— Барр знает вас как следователя, раскрывшего очень сложное дело.
— Да, дело, которое, по его мнению, раскрыть было невозможно. Он наблюдал, как я вел расследование, знал каждый мой шаг. По его мнению, я — гений дедукции.
— И поэтому попросил вас найти?
Ричер кивнул.
— Прошлой ночью я попытался показать, что хоть отчасти достоин столь высокой оценки.
Они переехали реку по длинному железному мосту, солнце осталось слева, а пристань — справа. Мимо нее спокойно катила свои серые воды широкая река.
— Теперь сверните на запад, — сказал Ричер.
Хелен повернула направо и вырулила на двухполосную дорогу. Рядом, на берегу реки, стояли лавки, где рыбакам продавали снасти и наживку, и ларьки, торговавшие пивом, жареным мясом и колотым льдом.
— Но ведь он знает, что нынешнее дело о стрельбе у гаража уже раскрыто, — сказала Хелен.
— Оно раскрыто только наполовину, — проговорил Ричер. — Вот что он знает.
— Наполовину?
— Эмерсон не все в нем понял и не все факты сообщил суду, — сказал он. — Барр хотел, чтобы следствие продолжил другой человек. Но первый адвокат оказался ленив и не придал серьезного значения его очень важным словам. Поэтому Джеймс так взволновался.
— А много чего не понял Эмерсон?
— Думаю, да.
— В таком случае почему он не сообщил все факты, какими бы они ни были?
— Не мог. К тому же никто ему не поверил бы.
— Что же, черт подери, все-таки произошло?
Впереди, как и знал Ричер, начиналась шоссейная развязка.
— Я вам покажу, куда ехать дальше, — сказал он. — По автостраде — на север.
Хелен выбралась на пандус и покатила дальше вместе с другими машинами. Их поток состоял из самых разных автомобилей: огромных грузовиков и фургонов, пикапов и легковых машин. Вдалеке, на востоке, виднелась пристань. Центр города был впереди, справа. Автострада полого вздымалась на своих длинных ногах-опорах. Их машина мчалась вперед, а мимо, справа и слева, проносились крыши домов.
— Приготовьтесь съехать на шоссе, которое проходит за библиотекой, — сказал Ричер.
Это был правый съезд, перед ним стоял дорожный знак. Линия, отделяющая правую полосу от главной, превратилась в сплошную, а затем сделалась совсем узкой. Большинство машин осталось слева. Съезд, по которому они ехали, плавно поворачивал направо. Потом полоса расширилась, ее тут и там пересекали яркие заштрихованные линии, а впереди стояли желтые цилиндры. Они миновали их и оказались на дороге, проходившей позади библиотеки. Ричер повернулся, чтобы посмотреть в заднее окно. За ними никого не было.
— Теперь медленнее, — сказал он.
Через двести ярдов дорога сворачивала за библиотеку и башню из черного стекла. Дорога оказалась достаточно широкой для двух полос, но угол поворота был таким, что проскочить его на большей скорости, не подвергаясь опасности, две машины не могли. Инженеры, проектировавшие автостраду, нашли более удобную траекторию. Они оставили на повороте одну полосу, шире обычной, на случай непредвиденных обстоятельств. Полоса начиналась слева, резко сворачивала направо и далее поворачивала довольно плавно.
— А сейчас поедем очень медленно, — сказал Ричер.
Хелен сбросила скорость. Далеко впереди, слева, начиналась белая разметка в форме полумесяца. Рядом с ней, справа, на дороге был нарисован тонкий белый треугольник. Всего лишь белые линии на асфальте, но они оберегали жизнь тысяч людей.
— Остановитесь, — сказал Ричер. — Вот здесь, справа.
— Я не могу здесь остановиться, — сказала Хелен.
— Представьте, что вы прокололи шину. Просто съезжайте на обочину. Прямо тут.
Хелен ударила по тормозам и вырулила на нейтральную полосу с белой разметкой. Они почувствовали под колесами автомобиля полосы краски, нанесенные толстым слоем. Машину затрясло, но, как только она поехала медленнее, тряска сделалась почти незаметной.
— Немного назад, — сказал Ричер.
Хелен подала автомобиль вспять, как будто хотела припарковаться параллельно бетонному парапету.
— А теперь на ярд вперед, — скомандовал Ричер.
Она проехала вперед.
— Хорошо, — сказал он и открыл окно.
Дорожная полоса слева от них была гладкой и чистой. А вот очерченный белой линией пятачок, на котором они остановились, покрывали грязь, мусор, всякий хлам, собравшийся здесь за много лет. Банки и бутылки, рваные резиновые игрушки, мелкие осколки разбитых фар — свидетельства давних катастроф. Вдалеке, слева на мосту, просигналила колонна машин, шедшая на север. Потом шоссе опустело, и они прождали целую минуту, прежде чем появилась еще одна машина — одинокий пикап, который промчался рядом с ними, слева, обдав их струей выхлопа. А потом дорога снова опустела.
— Не слишком много машин, — заметил Ричер.
— Здесь всегда так, — пояснила Хелен. — Эта дорога фактически никуда не ведет. Пустая трата денег. Думаю, властям просто необходимо постоянно что-нибудь строить.
— Посмотрите вниз, — сказал Ричер.
Высокие опоры подняли автостраду примерно на сорок футов над уровнем земли. Стена парапета имела высоту три фута. За ней, впереди и справа, виднелся верхний этаж здания библиотеки, украшенный замысловатым карнизом, вырезанным из известняка, и его черепичная крыша, которая была так близко, что, казалось, до нее можно дотронуться рукой.
Хелен залюбовалась панорамой города. Ричер отклонился назад, чтобы не мешать ей смотреть. Справа открывался идеальный вид на площадь, раскинувшуюся внизу, и была видна пешеходная дорожка, пролегающая между декоративным прудом и оградой площади. А дальше, впереди и прямо, — дверь в офис Отдела транспортных средств.
— Джеймс Барр был снайпером, — говорил Ричер. — Не самым хорошим, но и не самым плохим, он служил в армии и обучался стрельбе более пяти лет. Такие занятия решают определенную задачу. Для тренировок отбирают просто способных солдат, но в процессе обучения они становятся настоящими снайперами, потому что в их головы вбивают некоторые базовые тактические знания. Вбивают до тех пор, пока не появится интуиция.
— Я не понимаю.
— Прошедший подготовку снайпер стал бы стрелять только отсюда. С автострады и сверху. Он отлично видел бы свои цели, движущиеся прямо на него и выстроившиеся в линию, чтобы пройти по узкой дорожке. Снайпер в таком положении устанавливает прицел, и ему больше не нужно его менять. Жертвы сами, по очереди, пойдут под пули. Стрелять сбоку значительно труднее. Цель перемещается слева направо относительно быстро, ему нужно успеть рассчитать угол отклонения и после каждого выстрела изменить положение винтовки.
— Но он стрелял не отсюда.
— Об этом я и говорю. Должен был бы, но не стрелял.