Клубы, новые знакомства, чужие потные руки, скользящие по телу во время танца… Даже странно, как она в ту пору удержалась от отношений. Наверное, не цеплял ее ни один из тех многочисленных поклонников, которые появлялись и исчезали!
Но однажды все изменилось: появился тот, кто давно зацепил ее, – Марат! Появился случайно, носом к носу столкнулся с ней возле метро. Она как раз прогуливала очередную пару, а тут он стоит, в нескольких шагах от нее. В черном драповом полупальто, на которое плавно садятся мохнатые снежинки, такой стильный, красивый. Он разговаривал с кем-то по телефону и на Лильку даже внимания не обращал. Именно эта красота и недосягаемость заставили ее сердце сильно-сильно заколотиться в груди. Она остановилась в метре от Марата и растерялась. На лице появилась глупая улыбка. Чего она стоит? Может, дальше пойти? Но…
– Хорошо. Сегодня жди, будет, – говорил кому-то Марат, шагнув вперед и став к Лильке еще ближе, и вдруг он заметил ее. – Опачки! – произнес он и добавил тому, с кем разговаривал по телефону: – Давай я тебе потом перезвоню. Я сейчас занят.
– Ну что, красавица? Как жизнь молодая? – убирая телефон в карман, спросил Марат.
Лилька зарделась, польщенная его вниманием. Он ее узнал, он ее помнит, как же это чудесно!
– Хорошо. А у тебя как? – Она почувствовала, что ее улыбка дрожит от напряжения.
– Отлично! Ты куда идешь? Тебя проводить?
– Да, в общем-то, никуда, – Варламова замялась. – Так, пару прогуливаю, мотаюсь от нечего делать.
– Пару прогуливаешь? – На лице Робеспьера выразилось удивление. – Ну ты даешь. А говорила, ботаник. Слушай, а вечерами ты что делаешь?
– Да так, ничего. А что? – Лиля затаила дыхание.
– В клуб пойдешь со мной? Хотя пропустят ли тебя… Тебе сколько сейчас – шестнадцать?
– Нет, семнадцать, скоро восемнадцать будет.
– Семнадцать, – проговорил Марат. – Ну ладно! Давай вечерком завалим куда-нибудь вместе. А? Узнаем друг друга поближе. Согласна?
Лилька кивнула. Еще бы она не была согласна!
К встрече она подготовилась очень тщательно.
Марат ждал ее на улице. Он тоже переоделся – вместо драпового пальто на нем была кожаная куртка с меховым воротником и потертые джинсы.
– Ого, да ты сегодня не девушка, а фотомодель, – воскликнул он, увидев Лилю.
Лиля улыбнулась – она и сама чувствовала себя на высоте: сегодня она ощутила себя настоящей женщиной, сбросила с души все предмудрости неуверенного подростка.
Она чувствовала себя по-настоящему счастливой.
– Ты куришь? – удивился Марат, заметив у Лили сигарету.
А она вдруг осмелела и говорит:
– Да я уже совсем другой человек…
– И этот другой человек мне очень нравится, – немедленно ответил Марат. И поцеловал. Прямо в клубе, при всех.
Едва придя домой, девушка вышла в Интернет. Попробовала поискать Марата в социальных сетях, но не нашла. «Какой-то он загадочный», – прошептала Лиля и улыбнулась – этот молодой человек все больше и больше ее заинтриговывал. Она вспомнила их сегодняшний разговор после клуба. То ли от травы, то ли от выпитого ее прорвало. Она зачем-то стала жаловаться на свою жизнь, на то, что давным-давно легло тяжким грузом на ее сердце. Рассказала ему даже про то, как бросила Сашку, как переживала и плакала. Вот дура! Зачем вспоминать о бывшем, когда строишь отношения с другим?! Она поделилась даже тем, почему была такой грустной в свой выпускной вечер. А он все слушал, не перебивал и даже не вставлял привычных едких замечаний.
– Ты меня слушаешь и думаешь, наверное, что я дурочка наивная, да? – спросила она.
– Да нет, это просто первая любовь, Лиль, – нахмурив черные брови, ответил он. – Никакая ты не дурочка. Просто запуталась. Такое бывает. У всех было. Надо пережить… Знаешь что, а пойдем завтра в ресторан!
– В ресторан? – Лилька аж остановилась от удивления.
– Ну да, в ресторан. А что тут такого? Тебя что, никто не приглашал в ресторан?
– Нет, ну ходила с папой, с мамой. Но чтоб с парнем, чтобы все так по-взрослому… – У Лильки нечаянно сорвалось это глупое слово.
– Ну, хочешь, я тебя по-детски приглашу. – Марат засмеялся. – «Макдоналдс» – вроде тоже ресторан… Не, ну если серьезно, то пойдем завтра сходим куда-нибудь. Так, чисто по-дружески. Я вижу, тебе хреново сейчас. Надо развлечься, забыть об этих твоих пацанчиках. Потом можно опять в клуб сорваться. Ну там уже как захочешь…
Лилька еще не успела сказать «да», как он притянул ее за плечи и снова поцеловал. «Какой все-таки он решительный», – думала Лилька, целуя Марата в ответ. Она вспомнила почему-то свой самый первый поцелуй – тот, на кухне, с Сашкой Сазоновым. Тогда ей пришлось считать тягостные минуты неловкости, брать инициативу в свои руки, а сейчас она даже не успевает ответить на вопрос, как уже понимает, что находится в объятиях Марата. «Это мой мужчина! Он создан для меня! – пронеслось в голове. – Даже если мы с ним ненадолго, все равно! В омут с головой, мне все равно».
В омут с головой. Вернее и не скажешь. С самого начала у нее было ощущение, что она коснулась чего-то пугающего. Марат – человек взрослый, старше ее на двенадцать лет, без образования, без профессии, работающий непонятно где, занимающийся непонятно чем, но всегда при деньгах. Постоянные тайны, звонки, недомолвки. Разве она этого не видела? Конечно, видела. Он вызывал ощущение страха, чего-то черного, пугающего. И это так заводило ее, так щекотало нервы. «Все боятся, а я не боюсь! – хотелось выкрикнуть на весь мир. – Никто не понимает его так, как я! Никто его не любит! И никого он так не чувствует, как меня!»
Они переспали после третьего свидания. Это было так просто, так непринужденно: вместо того чтобы отвезти ее домой, Марат предложил зайти к нему, и все. Никаких ухаживаний, колебаний, ненужных пустых фраз. Эти отношения показались ей взрослыми, настоящими, не идущими ни в какое сравнение с ее прошлым полудетским опытом. Наконец-то у нее появился настоящий мужчина!
А через неделю, а точнее, во вторник, Лиля вконец рассорилась с родителями. Они узнали о том, что она завалила промежуточную аттестацию. Почти по всем предметам неаттестованная, Варламова оказалась в списке кандидатов на вылет в первую же зимнюю сессию.
Что тут началось! Отец орал как бешеный, требовал учить уроки день и ночь, перечислял средства, вложенные в учебу, и все те действия, что он совершил для этого. Мама, с красными от слез глазами, сжатыми добела губами, требовала смыть косметику с лица и рассказать, что с дочерью происходит. Лиля молчала, закрыв ладонями уши, чтобы не слышать занудливых предков, но это помогало слабо, вопли папаши и плач мамаши все равно оглушали. В тот момент она ненавидела их всем сердцем и не жалела ни о чем. Зачем им объяснять, где она находилась в то время, когда должна была учиться? Разве они поймут? Они ничего не поймут, они только попробуют разлучить ее с Маратом. Но у них ничего не получится!