– Ну, в мои годы можно, между прочим, и позабыть. А что, Лизочек, ты вот так сразу отличаешь особь мужского пола от женского?
– Да, – заявила девочка, – легко.
– И как же?
– Ну, у парней усы, борода, голос грубый, ботинки размером больше, брюки носят, в конце концов, хотя это не показатель теперь, – быстро пришла я ей на помощь, – ваш ночной гость как был одет?
– Никак, – последовал ответ.
– Голый? – в голос спросили Кирюша, Лиза и Ксюша.
– Не совсем, – ответила Элеонора, – но можно и так сказать.
Чувствуя, что сейчас сама лишусь рассудка, я нелепо спросила:
– И вы не поняли, кто это, несмотря на отсутствие брюк?
– Чем бы мне помогли штаны? – невпопад ответила Элеонора и неожиданно добавила: – Эта дрянь такая волосатая!
– Хочешь знать мое мнение? – тихо спросил Кирюшка, когда мы спускались по лестнице вниз.
– Ну?
– Это чеченец!
– Почему?
– Ну сама посуди, жутко волосатый… Они все такие заросшие, на пляже видел. И ноги, и руки, и грудь, и спина!
– А почему голый?
– Понятно, – откликнулся Кирка, – разделся, чтобы легче было грабить квартиру. Когда вор убегает, его за что хватают? За одежду!
Я пожала плечами. Легенда об обнаженном грабителе, выходце из Чечни, не выдерживала никакой критики. Может, этот идиот действительно скинул одежду, чтобы напугать до смерти старуху, но как он предполагал идти по улице?
За дверью квартиры Элеоноры стояла могильная тишина. Впрочем, за другими дверьми на лестничной клетке тоже, что естественно, – будильник показывал пять утра.
Мы притормозили у входа. Я осмотрела «группу захвата». Кирюшка держал в руках устрашающего вида шампур для шашлыка, Лизавета обнимала огромный эмалированный таз, Ксюша прихватила скалку. Интересное дело, зачем они вооружились до зубов, ведь милиционеры четко сказали: внутри никого нет. Впрочем, у меня самой под мышкой была зажата швабра, та самая, с оранжевыми ленточками на конце, столь широко разрекламированная по ТВ-6. К слову сказать, она ловко разделывается с грязными лужами только в рекламном ролике, а на реальной кухне практически бесполезна…
– Ну, давайте, – отчего-то шепотом произнесла Лиза.
Кирюшка пнул дверь ногой. Она распахнулась, перед нами предстал пустой холл.
– Говорила же… – начала я, и тут вдруг Элеонора издала дикий, утробный крик.
Как у бывшей певицы, у нее отлично развиты легкие и голосовые связки, поэтому звук получился офигенный.
– А-а-а-а! – понеслось по лестнице, отталкиваясь от стен. – А-а-а-а, вон она! Скорей, бросайте же одеяло, бейте, бейте…
Лизавета с перепугу выронила таз. Огромная эмалированная миска с жутким звуком полетела вниз по ступенькам. Кирюшка ринулся внутрь квартиры, размахивая шампуром. Ксюша неожиданно схватилась за низ живота. Скалка, выпавшая из ее рук, последовала за тазом, издавая весьма немелодичные звуки – бряк, бряк, бряк… Потом донеслось оглушительное – бум! Это скалка догнала таз, и они вместе, со всего размаха, пролетев лестничный марш, врубились в стальную дверь Федотовых, больше похожую на вход в подземный бункер, где должно в случае атомной войны происходить заседание правительства. От растерянности я выпустила локоть Элеоноры. Старушка, лишившаяся опоры, рухнула на кафельный пол, продолжая издавать отчаянные визги:
– Бейте, бейте, бейте!
Сказалась выучка театра оперетты – даже упав, Элеонора не прервала сольную партию.
Залязгали замки, и на лестницу начали выглядывать обозленные соседи.
– Что случилось? – рявкнул Миша из сорок восьмой. – Взрыв?
– Нет, – ответила я.
– Слава богу! – выдохнула Алина из пятьдесят третьей. – Ой, что это вы в таком виде?
Мы стали бестолково объяснять суть дела. Из квартиры Элеоноры по-прежнему не раздавалось ни звука.
– Там мальчик, Кирюшка, – дергалась я, – один, с шампуром…
– Ща, – ответил Миша и позвонил в пятидесятую квартиру. – Эй, Ванька, открой, свои.
Дверь распахнулась, и к нам вывалился Иван Кисин, местный уголовный авторитет. Толстую шею мальчишки украшала голда, накачанный торс был облачен в роскошный велюровый халат. За Ванькой маячила встрепанная девица, явно не наша жиличка.
– Ну, только не говорите, что менты обыск проводят и меня понятым зовут, – брякнул Кисин, – чегой-то у нас происходит, взрывают?
– Слышь, Вань, помоги. – Мишка принялся вводить братка в курс дела.
Надо отдать должное Ване, он мигом разобрался, что к чему.
– Погодьте-ка, – велел он и исчез в квартире.
Девица, одетая в черную прозрачную рубашку, уставилась на меня во все глаза. Решив проявить вежливость, я сказала:
– Здравствуйте.
– Добрый вечер, вернее, утро, – ответила девчонка.
– Душно, однако, – завела я светскую беседу, но тут вернулся Ванька.
В правой руке он держал пистолет, в левой гранату «Ф-1». Соседи мигом попрятались в своих квартирах.
– Может, не надо сразу гранату бросать? – робко предложила я.
– Она ненастоящая, – хихикнул Ванька, – так, для испугу, – и заорал: – А ну сдавайся, падла рогатая!..
Элеонора ойкнула. Из глубины квартиры вылетел абсолютно целый Кирюшка и заверещал:
– Ой, здрассте, дядя Ваня, а тут никого.
– Вообще? – спросил Кисин.
– Ага.
– Везде посмотрел?
– Даже в унитаз заглянул, – бойко пояснил мальчик.
– Вот видите, – тяжело вздохнула я, поднимая Элеонору, – вам почудилось.
Но бабушка снова разинула рот, однако я мигом спросила:
– Ну где, кого вы видите?
– Под стулом сидит, – неожиданно мирно ответила Элеонора.
Ванька мигом нагнулся и вытащил на свет черную кошку, та шипела и плевалась слюной.
– Вот зараза, – удивился Кисин, – царапается как больно!