Кирилл довольно усмехнулся.
— Попахивает мистикой, — наконец прервал молчание Валентин. — За семь дней Жирдяй по своим каналам получает информацию о гибели или естественной смерти Рокотова. Причем информацию абсолютно достоверную… Чего мы со своими возможностями сделать не можем. И почему-то молчит. Его подельники мечутся в истерике, а он сохраняет олимпийское спокойствие. Встает еще один вопрос — почему он не информирует ни Очередника — как-никак племянник родной, — ни Свинорыла?
— А если по-другому? — предположил Кирилл. — Нет у них уверенности в том, что Рокотов отбросил сандалии…
— Это как? — заинтересовался Борис.
— А по-простому. Мусорно-прокурорская наглость. Мол, нам никто ничего сделать не может… Судя по тому, как действует на городском уровне эта шайка во главе с Сыдорчуком, такое объяснение вполне приемлемо. Ну, явится Рокотов, ну, пойдет в прокуратуру. И что? Да ничего! Пока его заявление проверять будут, его сто раз прикончат… К примеру, дружки того же Жирдяя. Задержат на улице и забьют в отделении.
— Кстати, Рокотова так просто не забьешь, — вдруг сказал Борис. — Несмотря на сугубо мирную профессию, парень он резкий.
— Что ты имеешь в виду?
— В его биографии есть упоминание о том, что он одно время занимался у Лю Ши Бона. Был такой товарищ из Вьетнама.
— Мы помним, — кивнул Валентин, — читали… И что?
— А то, мои юные друзья, что этот товарищ Лю — один из наиболее сильных инструкторов по специальному рукопашному бою северовьетнамской армии. Можно сказать, легенда… Как Мацутатши Ойама в Японии. И Рокотов отзанимался у него шесть лет. Причем индивидуально.
— А как он к нему попал?
— Отец Рокотова был довольно большой шишкой. Вот и пристроил сына к лучшему учителю. Если Лю Ши Вон передал ученику хотя бы десять процентов своих знаний, то Рокотов крайне опасен в боевом столкновении. Он снесет милицейский наряд в три секунды. Вякнуть не успеют… А судя по тому, что я знаю о Лю, просто так или даже за деньги обучать одного ученика шесть лет он бы не стал. Соответственно, Рокотов ему чем-то приглянулся.
— Та-ак, — Валентин помассировал виски, — информация полезная… Хорошо, что ты нам ее вовремя выдал. Насколько я понимаю, в случае контакта с Рокотовым это следует учесть. И не провоцировать его на конфликт.
— Ну, вроде того. Убивать-то он вряд ли будет, но покалечить может… Однако вернемся к более реальным вопросам, чем гипотетическая встреча с Рокотовым. До нее, боюсь, еще далеко…
Маленькая албанка кубарем прокатилась по земле, вскочила на ноги и заметалась в кругу хохотавших насильников.
Влад снял палец со спускового крючка. Стрелять в такой ситуации было нельзя. Несмотря на мизерное расстояние в пятнадцать метров. Девочка бросалась из стороны в сторону по совершенно непредсказуемой траектории.
Наконец негру надоела беготня жертвы. Он выставил ногу и по дуге сверху обрушил пудовый кулак на голову ребенка. Албанка рухнула как подкошенная.
— Bingo! [58] — весело сказал один из американцев.
Негр самодовольно улыбнулся и приспустил брюки.
Рокотов тщательно прицелился и нажал на спуск.
«Хеклер-Кох» дернулся.
Первый выстрел пришелся в обтянутую белыми нейлоновыми трусами задницу негра. Пуля прошла чуть ниже копчика и вырвала афроамериканцу весь низ живота вместе с мужской гордостью. Солдат НАТО прогнулся назад, и у него из паха выбросило фонтан крови.
Вторая пуля попала под челюсть одному из албанцев, отрикошетила от метало-керамического зубного протеза и вышла через глазницу, по пути размолотив половину мозга.
Владислав перевел прицел и всадил две пули в спину водителя бронетранспортера, одетого в темно-синюю робу.
Три секунды — три трупа.
Тела убитых почти синхронно соприкоснулись с землей.
В реве работающего на холостых оборотах двигателя потерялись даже щелчки затворной рамы.
Двое оставшихся в живых застыли на месте.
— Lay down and freeze! [59] — заорал Рокотов голосом взбешенного нью йоркского полицейского.
Албанец и американец мгновенно очутились на земле. Ноги на ширине плеч, руки на затылке. После показательного расстрела товарищей два раза повторять было не надо. Обоих била крупная дрожь.
Владислав быстро огляделся.
Поблизости никого.
Дорога с проезжающими автомобилями — в полукилометре от стройки.
Биолог выскочил из за своего укрытия и встал позади лежащих.
— Don't turn! [60]
Американец с албанцем и не думали перечить неизвестному, расстрелявшему их подельников. Косовар беззвучно заплакал, уткнувшись лицом в пыль.
Девочка лежала неподвижно.
Влад присмотрелся к детскому лицу и отметил неровное дыхание и мертвенную белизну кожи.
«Тяжелый сотряс… Срочно в больницу! У, сволочи! — Рокотов выдернул левой рукой нож. — Пулю на таких жалко тратить…»
Обездвижить человека можно разными способами. И не обязательно простреливать ему колено.
Владислав нагнулся и чиркнул лезвием чуть ниже лодыжек американца. Сухожилия оказались перерублены, солдат набрал в рот воздух, изогнулся и получил страшный удар носком ботинка в промежность, размозживший мошонку и лишивший его сознания.
Албанец зарыдал в голос.
— Раньше надо было плакать, урод! — по-русски сказал Рокотов и взмахнул ножом.
От ужаса и боли косовар отключился.
Не подходя к ребенку, биолог быстро заглянул в бронетранспортер. Внутри оружия не было. Обычная машина для перевозки личного состава.
Владислав перебросил пистолет-пулемет за спину, подхватил девочку на руки и размеренным шагом побежал к дороге.
Выход был только один — остановить любую попутную машину, которая могла бы доставить оглушенного и находящегося в предкоматозном состоянии ребенка в больницу. Ничего иного в этой ситуации сделать было нельзя.
Или пан, или пропал…
Спустя две с половиной минуты Рокотов взобрался на насыпь у шоссе.
Через десять секунд возле него с жутким заносом остановился старенький пикапчик «шевроле», в кабине которого сидела семейная пара.
Не часто увидишь возле дороги парня в черном комбинезоне с безвольно висящей на руках маленькой девочкой в цветастом платье!
Водитель македонец вылетел на дорогу.