Теперь Тахиону противостояла вся его суть, и никакими приемами, никакими ухищрениями, никакой силой нельзя было проникнуть сквозь этот заслон так, чтобы от личности Рабдана хоть что-нибудь осталось.
Возможно, Рабдан пошел на эту хитрость намеренно: зная мягкосердечие кузена, он поставил на то, что «милый Тисианн» дрогнет перед ужасной необратимостью и не станет слой за слоем свежевать его память.
Рабдан никогда не отличался проницательностью.
* * *
«Ура-ура-ура! Мой повелитель снова со мной. Или что-то не так, раз у него внезапно появилось для меня столько времени?»
«Прекрати, „Малютка“».
— Здравствуй, «Малютка». Что происходит?
Корабль приветственно помигал огнями и раскрыл шлюз в боку.
Проклятый кусок скалы, разумеется, летел прямо к Земле. Народ Забба отклонил его от курса много месяцев назад. Совсем ненамного — чтобы сколько-нибудь значительно изменить момент такой махины, потребовалось бы невообразимое количество энергии. На крохотную долю градуса, едва-едва — но с учетом времени этого оказалось достаточно.
Этот астероид был на Земле давно известен, и в его возвращении никто не увидел ничего необычного. И все-таки Рабдана с Дургом послали на Землю — убедиться, что ее обитатели ни сном ни духом не ведают об изменении маршрута старого знакомца. Весьма кстати пришелся тот факт, что изменение его курса заметил единственный человек, к чьему мнению никто не стал бы прислушиваться, а его внимание к астероиду автоматически означало, что все остальные ученые станут шарахаться от каменной глыбы как черт от ладана. О таком замечательном прикрытии такисиане и мечтать не могли. Никто из землян не сообразил бы, что происходит, пока астероид не подлетел бы так близко, что сомнений относительно его траектории не осталось. Но тогда уже все земные запасы ядерного оружия не смогли бы отвратить от планеты неминуемую гибель.
Однако их союзник запаниковал. Вернее, союзник Забба. Как бы сильна ни была ненависть Тахиона к своему кузену, он не мог заставить себя поверить в это.
Бескрайний сгусток злобы, который являла собой Прародительница Роя, засек «Мегеру», вращающуюся по орбите вокруг мира, на который он нацелился, и атаковал. И почему-то, по каким-то своим непостижимым причинам, едва эта атака была отклонена, воинствующий дом Ильказамов заключил альянс с заклятым врагом его дома — да и всех такисиан.
Вместе они разработали план. Полуразумная Прародительница Роя поняла, что их план раскрыт, лишь когда доктор Уоррен принялся звонить во все колокола. И наломала дров, почти не оставив Рабдану времени на то, чтобы попытаться исправить положение.
Ему баснословно повезло заметить на улицах Джокертауна существо, которое могло сойти за отпрыска Роя. Поэтому Рабдан с Дургом отправились к Центральному парку и состряпали себе свидетеля.
Тахион даровал кузену последнюю милость, в которой ни один такисианин не мог бы отказать своему соплеменнику. Дочь Луны легко поверила, будто во время чтения памяти у Рабдана остановилось сердце, и Тахион чувствовал себя последним обманщиком. Фотографии, позаимствованные из лаборатории покойного доктора Уоррена, переправили на «Малютку». Астрогационный анализ корабля подтвердил историю Рабдана.
Теперь Глюкс с Тахионом были готовы к осуществлению самого безумного проекта спасения мира. Придумывать что-то лучшее не было времени. Возможно, они уже опоздали.
А там, в космосе, поджидал Забб, предавший весь Такис.
* * *
Джейк тащился по улице с бутылкой вина, завернутой в бумажный пакет. В Джокертауне натуралу ночью делать нечего, особенно если он еще и нажрался, как последняя свинья. Но Джейк сам не знал, куда бредет, после того как тот громила с игуаньей головой вышвырнул его из бара за то, что он вылил вино на пол. Хорошо, что он догадался сунуть в карман пальто еще одну бутылку.
Послышался какой-то рокот. Джейк остановился и увидел, как с дома напротив слетела крыша — не взорвалась, не рухнула, а просто слетела, словно открыли коробку. Она аккуратненько приземлилась на крышу соседнего здания, а потом из дома вылетела исполинская ракушка, разметав вокруг сноп крохотных искорок и не издав при этом ни звука. Ракушка повисла в тускло-оранжевом небе, а крыша как ни в чем не бывало порхнула на место. Затем ракушка взмыла ввысь, устремилась к Лонг-блэк и была такова.
Джейк очень осторожно подошел к ближайшей водосточной канаве, тщательно прицелился и запустил в нее недопитую бутылку. И со всех ног помчался прочь из Джокертауна.
* * *
— Дружище, я и подумать не мог о том, чтобы, того, взлететь на космическом корабле прямо из спальни, — признался капитан Глюкс, явно пребывавший в состоянии полного восторга.
— По-моему, твой народ называет это каютой, верно?
В действительности помещение, где они находились, представляло собой нечто среднее между гаремом турецкого султана и карловарскими пещерами. Середину его занимала гигантская кровать с балдахином и кучей мягких подушек, в которых возлежал Тахион в роскошном халате. Он давным-давно поклялся себе, что умрет в сооственной постели; такисианская биотехнология давала возможность совместить достижение этой цели с героической гибелью.
— Здесь вообще нет официального командного центра — капитанского мостика, кажется? На большинстве военных кораблей, как на звездолете моего кузена, «Мегере», он есть, но на яхте он отсутствует.
«Малютка» яростно фыркнул: они с «Мегерой» были давними соперниками.
— Такисианские корабли-симбионты управляются при помощи пси-силы. Пилот может получать всю информацию непосредственно от звездолета — ментально или визуально. Вот так, к примеру.
Доктор взмахнул рукой, и на изогнутой перегородке рядом с его ложем вспыхнуло изображение Земли. От него тянулась желтая линия, обозначавшая их траекторию. Потом голубой шарик отдалился, стал совсем маленьким, и на экране высветился весь их маршрут от Земли до «1954С-1100».
Капитан захлопал в ладоши.
— Просто фантастика, дружище. Здорово!
— Еще бы. Вы, земляне, пытаетесь создать искусственный интеллект у ваших компьютеров, а мы вырастили софонты, которые способны исполнять функции компьютеров. И еще многие другие.
— А что «Малютка» думает обо всей этой затее?
Картинка померкла. Вместо нее на переборке появились слова: «Для меня огромная честь везти столь благородных лордов, как повелитель Тис и вы, — хотя я очень боюсь, что вы проткнете меня своей шляпой, очень уж она высокая».
Глюкс вздрогнул.
— Я и не знал, что он так может.
— Я тоже. Он заимствует у меня познания в письменном английском по очень маломощному каналу, хитрюга. Однако кораблю хорошо известно, что я снисходителен и прощу его.
— Не то чтобы я не верил в «Малютку», — продолжал Капитан, — но ведь эта «Мегера» твоего кузена, того, она же военный корабль, разве не так?