баксов, но ради здоровья сына я на все согласна. Хотя мне уже этот желудок и ни к чему, рожать не сегодня-завтра, да и не болит ничего. Но все равно купила, в морозильник суну, а потом подругам раздам, когда беременеть надумают!
Воцарилось молчание. Потом рыжая девушка, сидевшая у самого кабинета, попросила:
– Если вам ни к чему, продайте мне, а? Вот триста долларов. Трех порций достаточно?
– Конечно, много даже, и одной хватит!
– А мне одну можно? – подала голос брюнетка из угла. – Только сто баксов с собой.
– Сейчас мужу позвоню, – оживилась третья, – он мне оставшееся купит.
– Почему это все тебе? – окрысилась блондинка с золотым зубом. – Я тоже хочу здорового ребенка!
Торговка зашуршала пакетами, вытащила наружу нечто, страшно напоминавшее по виду коровий рубец, и получила от покупательниц в общей сложности тысячу долларов. Надюша только вздохнула, увидав, как беременная прячет зеленые бумажки.
Гинеколог осмотрел Надежду и велел сдать кровь на анализ. Каково же было ее удивление, когда на следующее утро в очереди к кабинету, где брали кровь, она опять увидела двух баб, тех самых, что вчера сидели к гинекологу… И опять одна, жалуясь на отвратительное самочувствие, «завела» всех на разговор о болячках, а другая принялась торговать ослиным желудком. Но самое удивительное было не это, бойкие бабы были уже не беременными, от их огромных животов ничего не осталось, и обе нацепили на стройные бедра узенькие джинсики-стрейч.
Надюша мигом смекнула, в чем дело, и пришла в полный восторг. Сразу из поликлиники она отправилась в мясной магазин, отдала сорок рублей за килограмм рубца и предложила Нине работать на пару, но медсестра побоялась дурить народ. Тогда Надюша взяла в напарницы другую девушку, и синдикат «целителей» заработал на полную мощь.
– Они иногда по тысяче долларов в день имели, – вздыхала Ниночка. – Надюшка оделась, ремонт сделала, мебель купила, отдыхать съездила… И вот бац – умерла. И все из-за денег. Кабы не жуткие тысячи, что у нее в руках оказались, не погибла бы моя подруга.
– При чем тут деньги?
– Ну как же? – удивилась Нина. – Надьку током убило. Машину она посудомоечную купила, автоматическую. По мне, так совершенно ненужная вещь. Ладно стиральная: белье тяжело руками ворочать, а тарелки – тьфу!
Вот тут милейшая Ниночка не права. Прибор, превращающий грязные, жирные кастрюльки в скрипящие от чистоты предметы, – великолепная вещь, и я давно хочу купить такую штуку.
– Да и посуды у нее никакой, – пожимала плечами Нина, – ну сколько там грязи у одинокой бабы наберется… Но она захотела агрегатик, купила и умерла!
– Отчего?
– Говорю же, током дернуло, – шмыгнула носом Нина, – у нас в доме проводка старая, «земли» нет. Раньше, когда у народа только холодильники и телевизоры стояли, еще куда ни шло. А теперь у всех чего только не завелось! Вон у Федотовых из четырнадцатой – чисто магазин бытовой техники. Да и у Надьки полна коробочка была: тостер, ростер, СВЧ-печка, гриль, даже ножеточка – и та от тока работала, и консервный нож электрический, и тесак для мяса… Иногда вечером у нас лампы таким желтым светом горят… В общем, перегрузка вышла. Надя подошла к посудомойке и небось мокрыми руками включила… Ну ее и долбануло до смерти. Так и нашли возле машины.
Тут до глупой Ниночки дошло, что она беседует с представителем милиции, и девушка добавила:
– Да вы небось лучше меня все знаете.
Я проигнорировала последнее замечание и спросила:
– Расскажите о ее взаимоотношениях с Владимиром Костиным.
– С кем? – изумилась Нина.
– У Надежды был роман с Владимиром Костиным, и вы, как близкая подруга, не могли не знать этого. Скажите, он в конце августа часто бывал у нее?
Нина поджала губы.
– Не видела такого, у нее вообще мужиков не было с весны.
– Да? А муж? Она же замужем?
– Кто, – удивилась Нина, – кто замужем?
– Надя.
– Что вы, – отмахнулась девушка, – неправда это. Она хотела, конечно, супруга-то иметь, но ничего не получилось! Ухаживать – ухаживали, а под венец не вели. Кто вам про мужа наболтал?
– Да вот, нашлись люди, говорили, якобы он шофер-дальнобойщик…
– Ой, это ее со мной перепутали, – отозвалась Нина, – мой муженек фуры гоняет. Сейчас в Хельсинки отправился. А у Надьки никого, одна-одинешенька. Хотя, если бы захотела, мигом в загс побежала, охотников много было.
– Значит, никакого кавалера по имени Владимир Костин у нее не было?
– Нет, я бы знала. Она вообще 28 августа отдыхать уехала и вернулась только за день до смерти.
– Куда ездила?
Нина задумалась.
– Сейчас покажу.
Она на секунду вышла из комнаты и вернулась, держа в руках черную майку с надписью «Афины».
– Во, где такой город?
– В Греции.
– Вот туда она и ездила.
– Вы точно знаете?
– Конечно, у Надьки от меня тайн не было, – обиделась Нина. – Вернулась загорелая, веселая…