— Если Хуан потянул, потяну и я, — пробормотал Хэнли, вспоминая эпизод с бегством Кабрильо с борта «Золотого рассвета».
Он отыскал и инструменты, и противошумные наушники на рабочем столе в глубине диспетчерской и проскользнул через дверь в главное помещение генераторной. Наушники снижали рев двигателей до приемлемого уровня. Перед тем как приступить к работе, Макс проверил красный шкаф. Не изучив, что в нем, недолго и на тот свет угодить.
На каждой из четырех выхлопных труб имелось выпускное отверстие на болтах. Макс стал откручивать трехдюймовые болты, внимательно следя, чтобы ни один из них, не дай бог, куда-нибудь не закатился. Впервые он разобрал двигатель еще десятилетним мальчишкой, и с тех пор любовь к технике не остывала. Работал Макс сноровисто, быстро и со знанием дела. Один болт решил оставить, только ослабив его, но так, чтобы можно было свободно откинуть на необходимое расстояние крышку смотрового люка. Хотя двигатель, соединенный с этой выхлопной трубой, не работал, от скопившихся в ней газов глаза Макса заслезились.
Из выдвижного ящика рабочего стола Макс захватил горсть болтов покороче и потолще. Они были чуть узковаты, но это вряд ли бросится в глаза тому, кто будет осматривать помещение. Если турбину запустят, они под давлением вылетят из люка как пули, но это Макса уже не волновало. Вернув на место инструмент, он вновь осмотрел так еще и не пришедшего в себя молодого охранника и убедился, что тот дышит.
В красном шкафу хранился пожарный инструментарий — топоры, термодатчики и, что самое ценное, кислородно-изолирующие приборы с похожими на противогазные масками и баллонами. Поскольку в случае возникновения пожара самым вероятным продуктом возгорания будет авиационный керосин, здесь имелись и два серебристых теплозащитных костюма, способных выдержать очень высокую температуру.
Макс успел разглядеть все это хозяйство во время первого визита в генераторную, именно тогда в его голове мгновенно созрел план побега. Отстегнув капюшон одного из костюмов, он натянул его на голову, потом, подумав, отстегнул капюшон второго костюма и натянул поверх первого — пусть, по крайней мере, хоть голова будет защищена получше. Башмаки оказались на пару размеров велики. Макс подтащил к смотровому люку оба пневмоцилиндра. Защитное одеяние сковывало движения, он казался себе роботом из старого-престарого научно-фантастического фильма. От емкостей к костюму шли бронированные шланги, присоединявшиеся к нему на уровне бедра с помощью клапана. Макс предпочел бы прихватить побольше воздуха, но после того, как его обработал Ковач, он не годился в тяжелоатлеты.
Запихнув баллоны в воздуховод, он стал забираться внутрь. Люк был очень узким, но Макс знал, что после разветвления диаметр трубы увеличится. Лежа на спине, он повернул люк и нанизал пару болтов для маскировки.
Приладив как следует капюшон, Макс отвернул воздушный клапан и сделал вдох. Воздух был затхлым и сильно отдавал металлом. Макс понятия не имел, сколько ему ползти по этой трубе, чтобы выбраться наружу, не знал он и то, что его ожидает в конце странствия, но иного выбора не оставалось.
Толкая баллоны перед собой, он сумел продвинуться на несколько дюймов. В трубе была кромешная темень, а рев работающей турбины эхом отдавался в голове.
Боль в груди была переносима, так сказать, ощущалась «в фоновом режиме», как напоминание о недавнем избиении. Но долго это не продлится, Макс знал, скоро боль станет мучительной. Как когда-то сказал ему Линк, боль — это отвлечение. Это было во время прохождения подготовки в рамках спецназа ВМС США. Это просьба вашего организма прекратить какое- либо воздействие на него. Но ведь не ко всем же просьбам мы прислушиваемся. Пока что боль можно игнорировать.
Макс прополз по пластинам теплообменника и добрался до коллектора, где все четыре трубы соединялись. Даже через защитный костюм чувствовался жар, будто он стоял у распахнутой настежь стеклодувной печи. Еще хуже стало в главной трубе. Источник выхлопных газов находился всего в тридцати футах, и, даже миновав охлаждающее устройство, они все же оставались страшно горячими. Словно стоишь у сопла работающего двигателя.
Сила выхлопа походила на ураганный ветер. Без двух костюмов и кислорода Макс отравился бы угарным газом, а тело его вскоре превратилось бы в хрустящий картофель. Даже в двойной тепловой защите он обливался потом; казалось, каждая пора изливала его галлонами.
Главная труба имела в длину около шести футов и шла вверх под небольшим углом. Макс стал натягивать на себя огнеупорные ремни крепления кислородных баллонов, отчаянно сопротивляясь раскаленному вихрю. Пока он натягивал ремни на плечи, нога, которой он уперся в запасном баллон, соскользнула. Баллон, подхваченный потоком выхлопных газов, с грохотом понесся по трубе.
Макс попытался идти, но давление на спину было слишком большим. Каждый шаг был связан с риском падения, и тогда поток газов подхватит его, словно контейнер пневмопочты, и понесет с бешеной скоростью. Макс вынужден был опуститься на четвереньки и вслепую ползти вперед. Макс чувствовал, что кожа на коленях и на руках вздулась пузырями. И это невзирая на высокотехнологичный защитный костюм и такие же перчатки! Баллон на спине давил так, что ребра трещали.
Он дюйм за дюймом пробирался дальше, труба уже, судя по всему, проходила по земле, что значительно снизило температуру. Давление выхлопных газов не ослабевало, обожженные ноги по-прежнему страшно саднили, но хоть новых ожогов не было.
— Боль… можно… игнорировать, — чуть ли не по слогам повторял Макс в такт движениям.
Хуан распорядился, чтобы авиаматку запустили, как только «Орегон» войдет в зону острова Эос. Гомес Адамс управлял беспилотным летательным аппаратом с пульта позади Кабрильо. Только Председатель и Хали дежурили в течение первых часов, самых тяжелых, самых опасных и ответственных, и дело здесь было не в компетенции. Просто он предпочитал быть рядом со своими людьми в подобные моменты. Эрик, Марк и остальные уже знали, что он прикажет в ту или иную минуту, будто прочитывали мысли командира, что позволяло экономить секунды, драгоценные мгновения, от которых иногда зависела жизнь и смерть людей.
Эдди оставался внизу, там, где находились лодки, и вместе с Линком был занят подготовкой прочной надувной лодки. На Эос имелся лишь один док, и можно было предполагать, что он охраняется как положено, но другого способа пробраться на остров не было. Видеокадры, полученные в реальном времени с борта беспилотника, дадут общее представление об обороне острова. Внизу готовили к погружению «Номад-1000» на случай, если понадобится самый большой из их двух подводных аппаратов, подтаскивали баллоны и оборудование для проведения подводной атаки в составе десяти человек. Те, кто на «Орегоне» отвечал за оружие, тщательно изучили каждый ствол на корабле, гарантируя боеспособность и наличие необходимых боеприпасов. Джулия тоже была внизу, в медпункте: она, как и все, готовилась к худшему из сценариев.
Гомес и его команда работали не покладая рук, чтобы «вылечить» пострадавший в ходе спасения Кайла Хэнли небольшой вертолет «Робинсон». Пилот вертолета был не слишком удовлетворен результатами. Без надлежащей проверки, без контроля параметров он не мог гарантировать, что «птичка» взлетит. Все отдельные механические системы были в рабочем состоянии; вот только неизвестно, смогут ли они взаимодействовать. Лифт поднял вертолет на главную палубу, техник прогревал двигатель — таким образом, все находилось в режиме пятиминутной готовности, но Адамс умолял Кабрильо не прибегать к этому режиму, разве что в самом крайнем случае.