— Более или менее.
— Чудесно. Может, я тоже поучаствую? Ох, извините, что-то я разболталась… Вы ведь введете меня в курс дела?
Сэм и Реми переглянулись, читая друг у друга по глазам. Инстинкт, который редко их подводил, говорил, что Иветт Фурнье-Демаре они доверять могут.
Сэм проговорил:
— Нам попалась бутылка вина, очень редкая, которая может быть как-то связана с Арно…
— Неужели утраченная коллекция Наполеона?
— Гм, да… Возможно…
— Фантастика! — Иветт рассмеялась. — Изумительно. Если кому и суждено найти эту коллекцию, так именно вам! Разумеется, я помогу, чем смогу. Я знаю, вы все сделаете правильно. Возвращаясь к Арно… Должна вас предупредить, вы не первые, кто им интересуется. Несколько месяцев назад какой-то человек звонил моему юристу…
— Он назвал свое имя? — спросил Сэм.
— Мой юрист записал, но я не запомнила. Что-то русское… В общем, он был довольно настойчив, даже грубоват, и я решила, что не буду с ним встречаться. Сэм, Реми, по вашим лицам я вижу, что речь о чем-то важном. Вам знаком этот человек?
— Может быть, — ответил Сэм. — Недавно нам тоже перешел дорогу один невоспитанный русский… учитывая, как далеко он готов был зайти, мы, вероятно, говорим об одном и том же человеке.
— А незваные гости к вам, случайно, не заглядывали? — спросила Реми.
— Нет-нет. Я даже не беспокоюсь. В компании Лэнгдона и трех его помощников, которые всегда где-то в доме, охранной системы и моего Анри я чувствую себя в полной безопасности. Не говоря уже о том, что я превосходно стреляю из пистолета.
— Как и Реми, — сказал Сэм.
— Неужели? Реми, так это правда, что вы отличный стрелок?
— Ну, не то чтобы отличный…
Иветт подалась вперед и похлопала Реми по колену.
— Как-нибудь приедете погостить, и мы обязательно сходим постреляем, только мы, девочки. Тут рядом, в Ментоне, замечательный пляжный клуб; у них есть крытый тир. Итак, возвращаясь к нашему русскому злодею. Его очень интересовал склеп Арно на Эльбе. Ваше дело тоже как-то связано со склепом?
— Да, — сказала Реми.
— Что ж, ему я ничего не сказала. Подозреваю, он уже побывал там и ушел ни с чем. Тогда понятно, почему он так злился.
— Ушел ни с чем?
Иветт наклонилась вперед и понизила голос до заговорщицкого шепота:
— Несколько лет назад на Эльбе произошло несколько случаев вандализма. Ничего серьезного, просто подростки расхулиганились, но я подумала… учитывая, кем был Арно и то, как… оголтело порою ведут себя наполеонофилы, мы решили перезахоронить саркофаг.
— Куда? — спросил Сэм. — С острова на материк?
— О нет. Арно не одобрил бы. Нет, гробница по-прежнему на острове. Мы нашли другое кладбище со свободным склепом и перенесли саркофаг туда. Он в целости и сохранности. Полагаю, вы приехали за разрешением на осмотр саркофага? Я угадала?
Сэм улыбнулся.
— Я рад, что вы первая упомянули об этом. Я не знал, предусматривают ли правила этикета вопросы типа: «Можно мы чуть-чуть покопаемся в останках вашего предка?»
Иветт отмахнулась, давая понять, что ничуть не беспокоится.
— Ерунда. Я уверена, вы проявите должное уважение. И даже если что-то возьмете, то после обязательно положите на место. Так ведь?
— Разумеется, — отозвалась Реми. — Хотя, возможно, ничего такого и не понадобится. Нам сообщили, что Арно был похоронен с некоторыми личными вещами. Вы случайно не в курсе, что там?
— Увы, нет. Если кто и знал, так это его жена Мари. Могу вас заверить: после похорон саркофаг ни разу не открывали. Так вот… Я с удовольствием расскажу вам о месте, где находится склеп, но при одном условии!
— А именно? — спросил Сэм.
— Вы оба останетесь на ужин.
Реми расплылась в улыбке.
— С удовольствием!
— Чудесно! Когда будете на Эльбе, поезжайте в Рио-Марина. Оттуда на запад по шоссе SP-26 в горы…
Остров Эльба, Италия
Понаблюдав за неторопливо ползущей по его пальцам цикадой, Сэм стряхнул ее в ладонь. Встал с корточек и повернулся к Реми, которая стояла на краю грунтовой дороги и делала снимки раскинувшегося внизу океана.
— Забавная вещь история, — сказал он.
— В смысле?
— Вот цикада. Может, Наполеон делал чернила из ее дальней родственницы.
— Она тебя обслюнявила?
— Вроде бы нет.
— Сельма сказала, что чернила были изготовлены из цикады слюнявой.
— Ты не поняла. Где твое воображение?
Реми опустила фотоаппарат и посмотрела на мужа.
— Прости, — с улыбкой сказал он. — Забыл, с кем разговариваю.
— Я тебя понимаю. — Она взглянула на часы и сказала: — Поехали-ка лучше. Уже почти три. Жарко, как в печке.
Вчерашний ужин с Иветт Фурнье-Демаре затянулся допоздна. К тому времени как закончилась третья бутылка вина, Иветт удалось убедить их отменить бронь гостиницы и остаться на ночь. Проснувшись наутро, они позавтракали на террасе (завтрак был отменный: кофе, круассаны, свежий ананас и французский омлете луком-пореем, сладким перцем и мятой) и отправились в аэропорт.
По непонятной причине рейсы до Эльбы и обратно сократили до одной авиалинии, «ИнтерСкай», которая обслуживала всего три города: Фридрихсхафен, Мюнхен и Цюрих. Самолеты двух других компаний, «Скай уорк» и «Эльба флай», летали и из других мест, но только три дня в неделю, поэтому из Ниццы они добрались рейсом «Эр Франс» до Флоренции, оттуда на поезде до Пьомбино и, наконец, оставшиеся десять миль до Рио-Марина и восточного берега Эльбы — на морском пароме.
Арендованная машина, «ланчия-дельта» 1991 года выпуска, не шла ни в какое сравнение с «порше-кайеном», однако кондиционер был исправен, и двигатель, каким бы маленьким он ни был, работал ровно.
Следуя указаниям Иветт, от Рио-Марина они направились в глубь острова, проезжая один старинный тосканский городок за другим: Тольятти, Сивера, Сан-Лоренцо… Дорога петляла меж зеленых холмов, заросших буйной растительностью, и виноградников; Сэм и Реми поднимались все выше и выше в горы, пока не сделали остановку на этом выступе, с которого открывался отличный обзор на восточную часть Эльбы.
Название «Эльба» на слуху лишь благодаря ссылке Наполеона — тем обиднее, ведь остров обладает собственной неповторимой историей.
За свою долгую историю остров повидал немало захватчиков, от этрусков и римлян до сарацин, пока в одиннадцатом веке не вступил под эгиду Пизанской Республики. С тех пор он несколько раз менял покровителей (его продавали, покупали и переуступали в виде контрибуции) и лишь в 1860 году перешел под протекторат Итальянского королевства.