Белл понял, что гонки по горам измотали Лофгрена и Лонга. Он видел, что умственное и физическое напряжение довели непоколебимого машиниста до полного изнурения, а усилия, затрачиваемые на поддержание пара на крутых уклонах, поглотили все силы неутомимого кочегара. Белл понял, что железнодорожная бригада Кромвеля устала точно так же. Он посмотрел на свои часы, но не мог точно определить, удалось ли им сократить разрыв по времени.
— Сколько времени потребуется, чтобы собрать другую бригаду? — спросил Белл.
— Столько же, сколько требуется для заправки тендера углем и водой, — ответил Лофгрен. Затем он устало улыбнулся, открывая ряд неровных зубов, и добавил: — При условии, что нам повезет и кто-нибудь окажется поблизости.
— Я благодарен вам обоим, — искренне сказал Белл. — Вы проделали героическую работу, проведя поезд по горам Сьерры. Наверное, вы установили рекорд.
Лофгрен вытащил свои большие часы, на задней крышке которых был выгравирован его локомотив.
— Действительно, — рассмеялся он. — Мы превзошли прежний результат, показанный Марвином, мной и «Аделиной» шесть месяцев назад, на восемь минут.
— Ты любишь этот паровоз, правда? — сказал Белл.
Лофгрен засмеялся.
— Поставь на рельсы все локомотивы «Атлантик», и все они будут самыми великолепными в мире, все построены одинаково, одинаковые размеры и конструкция. Но каждый из них отличается от всех остальных — точно так, как люди, они все личности. Некоторые ходят быстрее остальных при таком же давлении пара. Некоторые блестяще справляются со своей работой, другие невезучие, постоянно оказываются в ремонте. Но «Аделина» — она моя любовь. Никаких капризов: никаких неисправностей, никакой эксцентричности или дурного нрава. Только обращайся с ней как с леди, и она, как породистая лошадка, выиграет на бегах.
— Ты говоришь о ней почти как о человеке.
— «Аделина», может, и весит сто семь тонн, и сделана из железа и стали, но у нее есть сердце.
Они подъезжали к Рено, и Лофгрен дал свисток, объявляя о своем намерении встать на запасные пути, чтобы заправиться углем и водой. Он замедлил движение локомотива. Стрелочник перевел стрелку на запасные пути точно так же, как он сделал это раньше для поезда Кромвеля. Затем махнул зеленым флажком, сообщая Лофгрену, что запасные пути свободны.
«Аделина» не успела еще остановиться, как Белл выпрыгнул из кабины и побежал на станцию, которая выглядела точно так же, как тысячи станций в небольших городках по всей стране: деревянные дощатые стены, сводчатые окна и островерхая крыша. Посадочная платформа была пуста, поэтому казалось, что ни один пассажирский поезд не остановится здесь в ближайшее время.
Белл вошел в здание, прошел мимо товарного и билетного офиса и остановился перед небольшим помещением телеграфа. Когда он вошел, два человека были поглощены беседой. Ему показалось, что их лица серьезны и мрачны.
— Прошу прощенья, — сказал Белл, — я ищу начальника станции.
Человек более высокого роста некоторое время пристально рассматривал Белла, а затем кивнул.
— Я начальник станции, Берк Пулвер. Чем могу помочь?
— Не проходил ли здесь на восток в течение последних десяти часов поезд всего с одним товарным вагоном?
Пулвер кивнул.
— Он стоял здесь два часа на запасных путях, пропуская два экспресс-поезда со снабжением для жертв землетрясения в Сан-Франциско.
— Он задержался на два часа? — спросил Белл, почувствовав прилив оптимизма. — Когда он вышел со станции?
Пулвер взглянул на часы, висевшие на стене.
— Около четырех с половиной часов назад. Почему ты спрашиваешь?
Белл предъявил свое удостоверение и кратко объяснил, что старается догнать Кромвеля.
Пулвер внимательно посмотрел в глаза Белла.
— Ты говоришь, что в товарном вагоне находится бандит Мясник?
— Он был в нем, да.
— Если бы знал, сообщил бы шерифу.
Разрыв во времени оказался меньше даже самых смелых ожиданий Белла.
— Есть ли у вас сменная бригада? Моя совершенно вышла из строя после рекордного пробега по горам Сьерры.
— Кто в твоей бригаде?
— Лофгрен и Лонг.
Пулвер рассмеялся.
— Я знаю этих двоих, которые попытались побить свой собственный рекорд.
Он принялся изучать школьную доску на одной из стен.
— У меня под рукой есть одна бригада. — Он помолчал. — Мне показался довольно странным тот поезд. В Рено каждый поезд, следующий на восток или на запад, просит сменную бригаду. Не обратиться с просьбой о предоставлении сменной бригады необычно. Твой бандит далеко не уйдет с машинистом и кочегаром, которые уже выбились из сил.
Белл взглянул на телеграфиста — лысого человека с зеленым козырьком, опущенным на лоб, в рубашке с короткими рукавами.
— Мне хотелось бы предупредить все правоохранительные органы в городах, расположенных дальше, чтобы они остановили поезд и схватили бандита, которого зовут Яков Кромвель.
Телеграфист покачал головой.
— Невозможно. Линии повреждены. Я не могу передать сообщение на восток.
Белл сказал:
— Могу побиться об заклад, что линии повредил Кромвель.
Пулвер изучал огромную школьную доску на другой стене; здесь были показаны поезда, проходящие по расписанию через Рено.
— У меня будет для тебя бригада через двадцать минут. Мы обеспечим тебе свободный путь до Элко. После Элко, надеюсь, ты сможешь найти действующий телеграф, иначе рискуешь столкнуться с поездом, следующим на запад.
— В этом случае, — цинично сказал Белл, — я получу удовлетворение, зная, что первым столкнется Кромвель.
«Аделина» шла на высокой скорости по плоскому, открытому участку пути. Ее скорость приближалась к девяноста милям в час, локомотив с грохотом проносился по мостам над сухими оврагами и ущельями, минуя небольшие города и пролетая со свистом мимо сигналов, указывающих, что пути впереди свободны. Телеграфные столбы, мелькающие за окнами, сливались в одно неясное пятно. Из трубы вырывался серый дым с искрами и сажей, струился назад, образуя облако над кабиной, которое становилось плоским в стремительных порывах ветра.
Меланхоличный потомок викингов с льняными волосами, Русс Йонгеваард, сидел на месте машиниста, а Билл Ши, высокий веселый ирландец, подкидывал в топку уголь. Услышав от Белла, что он совершает отчаянную попытку схватить известного бандита Мясника, они с готовностью присоединились к погоне.
На борту локомотива также остались Лофгрен и Лонг.
— Мы так решили, — сказал Лонг. — Вчетвером, сменяя друг друга, нам не нужно будет останавливаться, чтобы найти другую бригаду.