— Ну что, у нас получится? — спросил исполнительный директор.
Это был день «С». «С» означало «сокращение штатов». Менеджер по персоналу находился на заводе-изготовителе на Лонг-Айленде с восьми часов утра. Его секретарша выставила в коридоре перед кабинетом длинный ряд стульев, которые заполнила очередь людей. Они целый день ждали, когда наступит их черед, продвигаясь на один стул каждые пять минут, затем входили в кабинет менеджера по персоналу на собеседование, оно продолжалось пять минут и лишало их средств к существованию, спасибо вам и до свидания.
— У нас получится? — снова спросил исполнительный директор.
Финансовый директор переписывал огромные цифры на листок бумаги. Вычел одно из другого, посмотрел на календарь и пожал плечами.
— Теоретически — да, — ответил он. — Практически — нет.
— Нет? — повторил исполнительный директор.
— Фактор времени, — сказал финансовый директор. — Мы все правильно сделали на заводе, тут нет никаких сомнений. Мы уволили восемьдесят процентов людей, и это поможет нам сэкономить девяносто процентов на зарплате, потому что мы оставили самых дешевых рабочих. Но мы заплатили всем до конца следующего месяца. Так что движение денежной наличности начнется только через шесть недель. На самом деле сейчас с этим становится все хуже, потому что ублюдки бросились обналичивать чеки.
Исполнительный директор вздохнул и кивнул.
— И сколько нам требуется?
Финансовый директор подвигал мышкой, и окно увеличилось в размерах.
— Один и одна десятая миллиона долларов, — сказал он. — На шесть недель.
— Банк?
— Забудь, — проговорил финансовый директор. — Я там каждый день облизываю задницы, чтобы они не потребовали с нас то, что мы им уже должны. Если я попрошу еще, они просто рассмеются мне в лицо.
— Ну, это не самое страшное, что может с тобой произойти, — сказал исполнительный директор.
— Дело не в этом, — заявил финансовый директор. — Если они пронюхают, что у нас по-прежнему проблемы, они потребуют назад ссуды. В ту же секунду.
Исполнительный директор постучал пальцами по красному дереву и пожал плечами.
— Я продам часть акций, — сказал он.
Финансовый директор покачал головой.
— Этого делать нельзя, — терпеливо начал объяснять он. — Как только ты выставишь акции на рынок, их цена тут же катастрофически упадет. Наше существование обеспечено акциями, но, если они начнут еще больше обесцениваться, нас закроют завтра же.
— Проклятье! — вскричал исполнительный директор. — Всего шесть недель. Я не собираюсь терять свою компанию из-за вонючих шести недель. Даже за миллион баксов. Это мелочи.
— У нас нет этой мелочи.
— Должен же быть какой-то выход.
Финансовый директор ничего не ответил, но у него был такой вид, словно он сказал еще не все.
— В чем дело? — спросил исполнительный директор.
— Я слышал разговоры, — ответил тот. — Среди моих знакомых. Мне кажется, есть место, куда мы можем обратиться. Может, оно того стоит — шесть недель. Мне рассказывали про одну компанию. Знаешь, из серии «помощь в крайнем случае».
— Приличная компания?
— Судя по всему, да, — ответил финансовый директор. — Выглядит очень респектабельно. Большой офис во Всемирном торговом центре. Специализируется на подобных случаях.
Исполнительный директор мрачно уставился на монитор компьютера.
— На каких случаях?
— На подобных, — повторил финансовый директор. — Когда ты уже у самого порога родного дома, но банки слишком узколобы, чтобы это увидеть.
Исполнительный директор кивнул и окинул взглядом кабинет. Красивое место. Его кабинет находился двумя этажами выше, на углу, и был еще красивее.
— Хорошо, — согласился он. — Делай все, что нужно.
— Я не могу, — сказал финансовый директор. — Этот парень не имеет дела с клиентами ниже исполнительного директора. Тебе придется самому.
Ночь в стриптиз-баре начиналась спокойно. Середина недели, июньский вечер, слишком поздно для перелетных птиц и весенних заморозков и слишком рано для туристов, приезжающих сюда полежать на солнышке. Примерно сорок посетителей за всю ночь. Две девушки в баре, три танцуют на площадке. Ричер наблюдал за девушкой по имени Кристал. Он сомневался, что это ее настоящее имя, но вопросов не задавал. Она была самой лучшей. И зарабатывала гораздо больше, чем зарабатывал Ричер, когда служил майором в военной полиции. Часть своего дохода она тратила на содержание старенького черного «порше», и днем Ричер иногда слышал, как машина, дребезжа и чихая, проезжает по какой-нибудь из улиц, где он работал.
Бар располагался в длинном узком помещении на втором этаже, с небольшой огороженной площадкой и маленькой круглой сценой с блестящим хромированным шестом. Вокруг сцены за ограждением стояли стулья. Повсюду были зеркала, а остальное пространство закрашено черной краской. Воздух в баре пульсировал в такт оглушительной музыке, которая доносилась из полудюжины усилителей, настолько мощных, что они забивали рев кондиционеров.
Ричер стоял около стойки бара, повернувшись к ней спиной, достаточно близко к двери, чтобы его сразу было видно, и одновременно внутри, чтобы посетители не забывали о его присутствии. Кристал закончила свой третий номер и потащила безобидного парня за сцену, где собиралась устроить ему шоу за двадцать баксов, когда Ричер увидел, что на лестничной площадке появилось двое мужчин. Чужаки с севера. Лет тридцати, крупные, белые. Опасные. Крутые парни с севера в костюмах за тысячу долларов и начищенных до блеска ботинках. Они явно сюда спешили и не успели переодеться после работы. Они остановились около столика у входа и принялись спорить по поводу входных билетов за три доллара. Девушка за столом бросила взгляд в сторону Ричера, и тот медленно соскользнул с табурета. Подошел к ним и спросил:
— У вас проблемы, ребята?
Ричер использовал походку, которую называл «студенческой». Он заметил, что парни из колледжа ходят с напряженным телом и словно слегка прихрамывая. Особенно на пляже, когда они в плавках. Как будто у них такое количество мускулов, что им не удается заставить свои конечности действовать как полагается. Из-за этого подростки весом в сто тридцать фунтов выглядели ужасно забавно. Но Ричер подумал, что у парня весом в двести пятьдесят фунтов и ростом шесть футов и пять дюймов такая походка должна производить устрашающее впечатление. «Студенческая» походка стала полезным инструментом в его новой профессии. Инструментом, который всегда срабатывал. И разумеется, ему удалось произвести впечатление на двух ребятишек в костюмах за тысячу долларов.
— У вас проблемы? — снова спросил он.
Как правило, трех слов хватало. Большинство дебоширов сразу успокаивались. Но эти двое были крепче обычных скандалистов. Подойдя к ним, Ричер почувствовал, что от них исходит смесь угрозы и уверенности.