Погибнуть ради спасения ребенка, размышлял он. Нет более серьезной причины рискнуть жизнью. Когда-нибудь Кайл при­знает важность этого жертвоприношения — по крайней мере, Макс на это надеялся и молился, чтобы его дочь простила брата за смерть их отца.

— Боль… можно… игнорировать.

Было такое чувство, что он восходит на Эверест. Прихо­дилось делать глубокие, очень глубокие вдохи, чтобы вобрать в себя как можно больше воздуха, но всякий раз, когда Макс вдыхал, ребра его вопили от боли. И сколько бы воздуха он ии вдыхал, легкие казались ненасытными.

Вдруг его рука наткнулась на что-то в темноте. Его натура технаря была оскорблена. Шахта для отвода выхлопных газов должна быть абсолютно чистой, продутой, как аэродинамиче­ская труба. Ощупав незнакомый предмет, он невольно усмех­нулся. Это был запасной баллон, тот самый, что, выскользнув у него из-под ноги, умчался прочь, увлекаемый потоком раска­ленного воздуха. В безумном полете баллон наконец остановил­ся, когда ноток ослабел, заняв позицию вдоль трубы в полном соответствии с присущей ему аэродинамической формой.

Макс поспешно отключил почти исчерпанный баллон и под­соединил новый. Воздух в нем был таким же затхлым и отдавал металлом, но теперь это его волновало мало.

Пятнадцать минут спустя он увидел столь желанный свет в конце туннеля. Труба расширилась и уплощилась, это был рас­пылитель, служащий для маскировки имевших высокую тем­пературу выхлопных газов от воздушной разведки. Давление горячих газов уменьшилось, Макс снял баллон и лег на живот, чтобы сползти в распылитель. Снаружи отверстие было забрано вертикальными металлическими полосами, чтобы кто-нибудь невзначай или намеренно не забрался внутрь трубы.

Он увидел, что море плещется футах в восьми ниже. Макс попытался просунуть голову между металлических полос. Тщетно. Он понятия не имел, что там, по обе стороны от тупика, в котором он оказался. Теперь оставалось положиться на удачу.

Макс повернулся и задел баллоном металл решетки. Лежа на боку, он не мог размахнуться как следует. Пришлось немного отодвинуться. После этого Макс попытался еще раз ударить баллоном по прутьям. Соленый морской воздух и выхлопные газы способствовали коррозии металла, и после пятого по счету удара один из прутьев отлетел. После этого Макс атаковал следующую полосу и еще одну.

В приливе сил Макс отогнул все три полосы и просунул голову наружу. Ниже распылителя тянулась узкая платфор­ма, а справа он увидел лестницу, ведущую вверх. Едва он по­вернулся, чтобы посмотреть налево, как чья-то рука схватила его. Макс и опомниться не успел, как его стали вытаскивать из шахты. Некоторое время спустя он уже лежал на пристани, а рядом стояли два охранника с автоматами в руках. В отличие от самого первого охранника, мальчишки из генераторной, с которым Макс расправился одним махом, у этих двоих был вид профессионалов.

— И что же нам здесь понадобилось, дружище? — вопросил охранник.

Макс даже не успел стащить шлем с головы, да и после страшного шума, в котором он провел столько времени, он тол­ком и не слышал охранника. Едва он попытался стянуть шлем, как оба будто по команде положили палец на спусковые крючки. Один из охранников отошел, чтобы дать своему товарищу по­дойти к Максу и сорвать с его головы шлем.

— Кто ты такой? — требовательно спросил он.

Привет, ребята! Я — Дасти по кличке Пыльная Труба. Из компании «Трубочисты Акме».

ГЛАВА 36

Это Макс! — крикнул Хали, ви­дя, как охранники вытаскива­ют кого-то в серебристом костюме из шахты отвода выхлоп­ных газов.

Хуан стал лихорадочно оглядываться, ища глазами Адамса.

— Все, конец. Уходим!

Оператор джойстиком на приборной доске перевел беспи­лотник в плавную кривую. Это дало возможность отвлечься и лишь некоторое время спустя возобновить управление, чтобы не дать машине израсходовать топливо. Оператор навел каме­ру прямо на причал и зафиксировал это положение нажатием кнопки.

Кабрильо чуть ли не бегом устремился к ведущему к кор­мовой части палубы трапу, длинноногий Адамс едва поспевал за ним. Было видно, что Хуан не на шутку взволнован, но дви­жения его оставались четкими и размеренными — ни следа на­пряженности. Он был в черном рабочем комбинезоне с гибкой панелью-экраном на рукаве. Хуан тащил в руках пару автома­тов, и еще два таких же болтались у бедер. Набедренные кар­маны оттопырились от четырех обойм для автоматов «хеклер-кох», уже сложенных в «Робинсоне».

— Как это ему только удалось? — размышлял Джордж.

— Я всегда говорил, что Макс — большой хитрец.

Хуан включил рацию:

— Проверка связи. Слышите нас хорошо?

— Как будто ты рядом, — ответил Хали.

— Хелм, Уэппс, вы меня слышите?

Последовали утвердительные ответы сначала женским, по­том мужским голосом. Оба занимались на судне оружием.

— Уэппс, прими управление беспилотником со своего пуль­та и разогрей его лазерный указатель. Мне понадобится его ка­мера для определения целей. Как только я их выберу, пальнешь по ним из 120-й.

Управление огнем на «Орегоне» было таким же сложным, как у морского крейсера. Небольшой лазер под носом беспилот­ника наводил луч на цель, компьютер автоматически определял ее точные GPS-координаты, выдавая команду синхронизации 120-миллиметровой пушки, а также число и тип боеприпасов.

— Необходимо приблизиться к острову. Хелм нас подбросит.

Хуан включил гибкую панель-экран на рукаве. Он видел, как Макс лежит, растянувшись на причале, а потом его приподняли, бросили в кузов пикапа и повезли к бункеру.

«Орегон» на всех парах несся по морю, встречный ветер на палубе уподобился урагану. Хуан и Джордж подбежали к «Робинсону», где матросы придержали дверцу для Адамса. Дверца со стороны Хуана отсутствовала.

— Хелм, это Гомес. К полету готовы. Убавить ход.

Двигатели «Орегона» тут же сбавили обороты, а потом их во­обще переключили в режим реверса. Если большинству судов га­баритов «Орегона» потребовалось бы несколько миль на подобное торможение, уникальная в своем роде энергоустановка корабля обеспечивала ему торможение не хуже, чем у спортивного авто.

Когда электронный анемометр на углу платформы подъем­ника указал, что скорость ветра упала до двадцати миль в час, Джордж, поддав газу, поднял вертолет с палубы.

— Мы в воздухе, — радировал он, проносясь над перилами правого борта.

Силовая установка вновь изменила режим, и «Орегон» при­бавил ходу, готовясь вновь выйти на «Полный вперед». Маневр был рассчитан с филигранной точностью, так что пауза для взлета никак не повлияла на график скорости.

— Отлично сработано, — похвалил экипаж Хуан.

— Говорят, главное — практика. Это верно; я всегда считал, что хорошее начало — залог успеха.

Кабрильо усмехнулся: