Реми ответила первой:

— Наша черная роза.

— И снова в точку. Надо еще проверить, все ли совпадает, но похоже, когда на этикетки нанесли чернила, Наполеон находился на Эльбе.

— Или он использовал заранее приготовленные чернила, — добавил Сэм. — Очередной кусок головоломки.

— Есть и другие новости, — сказала Сельма. — Наша бутылка с секретом. Кожаная этикетка двухслойная — один слой напрессован поверх другого. Я сумела аккуратно, не повредив, снять верхний слой.

— И?..

— При обработке внутреннего слоя не использовались чернила, зато там вытравлены символы в виде решетки восемь на четыре — общим числом тридцать два.

— Что за символы?

— Я думала, вы мне расскажете. Самые разные: от алхимических до кириллических — все, что угодно. Мое мнение: это особый индивидуальный символьный шифр. Происхождение символов не имеет значения. Сэм, ты ведь знаком с символьными шифрами?

Сельма угадала. Во время подготовки в тренировочном лагере ЦРУ они целых три дня изучали историю криптографии.

— По существу, это шифр замены, — объяснил он Реми, взял ручку и блокнот с прикроватной тумбочки и быстро набросал три символа.

— Предположим, первый символ означает букву «к», второй — букву «о», третий — «т».

— «Кот», — сказала Реми. — Довольно просто.

— В определенном смысле — да, но взломать его практически невозможно. Военные пользуются одной из его разновидностей, так называемым одноразовым блокнотом. Вот как это действует в теории: допустим, у двух людей есть книга с рабочим шифром. Один составляет послание, второй его расшифровывает, заменив символы соответствующими буквами из книги. Без книги у вас остается случайный набор символов. Бессмысленный для всех, кроме ее обладателей.

— А у нас книги нет, — сказала Реми.

— Не-а. Сельма, ты не могла бы прислать нам…

— Уже выслала. Это не оригинальная фотография этикетки, а всего лишь образец: Венди использовала редактор векторной графики, чтобы воссоздать некоторые из символов.

Мгновение спустя запищала электронная почта Сэма. Он вывел изображение на экран.

— Кстати, о расшифровке: кажется, я знаю, с чего вам начать, — сказала Сельма. — Помните таинственного майора, который нанял контрабандиста Арьенна, чтобы тот его довез до Святой Елены?

— Конечно, — сказала Реми.

— Кажется, я знаю, кто такой майор. Мне тут попалась одна малоизвестная биография Наполеона, написанная в сороковых годах девятнадцатого века, на немецком языке. В тысяча семьсот семьдесят девятом, в возрасте девяти лет, Наполеона отправили во французскую кадетскую школу в окрестностях Труа, Бриенн-ля-Шато. Там он познакомился с мальчиком по имени Арно Лоран. Они сдружились — вместе поступили в Королевскую кадетскую школу, затем было артиллерийское училище и так далее, до самого Ватерлоо. Если верить автору, до середины девяностых годов, перед самой итальянской кампанией, Лоран превосходил Наполеона по чину. В книге сказано, что в узком кругу друзей Наполеон в шутку называл Лорана майором. С годами у Наполеона появилось множество преданных сторонников, но Лоран до самого конца оставался самым близким из них.

— У него было имение? — спросил Сэм. — Может, сохранилась библиотека Арно Лорана?

— К сожалению, нет. О Лоране известно не так много, но из собранных мной материалов ясно, что, когда он умер в тысяча восемьсот двадцать пятом, всего через четыре года после смерти Наполеона, вместе с ним захоронили предмет, который в одной из статей назван «его самым дорогим приобретением».

— Который, если нам повезет, окажется перстнем с печаткой-разгадкой, — сказал Сэм.

— Или книгой, — добавила Реми. — Сельма, а где он похоронен?

— После того как французскую армию наголову разбили при Ватерлоо, капитуляция Наполеона прошла на борту английского военного судна «Беллерофонт» в присутствии его ближайшего окружения. Я полагаю, что Лоран, к тому времени главный военный советник Наполеона, там был. После «Беллерофонт» отплыл в Плимут, где Наполеона после двухнедельного ожидания пересадили на борт «Нортумберленда» — на этот раз без свиты — для последнего плавания на остров Святой Елены. Когда Лоран умер, его жена Мари попросила у англичан разрешения похоронить мужа на острове рядом с Наполеоном, но получила отказ и поступила так, как, по ее мнению, того хотел покойный муж: предала его останки земле на острове Эльба.

— Странно, — сказала Реми.

— Скорее поэтично, — ответил Сэм. — Генерал, император и лучший друг Лорана умер в ссылке и был похоронен в ссылке. И вдова Лорана остановила свой выбор на этом месте из… — Сэм подбирал подходящее слово. — Из символической солидарности!

Реми склонила голову.

— Это прекрасно, Сэм…

— Иногда и меня озаряет. Сельма, а останки Наполеона… их перевозили со Святой Елены?

— Да. Тоже довольно занятная история. В тысяча восемьсот тридцатом Бурбоны, которые вернули себе трон после поражения Наполеона при Ватерлоо, были свергнуты Орлеанской династией. В тот период, на волне ностальгии, французы попросили британцев вернуть останки на родину. Англичане упирались семь лет, а затем дали согласие. Гроб с телом Наполеона вернулся в Париж. Сейчас его официальная могила находится под Домом инвалидов. Могила — а точнее, склеп — Лорана по-прежнему на Эльбе. Вопрос в том, как вы собираетесь до нее добраться? Думаю, вы не захотите изображать из себя расхитителей гробниц, вламываясь в склеп.

— В идеале… — сказал Сэм.

— Тогда нужно получить разрешение. Возможно, вам повезло: у Лорана есть наследница, дальняя родственница, живет в Монако.

— Ах, Монако весной, — промурлыкал Сэм. — Язык не повернется сказать «нет»!

— Это точно, — согласилась Реми.

Глава 22

Княжество Монако, Французская Ривьера

Сидя за рулем арендованного темно-оливкового внедорожника «порше кайен», Сэм выехал на утопающую в кустах сирени подъездную дорожку и остановился перед отделанным белой штукатуркой четырехэтажным особняком с черепичной крышей и видом на залив у мыса Вейль.

Внучатая племянница Арно Лорана, Иветт Фурнье-Демаре, оказалась до неприличия богатой. Овдовев, она унаследовала долю мужа в нескольких монакских предприятиях, включая полдюжины пляжных курортов и спортивных автоклубов. Если верить местным желтым газетенкам, в свои пятьдесят пять она была самой завидной «холостячкой» Монако и за пятнадцать лет, прошедших со смерти мужа, встречалась с множеством представителей европейской элиты, от принцев и звезд до промышленных магнатов, собрав внушительную коллекцию разбитых сердец. С каждым очередным толстосумом она встречалась не дольше четырех месяцев и, по слухам, отвергла десятки предложений руки и сердца. Жила она в уединении на своей вилле с небольшим штатом прислуги и шотландской борзой Анри.