– Если бы я знал, что я знаю, – горько усмехнулся Тарасов.
– Точно?
– Клянусь! Я виноват лишь в том, что самовольно покинул часть, чтобы спасти Акулину.
– Бредятина! Представить не могу, где пересеклись следы деятелей ФАС и моего начальства, попробую выяснить. Как говорится: следы многих преступлений ведут в будущее. А пока мой тебе совет: скройся где-нибудь в такой глуши, чтобы тебя никто не мог найти.
– Не могу, – повесил голову Тарасов. – Мне надо вернуться на базу.
– Тебя убьют.
– Во-первых, это непросто. Во-вторых, я не привык зайцем бегать от опасности.
– В этом мы с тобой, кажется, одинаковые дураки, – вздохнул Никифор. – Ладно, забирай жену и детей и уезжай.
– А эти?
– Мои люди отвезут их подальше отсюда и изобразят бой убитых друг с другом. Прощай, капитан, может, еще доведется свидеться.
Тарасов помедлил, глядя то на Хмеля, то на выходивших из леса «чекистов» в «леопардах», пожал капитану руку и догнал деда с семьей.
– Ох и влетит тебе! – сказал в спину капитану Борис.
Никифор не ответил. Он и сам знал, что его ждет за невыполнение приказа.
Терапия отца, усиленная присутствием Дианы, принесла свои плоды. Уже к вечеру Дмитрий пришел в себя и почувствовал прилив сил, позволивших ему проанализировать все случившееся в храме БЕСа и прийти к выводу, что он знает далеко не все об устройстве Вселенной вообще и о возможностях некоторых секретных организаций в частности.
О том, что во всех странах мира существуют лаборатории, ведущие поиск методов дистанционного воздействия на психику человека и создающие психотронное оружие, было известно давно, однако Дмитрий не предполагал, что в России уже ведутся эксперименты по использованию эгрегоров – коллективов специально подготовленных людей для усиления пси-воздействия. По сути, страна множества революций, кровавых и тихих, незаметных со стороны, была действительно близка к новой революции, которую несла идея «групповых усилителей» пси-сигнала. Лидер, в руках которого появился бы подобный метод управления людьми, становился самым сильным властелином в мире, диктующим свою волю непосредственно через подсознание любому человеку или всей стране.
Но поделиться своими выводами Дмитрий не мог ни с отцом, ни с сестрой Софьей, подружившейся с Дианой буквально за один вечер. Тогда пришлось бы рассказывать всю подноготную о своем участии в операциях КОП и тем самым подставлять близких под удар. Да и с точки зрения закона деятельность КОП не имела права на существование, какими благими намерениями она бы ни прикрывалась. И все же смерть сотни послушников Братства Единой Свободы и гибель «копов» потрясли Дмитрия и настроили на борьбу с этой странной сектой, опекаемой и поддерживаемой чиновниками правительства, которая под лозунгами добра и человеческого счастья творила темные дела и превращала счастье людей в свою добычу.
Он жаждал встречи с женщиной по имени Мария, спасшей его во время испытания пси-генератора, хотел узнать от нее все подробности дела, а также услышать обещанное объяснение ее вмешательства в его судьбу. Те же чувства владели и Дианой, которой он рассказал подробности своего чудесного спасения.
В субботу Дмитрий на занятия с младшей группой школы не пошел. После обеда пришла Диана, и они вновь заговорили о том, о чем говорила вся Вологда – о «самоубийстве» ста десяти человек храма Беса. Новость разлетелась по свету с быстротой молнии, и в Вологду съехались журналисты из многих десятков агентств новостей, чтобы срочно раздобыть подробности о «кровавом жертвоприношении», унесшем жизни более ста человек. Диана пыталась выяснить, каким образом его спасительница Мария оказалась возле храма во время «оргии», закончившейся жуткой драмой, а Булавин, сам не знавший ответа на этот вопрос, все вспоминал свои ощущения во время пси-удара и размышлял над словами Марии, намекнувшей о странной организации под названием Катарсис.
К четырем часам к беседующим присоединилась Софья, разговор стал общим, и только теперь Дмитрий обратил внимание на состояние сестры, выглядевшей усталой и озабоченной, ушедшей в себя.
– Что случилось, Софи? – спросил он. – За два дня ты ни разу не улыбнулась.
– Ничего, – попыталась улыбнуться Софья. – Просто я волнуюсь за… одного человека.
– За того, с кем ты познакомилась в Ярославле?
– За него. Его зовут Глеб Тарасов, и он… – Софья заколебалась, не решаясь рассказывать о том, что случилось на пасеке под Карпунином, потом все же решила поделиться с братом и его девушкой своими новостями.
Когда она закончила, в гостиной Дмитрия наступила тревожная тишина.
Дмитрий покачал головой, с интересом разглядывая виновато-печальное лицо сестры.
– Оленьку ты в деревне оставила?
– Вместе с дочкой Глеба, у его родственника.
– Да-а, история! Если это правда…
– Правда! Все так и было!
– Извини, я неправильно выразился. Но судя по всему, твой приятель – очень непростой человек.
– Он служит в спецназе…
– На обыкновенных спецназовцев не устраивают охоту спецподразделения в камуфляже, вооруженные с ног до головы. Он либо мафиози…
– Дима! – возмущенно воскликнула Софья. – Ты его не знаешь, а говоришь!
– Ты тоже знаешь его всего два дня.
– Во-первых, не два, а больше, а во-вторых, я чувствую, он сильный и добрый!
– Тогда он опер, – примирительно сказал Дмитрий, – чем-то досадивший крутой компании парней в спецкомбезах. Возможно, что твой Глеб заполучил какой-то важный секрет, из-за которого не жалко положить команду профессиональных киллеров. А кто, ты говоришь, ему помог?
Софья беспомощно пожала плечами.
– Они были знакомы раньше… его зовут Никифор, и он тоже был в пятнистом костюме, только другой расцветки, чем на тех, кто напал на нас.
Дмитрий почесал подбородок, искоса посмотрел на молчавшую Диану.
– Что скажешь?
– Я не специалист, – тихо ответила девушка. – Но чувствую, что за всеми этими событиями стоит нечто очень серьезное. Вам не показались странными совпадения?
– Какие?
– Диму спасает какая-то женщина… в самый последний момент… и твоего друга спасает знакомый, и тоже в самый последний момент.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Мне почему-то кажется, что это не случайно. И Глеба, и Диму кто-то бережет, опекает. Софи, у тебя нет такого чувства?
– Я просто не думала над этим, – призналась Софья. – Но может быть, ты и права. Все так странно… и страшно! Так хорошо все начиналось… и так хочется счастья!
– Я тебя понимаю, – кивнула Диана, кинув косой взгляд на Дмитрия.