— Он поцеловал меня возле столовой, перед ужином… — Оксана заметила, что Люся пытается что-то сказать, и с тихим рычанием добавила: — Ну не помню я, кто там кого первый поцеловал, не суть. Он предложил мне встречаться! — Люся издала протестующий стон, и тогда Оксана сердито вскричала: — Ну, хорошо, хорошо, давай ты расскажи, если все знаешь! Как все было?
Люся как-то сжалась, но Жанна ее подбодрила:
— Да уж, расскажи ты, Люсь!
— Ну… говорят… говорят…
— И что же говорят? — пренебрежительно закатила глаза Оксана.
— Ну, что ты с самого начала сама за ним бегала. И танцевать пригласила, и на заливе за ним ходила, и поцеловала… там, у столовки, тоже сама.
— Ну да, да, — затрясла головой Оксана, — все я, он сама невинность, конечно же. Люся, думай хотя бы!
Кого-то она мне сейчас напомнила, так сильно напомнила, а вспомнить не могу. Может, какую-то девчонку из школы?
Люся совсем сдулась, наша новенькая разделалась с ней без особого труда, а Жанна почему-то промолчала. Оксана же плечи расправила и залилась соловьем:
— Знали бы вы, как он целуется! Я уже тысячу раз целовалась с парнями, но он… он особенный. Это я вам говорю! Знаете, некоторые пацаны целуются противно, кто-то слишком быстро языком ворочает, кто-то, наоборот, медленно, не расшевелить, некоторые слюнявые, такая мерзость, у кого-то губы сухие-сухие, весь рот расцарапают, а вот Саша…
Чувствую, как в животе еда с ужина переворачивается, кажется, сейчас двинется кверху.
— Слушай, так ты расскажешь, почему он тебя бросил? Давай уж без подробностей из твоего личного опыта, мы все плотно поели!
Люся засмеялась — громко, заливисто. Не похоже на нее. Мстит, видно, задело ее предложение Оксаны «думать».
Жанна поддержала:
— Ай, Танька, пять баллов, с тобой не соскучишься!
Ну что ж, поделом нашей новенькой. Правильно говорили в старину: «Не зная броду, не лезь в воду!»
Оксана недовольна, но никто и не обещал, что ей будут рукоплескать. Тут все девчонки не промах собрались. Люська самая слабенькая, но нам с Жанной она нравится, поэтому мы будем ее защищать.
— Неромантичные вы все-таки, — проворчала Оксана, — я вам про высокие чувства, а вы заладили: «Почему бросил, почему бросил». Не бросал он меня! Просто расстались! Фигня, даже рассказывать нечего.
Мы с Жанной переглянулись, но возражать никто не стал. Надоело нам ее слушать, да и понятно было, правды от нее не добьешься.
«Отбой», — послышалось в коридоре. Как всегда, слишком рано. Мы начали готовиться ко сну, а Оксана неожиданно подозвала нас всех к себе и прошептала:
— Одежду далеко не откладывайте, сегодня ночью будет круто!
— Круто? Как это? — уточнила Жанна.
Оксана хитро улыбнулась.
— Подождите, все улягутся, тогда скажу. — Она посмотрела на свои красные часики. — Сейчас одиннадцать, ждем до полпервого и-и-и… все увидите, будет круто, это я вам говорю! — Оксана разделась, сложила одежду и спрятала под подушку, а сама в лифчике и трусах накрылась одеялом.
Заглянула вожатая.
— Ну что, улеглись? Таня, давай ложись! Быстренько, девочки!
Минут десять мы лежали молча, потом Жанна не выдержала:
— Ну же, рассказывай, чего задумала? Пацанов хочешь пойти пастой измазать, что ли?
Оксана тихо засмеялась.
— Всему свое время.
Мне интересно до смерти, но я молчу. Она ведь специально нас томит.
Вожатая еще несколько раз приоткрывала дверь и смотрела, спим мы или нет. Мы спали, прикидывались, конечно, но очень ловко, Жанна даже посапывала.
Наконец Оксана произнесла заветное: «Пс-с-с», и все сели на кроватях.
— Ну что? — поторопила Жанна.
Оксана оделась, подошла к шкафу и вытащила свою большую сиреневую спортивную сумку.
— Чего ты придумала? Гадальные карты, что ли, ищешь? — спросила Люся, беспокойно ерзая по простыне.
Оксана хрюкнула.
Когда она открыла сумку, мы все вытянули шеи, чтобы рассмотреть, что же там такое, но наша новенькая томить больше не стала и вытащила…
— Канат, — прошептала я.
— Канат! — повторила Люся.
— Зачем? — изумилась Жанна.
— Да вы чего, — вытаращилась Оксана, — с луны свались! Зачем канат в лагере? Лазить!
Люся, которая успела надеть тапки, быстренько спрятала ноги под одеяло, но все-таки уточнила:
— Ночью лазить?
— Ну вы и дере-е-евня! — Оксана подошла с канатом к окну и шепотом пояснила: — Сейчас вылезем и все дела, второй этаж, не высоко! Нормальные люди ночью тусят, а не по люлькам спят. Вы нормальные?
— А куда идти-то? Темно ведь, — Жанна поежилась.
— Куда идти, я знаю. Это я вам говорю!
— А обратно? — засомневалась я.
— И обратно по канату! — Оксана уверенно открыла окно. — Или вы каши утром мало ели? Подтянуться, что ли, не сможете?
— Сможем, — неожиданно ответила за всех Люся.
Я по-прежнему сомневалась, но говорить об этом никому не хотела. Если уж дочка вожатой одобряет действия Оксаны, которая как раз обвязывала канат вокруг ножки кровати, то мне грех роптать. Из окна дует, мне холодно, а еще страшно, даже трясет.
А если вожатая войдет? А если я сорвусь с каната или громко засмеюсь? Оксана такая уверенная, кажется, ей все нипочем. Молодец она, чего же я такая трусиха?
Жанна пощупала веревку.
Наверно, на прочность проверила, а я полюбопытствовала:
— Откуда у тебя канат?
— Папаша привез.
Жанна недоверчиво хмыкнула:
— Серьезно? А зачем?
— Жанка, ну чего ты как маленькая, для этого и привез, думаешь, он никогда в лагерь не ездил, все же понимает!
Вот так папа! Какой понимающий! Видел бы мой сейчас, что мы тут творим. Дал бы мне этим канатом по хребту. Все-таки я очень правильная, фраза: «Правила нужны для того, чтоб их нарушать» — это не для меня. Но есть другая фраза, вроде бы неплохая, про маленькую птичку, которая никогда не должна отрываться от коллектива. Вот и я, для разнообразия, отрываться не буду!
Поэтому покорно забираюсь следом за Люсей на подоконник.
Один раз живем, в самом деле! Потом буду вспоминать эту вылазку как великое приключение, скорее всего, единственное. На приключения я не горазда. Люблю устойчиво стоять на обеих ногах. Поэтому и каблуки не ношу, ведь всегда есть шанс навернуться, как тогда — по пути в «Колесо».
— Ну, давай! — поторопила меня Оксана.