Владлен стиснул занывшие зубы.
– Так это вы устроили наезд на Кирилла Леонтьевича?
– Мы его тоже предупреждали, но он не внял. Не заберёшь роман – пожалеешь! Понял?
– Сволочь!
– Чего?! Ты еще что-то вяка…
Владлен бросил трубку. Раздувая ноздри, постоял над тумбочкой с телефоном, ожидая повторного звонка, но его не последовало. Неизвестный заявитель чьей-то злой воли и так сказал всё, что хотел.
– Сволочь! – вслух повторил Владлен, размышляя, что делать дальше.
Первая мысль была обратиться в милицию и сделать официальное заявление об угрозах по телефону. Вторая мысль пришла более трезвая: поговорить с кем-нибудь из руководителей Общины «Родолюбие», которые изредка подбрасывали ему нужную для общего дела – и для разработки романов – информацию.
И тут же телефон зазвонил вновь.
Владлен выждал время, осторожно снял трубку.
– Владлен Денисович, – заговорил в трубке приятный, мягкий, мужской баритон, – Дементий Карпович тебя беспокоит. Нас как-то Дима Хвостов знакомил, помнишь?
– Да, конечно.
– Хочу набиться к тебе в гости, поговорить кое о чём надо.
– Я скорее всего улечу сегодня в Москву…
– Я тебя не задержу.
Владлен заколебался.
– Вам долго добираться? Дача расположена в Усманском бору…
– Я знаю. Буду у тебя через пять минут.
В трубке зазвенели колокольчики отбоя.
Владлен с недоверием посмотрел на неё, потом подумал, что Дементий Карпович мог разговаривать с мобильного телефона, и успокоился. Поставил чайник, достал мёд, варенье, пряники.
Гость позвонил в дверь дачи ровно через пять минут.
Он был кряжист, грузен с виду, неповоротлив и нетороплив, но двигался на удивление легко и бесшумно, как спецназовец со стажем. Владлен даже позавидовал старикану, которому явно перевалило за семьдесят.
Они сели в гостиной Тихомировых, заставленной полками с книгами, Владлен налил в чашки чаю, и Дементий Карпович, кинув взгляд на книги, взялся за чашку.
– Знаю, что тебе угрожали. Что надумал?
Владлен поднял брови, с любопытством глянул на добродушное обветренное лицо волхва.
– Вы прослушиваете мой телефон?
Дементий Карпович усмехнулся:
– Лично я не прослушиваю, но у Катарсиса, о коем ты писал, имеется возможность держать под контролем неблагоприятные тенденции развития событий. Угрозы в твой адрес и нападение на издательского работника есть по сути императив воздействия на людей, так или иначе поддерживающих Катарсис. Ты из их числа.
– Что же мне делать? – вырвалось у Владлена, о чём он сразу пожалел.
– Уехать, – спокойно сказал Дементий, берясь за пряник.
– Куда?!
– Могу предложить несколько мест, где за тобой присмотрят наши люди.
– Вы думаете… всё так серьёзно?!
– Не то чтобы очень, но есть основания полагать, что тебе стоит поберечься. Конунги на полпути не останавливаются. Убить человека для них – что прихлопнуть муху. Знаешь ведь поговорку: нет человека – нет проблемы.
– Но почему они прицепились ко мне? Я ведь фантаст…
– Твоя проза заставляет людей задумываться над ситуацией в стране и искать дополнительную информацию по всем затронутым темам, по эзотерическому наследию, по историческим корням Рода. Это ведь твоя идея, что во времена обучения Петра I плотницкому ремеслу в Голландии его «облучили» масонскими идеями? И что случилось потом?
– Была закрыта Оружейная палата, иконопись русская была изгнана из столицы и крупных городов, за ношение бороды полагалась пошлина…
– Более глобальной ошибки – с разворотом Руси в сторону Европы – трудно что-либо совершить. Ты был прав. Масонская лига даже мечтать не могла о таком подарке судьбы. Через прорубленное в Европу окно в Россию занесло страшные семена. Вот поэтому то, о чём ты пишешь, и ненавистно Синклиту чёрных магов, опирающемуся на масонские ложи и христианскую церковь. Удивительно, что тебя предупредили достаточно мягко. Хотя, с другой стороны, не привела бы эта мягкость к летальному исходу. О чём твой роман, который ты отправил в издательство?
– Я сдал «Время древнего молчания», по сути – боевик с элементами фэнтези, по смыслу – роман о заговоре против русской истории. Естественно, в нём есть некий современный фон, где герои задают себе вопросы…
– Какие?
– Ну-у… разные… Почему во всём мире люди получают зарплату по труду, а мы нет? Почему в Лондоне, Париже, Берлине, Нью-Йорке все рынки не захвачены пуэрториканцами, китайцами, вьетнамцами, а в России нет ни одного национального рынка?
– В Москве и России вообще произошло полное вытеснение коренного населения из коммерческой сферы. Это и для нас проблема из проблем. Но поскольку ты смело поднимаешь подобные вопросы, поэтому и стал неугоден Синклиту, так как задаёшь правильные вопросы. В связи с чем мы и хотим тебе помочь. Куда ты бы хотел уехать на какое-то время?
«В Москву», – чуть было не ляпнул Владлен, думая о Маргарите, но поправился:
– Могу поехать к родичам на Брянщину, у меня в Жуковке тётка живет, Александра Кузьминична.
Дементий прищурился, разглядывая озадаченного хозяина со странной задумчивостью во взоре.
– Всё чаще убеждаюсь, что мир действительно тесен.
– Вы о чём? – не понял Владлен.
– В Жуковке живёт один наш оперработник. Тебе будет полезно познакомиться с ним. Очень хорошо, что ты можешь поехать туда. Советую не откладывать отъезд в долгий ящик. Тебя ведь ничего не связывает с Воронежской землёй?
– Нет, – пробормотал Тихомиров. – Мама и отец умерли… давно… деды и бабки тоже. Остались, правда, родственники в Нововоронеже, но я с ними почти не общаюсь.
– Благодарю за чаёк. – Гость поднялся. – Зачем в Москву собрался?
Владлен хотел пошутить: за счастьем, – но передумал, отвёл глаза:
– Хочу навестить Кирилла… того самого редактора, которого сбила машина. Мы с ним дружны.
– Что ж, дело нужное, отправляйся. Только я на твоём месте уже не возвращался бы обратно, а сразу ехал в Жуковку.
– Я подумаю.
Зазвонил телефон.
Оба посмотрели на него: Дементий Карпович – внимательно, оценивающе, Владлен – тревожно.
Издав две трели, телефон умолк. Но тут же зазвонил снова.
– Возьмёшь? – поинтересовался гость.
Владлен поднял трубку.
Голос оказался женским, хотя и не был особенно приятным:
– Владлен Денисович? Извините, что беспокоим, это из журнала «Крутой мужчина» говорят, пиар-менеджер Трунова Сильвия. Мы хотели бы взять у вас интервью.