— Вставай, парень. Вставай, будь мужчиной.
Они попятились, давая ему место, совершенно уверенные в своем мастерстве, к тому же их было двое на одного.
Белл потряс головой, чтобы в ней прояснилось, и подобрал под себя ноги. Он тренированный боксер. Умеет держать удар. Знает, как уходить от ударов. Знает, как наносить их в стремительных комбинациях. Но двое на одного — и они тоже знают свое дело.
Первый собирался пойти в атаку: глаза блестят, кулаки держит низко на манер чемпиона Джона Л. Салливана. Второй держит руки выше, по примеру «Джентльмена Джима» Корбетта, единственного, кому удалось победить Салливана. Вот этого следует опасаться, Корбетт был умным боксером, не просто драчуном. Левой рукой и плечом этот второй защищает челюсть, точно как сделал бы Корбетт. Правый, защищая живот, готовит удар в подбородок сверху.
Белл поднялся.
«Корбетт» отступил.
«Салливан» бросился вперед.
Белл видел, что их стратегия проста и могла бы быть смертоносно успешной. «Салливан» нападает спереди, «Корбетт» ждет, чтобы нанести удар сзади, когда Белл отступит. Если Белл будет держаться, а «Салливан» устанет, они поменяются ролями и все начнется сначала.
Двуствольный «Дерринджер» Белла спрятан в шляпе, а шляпа висит в купе. Пистолет тоже остался в поезде, идущем в Шайенн. Сам Белл в смокинге, в котором ужинал и играл в карты: пиджак с атласными лацканами, плиссированная рубашка с бриллиантовыми запонками, шелковый галстук. Только обувь, начищенные черные башмаки, не видные из-под брюк, а не бальные туфли из лаковой кожи, могли помешать взыскательному метрдотелю усадить его за столик в изысканном ресторане.
«Салливан» ударил правой. Белл нырнул. Кулак просвистел у него над головой, и «Салливан», потеряв равновесие, проскочил мимо. При этом Белл нанес ему два удара: один, не возымевший никакого действия, — в твердый живот, а второй, боковой, в голову. «Салливан» взревел от гнева.
«Корбетт» искренне рассмеялся.
— Ученый, — насмешливо сказал он. — Где навострился боксировать, сынок? В Гарварде?
— В Йеле, — ответил Белл.
— Ну, Була-Була, [11] получи.
«Корбетт» сделал ложный замах правой и слева сильно ударил Белла по ребрам. И хотя Белл успел чуть отодвинуться, все равно его будто локомотив ударил. Он упал, чувствуя жгучую боль в боку. «Салливан» подбежал и пнул его в голову. Белл лихорадочно увернулся, и подкованный сапог, нацелившийся ему в лицо, разорвал плечо смокинга.
Двое на одного — не тот случай, чтобы соблюдать правила маркиза Квинсберри. Вставая, Белл подобрал с насыпи горсть щебня.
— А говорил я, что учился и в Чикаго? — спросил он. — На Вест-Сайде.
И с силой швырнул щебень в лицо «Корбетту».
«Корбетт» закричал от боли и схватился за глаза. Белл надеялся оглушить его, если вообще не вывести из строя. Но «Корбетт» был очень проверен. Он успел увернуться, и камень ударил не все силой. «Корбетт» отнял руку от глаза, полой рубашки вытер кровь и снова сжал кулак.
— Это тебе дорого обойдется, грамотей. Есть быстрая смерть и медленная, и ты заслужил медленную.
«Корбетт» закружил возле Белла, одна рука высоко, другая низко, один глаз заплыл, второй злобно горит. Он нанес несколько ударов по корпусу — четыре, пять, шесть, — чтобы по реакции Белла определить, насколько тот хорош и в чем его слабости. Неожиданно он приблизился и ударил дважды, слева и справа, чтобы лишить противника способности ориентироваться и подготовить тяжелый удар.
Белл увернулся от этих двух ударов «Корбетта». Но «Салливан» улучил момент и саданул его по зубам, отчего Белл снова упал.
Белл почувствовал соленый вкус во рту. Он сидел, мотая головой. Кровь текла по его лицу, по губам. На зубах блестел свет фонаря стрелки.
— Улыбается, — сказал «Салливан» «Корбетту». — Он что, псих?
— Это от удара. Я ударил его сильней, чем думал.
— Эй, парень, чего смеешься?
— Давать кончать его.
— А что потом?
— Оставим на рельсах. Подумают, угодил под поезд.
Улыбка Белла стала шире.
«Наконец-то, — подумал он. — Уолли и Мак, старые друзья, я ближе к Саботажнику, чем думал».
Значит, тот все-таки сел на поезд в Огдене. Затаился, ждал возможности, пока Белл ужинал, играл в карты и угощал как победитель всех в обзорном вагоне. А в Роулинсе сошел с поезда, отыскал этих двоих и нанял, чтобы они убили его.
— Сейчас у него будет, из-за чего улыбаться, — сказал «Салливан».
— Есть спички? — спросил Белл.
«Салливан» взглянул на свои руки и спросил:
— Что?
— Спички. Серники. Мне нужно больше света, чтоб показать вам рисунок, который у меня в кармане.
— Что?
— Вы спросили меня, в чем дело. А дело в том, что я охочусь за убийцей, который нанял вас, вонючих скунсов, убить меня. И еще в том, что вы, вонючки, расскажете мне, как он выглядит.
«Салливан» бросился на Белла, нацелив сильнейший удар правой ему в лицо. Белл быстро отпрянул. Кулак просвистел у него над головой, как булыжник, а когда «Салливан», промахнувшись, по инерции подался вперед, Белл ударил его в голову слева снизу. Удар, словно копёр, вколотил «Салливана» в землю. На этот раз, когда сбоку подскочил «Корбетт», Белл ждал его и таким же ударом левой с хрустом разбил ему нос.
«Корбетт» крякнул, но все же увернулся от удара, который убил бы простого смертного. Он взмахнул левой рукой, защищая подбородок от удара Белла, а правую продолжал держать низко, мешая противнику. И небрежно сказал:
— А вот кой-что, чему тебя в колледже не учили, — и нанес — раз, два — удары, которые едва не сорвали Белла голову с плеч.
Когда Белл пролетал мимо «Салливана», тот добавил. Удар пришелся Беллу в затылок и сбил с ног. Боль была такая, словно в мозг вонзили иглу. Но он ощущал боль, а значит, был еще жив и видел, как «Салливан» с «Корбеттом» приближаются, чтобы нанести смертельный удар. Голова кружилась, и ему пришлось оттолкнуться руками, чтобы встать.
— Джентльмены, это ваш последний шанс. Этот человек нанял вас убить меня?
Мощный удар «Салливана» выбил листок из руки Белла.
Белл по возможности выпрямился, преодолевая жгучую боль в ребрах, и сумел уйти от следующей комбинации «Салливана».
— Тобой займусь потом, — насмешливо сказал он «Салливану», — как только втолкую твоему дружку, чему нас учили в колледже. — Потом он презрительно сказал «Корбетту»: — Если б ты был хоть вполовину так хорош, как думаешь, ты не стал бы за плату избивать людей в этом богом забытом городишке.