Когда они появились, сказать было трудно. Складывалось ощущение, что он всегда жил с ними и эти несколько характеров были постоянными и верными друзьями. Иногда они, как подобает нормальным друзьям, даже ссорились и поднимали галдеж. Впрочем, это никогда не случалось в критические минуты. Когда на кон была поставлена жизнь или просто момент был ответственным, голоса Хейти сплачивались.
Смутно он помнил, что впервые голоса помогли ему лет в пять. Когда он, зареванный, расцарапанный и несчастный, вдруг понял, что заблудился в лесу. В то время он жил на хуторе у дедушки Януса, в южной Эстонии, где леса, не в пример северным, густые и незаселенные. Тогда в Эстонии насчитывалось всего полтора миллиона человек, основная масса которых расположилась в Таллине и его окрестностях, а также в нескольких крупных городах. На всю остальную территорию приходилось менее семисот тысяч человек, проживавших в маленьких городках, которые по российским масштабам и за деревню бы не приняли, и на хуторах. Так что заблудиться, да еще маленькому мальчику, было раз плюнуть…
И кажется, именно тогда, хотя сам Хейти был в этом не уверен, в голове раздался успокаивающий и слегка ворчливый голос.
Хейти даже помнил слова, сказанные этим голосом тогда.
– Смотри, малыш, – сказал Ворчун. – Муравейник.
И страшные тени сумеречного елового леса вдруг стали самыми обычными плоскими и неопасными тенями. Потому что голос в голове был похож на голос дедушки Януса. А с ним страшно не бывает.
Вернувшись на хутор, маленький Хейти хотел рассказать обо всем дедушке… Однако его почему-то не было. А взрослые вели себя как-то странно. Гораздо позднее Хейти узнал, что старый Янус Карутар умер в тот день.
Рациональное сознание и христианское воспитание не допускали даже мысли о том, что эти события как-то связаны. Однако рациональное мышление это всего лишь рациональное мышление. А какой от него толк в иррациональном мире?
Хейти не ходил по врачам. Не ходил по психологам. И языком не трепал.
Все эти фрейдистско-юнговские заморочки Хейти не особенно беспокоили, поскольку каждого, поступающего на службу в Полицию Безопасности, трясли как липку на предмет выявления каких-либо психических отклонений. Доктора ни черта не нашли… Ну и леший с ними.
– Все-таки я псих… – мелькнула угасающая мысль.
– Псих, псих, – успокаивающе пробасил в голове до боли знакомый голос. – Хочешь, я тебе сказку расскажу?
– Давай…
– Ну вот и хорошо. Жил-был на свете маленький мальчик. И все у него было. И дом, и еда, и вообще все у него было в порядке. Жил он не тужил, как вдруг явились к нему три старых бога, что правили тремя небесами.
«Послушай, – сказали они ему. – Ты живешь на земле, а мы на небе. И в подземное царство нам ходить далеко и долго. Но не знаем мы, что там происходит и что черти замышляют против нас. Добром просим тебя, сходи… Посмотри, что там да как, а потом возвращайся нам все рассказать. А мы тебя за это на небеса возьмем».
Согласился мальчик и пошел. Шел он долго. Через леса, поля и болота. Через реки и мосты. Через двери. Много чего видел, пока к входу в ад не пришел.
Видит, сидит там черт. Охраняет. Но не просто так сидит, а вверх ногами.
«Привет, – говорит мальчик. – Тут вход в ад?»
«Тут, – отвечает черт. – А тебе чего надобно?»
«Да вот, – говорит мальчик. – Посмотреть пришел. Что у вас, да как… Может, к вам работать пойду».
«Хорошее дело, – говорит черт. – Только тебя пустить внутрь я не могу».
«Почему?»
«А ты на двух ногах ходишь. В аду все ходят только на головах, вверх ногами. Извини. Вот когда научишься вверх ногами ходить, приходи. Работы хватает»
Огорчился мальчик, что так трех богов подвел, и решил на голове научиться ходить. А черт стал ему помогать.
И помог.
Мальчик вошел в ад. Вверх ногами там походил. Долго-долго там был. Все высматривал да выглядывал. И хотя голове его было не очень удобно, трех богов подвести он не мог. Одна беда. Никак не мог он чертей увидеть. Все как бы мимо него такие же, как он сам, люди проходили. Все на головах. Все люди. А чертей нет. Хоть тресни.
Вернулся он тогда к тому черту, что у входа сидит, и спрашивает:
«А черти-то где?»
«Как где? Неужто не знаешь? Они давно уже себе три пустующих неба заняли и там правят. Как боги. Только чтобы их увидеть, нужно вверх ногами стоять. Головой к земле. Если бы ты так стоял, когда с тобой „боги“ разговаривали, то сюда бы и не попал. Иди теперь, работай!»
И на землю мальчика не выпустил…
– Это ты к чему? – засыпая, спросил Хейти. Кажется, вслух.
Ответ долетел из темноты и прозвучал уже во сне.
– Сам догадайся… Для того, чтобы отделить истину от лжи, просто стоять на двух ногах недостаточно. Но Хейти уже спал.
Повсюду честные, порядочные люди… Каждый родился ментом!
Егор Летов
До отделения Сергей не дошел по причине лиричной и гуманной – вспомнил про морскую свинку, оставшуюся на подоконнике у покойного Корнеева без должного попечения. Не то чтобы Сергей был особенным любителем живой природы, но свинку было жалко – сдохнет, горемычная, если фээсбисты во время обыска не отловят и не начнут препарировать на предмет обнаружения внутри государственных тайн.
Раз уж провел день в беготне… Дураку семь верст не крюк.
Во дворе буро-зеленого сталинского дома на Урицкого стояла черная двадцать первая «Волга». Водитель в штатском сидел, высунув ноги из открытой дверцы, и кушал семечки. Поскольку у порожка дверцы образовалась приличная кучка шелухи, сидел он тут уже давно.
Бабки на лавке смотрели на «Волгу» и чего-то тихонько шуршали. Среди них были и две давешние, но Сергея вроде не признали, или признали, но смолчали.
Сергей проигнорировал водителя и поднялся на третий этаж. Дверь квартиры Корнеева была приоткрыта, изнутри доносились голоса.
– Стукнут ведь по башке, – пробормотал Сергей, опасливо трогая дверную ручку. Подумал и позвонил.
Голоса стихли, кто-то прочапал к двери и фальшивым голосом осведомился:
– Кто там?
– Капитан Слесарев, милиция, – отрекомендовался Сергей, прикинув, что через дверь они-то уж точно стрелять не будут. В дверном проеме появился мужик в штатском с мордой грузчика и презрительно уставился на неожиданного гостя.
– И чего надо? – спросил он.
– Свинку забрать.
– Кого? – Мордоворот явно был сконфужен вопросом.
– Свинку. Морскую. – Сергей поджал верхнюю губу и сделал грызущее движение зубами. – На подоконнике в стеклянном ящике сидит, если не сдохла еще.