Выходить из транса не хотелось. Было так приятно… Последние остатки уходящей эйфории… Но мерзко пиликал почтовый сигнал. Пришла почта…
Алексу никто не писал. Никогда. И поэтому сигнал был особенно интересен… Тем более срочный.
Алекс подошел к выходному отверстию почтового ящика. Протянул руку и поймал почтовую ячейку. Вставил в приемное устройство, нажал несколько кнопок и прочел несколько строк. Прочел снова. Уничтожил ячейку.
Остатки эйфории как ветром сдуло. Холодным таким ветром, с той стороны реальности.
На экране медленно таяли строчки: «НАДЕНЬ ШЛЕМ!»
Покойся в мире, Костя Япончик…
Странно, но Алекс нашел шлем почти сразу. В нескольких кварталах от дома. В какой-то публичной конторе по прокату виртуального времени. Все еще удивляясь собственным действиям, он надел шлем.
Мир покатился под горку… Его окружала дешевая графика, состряпанная за несколько минут местным программистом. Перед глазами высветилось в пространстве небольшое меню с выбором блюд.
Что делать дальше, Алекс не знал. Он просто растерянно поводил руками, привыкая к необычным ощущениям. Показалось, что он простой идиот, попавшийся на неизвестно чей розыгрыш…
Алекс поднял руки для того, чтобы снять шлем, да так и замер в этой дурацкой позе. Перед ним, нелепо раскачиваясь, висело лицо Япончика. Такое, каким оно было при жизни.
– Удивлен? – спросило изображение Кости Япончика. Алекс молчал.
– Понимаю, – ответил Япончик. – Точнее, не совсем понимаю. Я сейчас не совсем способен воспринимать человеческие эмоции. Ты, видимо, хотел бы получить кое-какие пояснения?
Алекс все еще молчал.
– Ну и место ты выбрал… – пробормотал Япончик, и вскоре пространство вокруг затрепетало словно живое, изменило цвет, структуру, размерность… Теперь Алекс сидел вместе с Япончиком в его собственной квартире, воспроизведенной до мельчайших подробностей. – Так лучше. Могу пригласить сесть, но у тебя мало времени. Так ведь?
Этот вопрос вывел Алекса из транса. Алекс опустил руки и кивнул.
– С тобой не так часто общаются мертвецы? – спросил Япончик. – А?
– Ты собрался оживить мою совесть?
– О! Пришел в себя? Ну да ладно… Совесть твою я трогать не собираюсь. Не мое это дело, да и не волнует меня она. Собственно, как такового меня тоже нет. То, что ты сейчас видишь, это программа, вернее, ее часть. Та самая, за которую я расплатился своими ногами. Уникальная разработка, гениальная, экспериментальная. Я много лет пытался доработать ее, словно знал, что она мне пригодится. Так и не доработал. Теперь в виртуальном пространстве появилось еще одно «что-то». Не разум, не программа… «Что-то». И скоро это «что-то» просто растворится среди телефонных звонков, потоков электронов, рядов бит и строк новостей. Ну, может быть, скорость передачи данных немного вырастет. Но перед этим я должен завершить ряд дел, которые не доделал в той, физической жизни. Бредово звучит, правда? Но на самом деле все очень просто. Все свои дела я заносил в электронный дневник – это было частью проекта. Завершенные дела я отмечал специальными символами, а незавершенные должны были, в случае моей внезапной смерти, не дать мне раствориться в эфире бесследно. Так вот твое дело – одно из них. В каком-то смысле это моя месть. Хочу передать тебе информацию. У Алекса начала кружиться голова. Комната теряла свои очертания, лицо Япончика меняло свои размеры, голос слышался с помехами. Синдром виртуального отторжения давал о себе знать. Алекс с трудом сосредоточился на словах Япончика.– Теперь я знаю, что содержится на диске. Ты сможешь получить его у другого человека. Данные расшифровки там же. Получив эту мою посмертную посылку, ты станешь чудесной мишенью. Почти такой же, какой стал я, когда ты передал мне этот диск.
– Я не знал, что убиваю тебя, – хрипло произнес Алекс. Воздуха явно не хватало.
– Неужели? – натурально удивился Япончик. – А когда ты попал в жернова Военного Министерства и вытащил оттуда этот диск, ты не подумал, что вытащил маленькую смерть? Не будь таким наивным, для твоей профессии это смертельно. Специальный Отдел Военного Министерства вышел на Отщепенца. Этот парень, известный тебе как «Объект», является частью хитрого проекта якудзы, связанного с «квази». И, выйдя на него, Спецотдел склонил его к сотрудничеству. Небывалое событие. Предатели в среде японской мафии не встречаются. В другое время Отщепенец был бы мертв через несколько минут после встречи с агентами нашей военщины, но внутри самого клана сейчас нечисто. Клан лихорадит, он готов развалиться на две половинки, и все из-за «квази». Одна часть якудзы стремится прикрыть проект, а вторая – продолжить исследования. Процесс довольно серьезный. Одни хотят продолжать работать с наркотиком, несмотря ни на какие жертвы, а другие считают, что это несовместимо с правилами и, что важнее всего, с духом клана и Японии вообще. Процесс набрал обороты. Полетели головы. Натуральным образом. Но до настоящих разборок еще дело не дошло. Все уперлось в Отщепенца. Он – экспериментальный образец будущего японского солдата. Его нельзя убрать руками своих убийц, он находится под протекторатом второй половины клана. Той, что стремится продолжить проект с «квази». Руководство не допустит войны якудзы против якудзы. Чем Отщепенец и пользуется, пытаясь продать достижения подпольных японских химиков нашему родному Военному Министерству. Ведь именно оно породило этот проект, оно в нем заинтересовано. А ты болтаешься в этой игральной колоде, как одинокий валет, которого никто не решится сбросить – вдруг да сыграет. Не удивляйся, теперь, когда я стал почти чистым потоком информации, у меня появился доступ к любой части себя. К любой части информации. Только теперь мне это не нужно, я не разум, я часть программы. Очень умной и способной имитировать эмоции, но всего лишь программы. В моем дневнике записано: «Отдать Алексу расшифрованный диск». Я выполняю это, сопровождая своими комментариями. Прощай. Я выполнил этот пункт… И на прощание я бы посоветова…..
Алекс, задыхаясь, выпал из виртуального пространства. Он перегнулся через консоль, и его вырвало. Дико болела голова, все плыло перед глазами. Он пересидел под шлемом дольше положенного срока и вырвался оттуда, так и не дослушав того, кто когда-то был Костей Япончиком, до конца.
Адрес, указанный в почтовом сообщении, был знаком Алексу. Как и большинство улиц в этом городе – трущоба. Именно на таких улицах находились самые последние очажки темной, грязной настоящей жизни. Весь остальной мир представлялся Алексу какой-то блестящей мишурой, зеркальным и искаженным отражением того мира, в котором жил он сам.
Дом был совсем древний, и Алекс не удивился, когда обнаружил, что вход в него ведет через подвал. В общем-то это было единственное помещение в доме, где можно было существовать.
Псевдо-Япончик оставил точные инструкции по поводу того, что нужно сказать и как себя вести с этим странным типом, что открыл дверь.
Тип имел кличку, которую, видимо, сам себе и придумал, – Ковбой.
После разговора с этим человеком Алекс понял, что имеет дело с профессионалом уровня самого Япончика. Это чувствовалось в словах, в поведении, в одновременно цепком и слегка рассеянном взгляде. Ковбой был невысок и невероятно деятелен. Обстановка в его подвале резко отличалась от богатого интерьера квартиры Япончика, но что-то схожее было. В бесконечных голографических мониторах, в точках для управления, полевых клавиатурах – во всем Алекс видел признаки той самой заразы, что текла в жилах Япончика и многих других людей, не мыслящих существование без информации, без ее чистых потоков, которые способны переносить даже самую большую грязь, которые способны убивать, повелевать и игнорировать. Это был словно другой вид людского рода. Хомо информатикус…