Те же холеные лица, те же перстни на дамских пальчиках, та же шеренга новеньких иномарок у служебного входа. Разве что машины немного различались – таможенники явно испытывали страсть к джипам и потому приезжали на работу почти поголовно на “мицубиши паджеро”, “ниссанах патрулях” и “лэнд роверах дискавери”. Иностранец, не знакомый с российскими реалиями, мог бы подумать, что в трехэтажном сером здании находится не таможня, а федерация местных “покорителей бездорожья”.
Осмотрев автостоянку, Рокотов недобро улыбнулся.
“Жаль, „Шмеля"1 с собой нету... Ну ничего, будет и тут когда-нибудь праздник...”
1 “Шмель” – переносной плазменный огнемет.
Кабинет искомого лица обнаружился в конце длинного коридора на последнем этаже.
Светлая деревянная дверь, мощная сверкающая табличка с витиеватой надписью “Орленко Виталий Владиленович”, медная ручка в форме львиной лапы. Все настолько добротно, что видно сразу – хозяин кабинета тут обосновался прочно и надолго.
Влад походил но коридору и убедился, что три четверти кабинетов пустуют. Ближайшее к нужной комнате занятое помещение располагалось через две двери от кабинета Орленко.
Держа под мышкой некий плоский предмет, завернутый в газету, он вежливо постучал.
Не дожидаясь ответа, распахнул дверь и очутился в маленьком предбаннике.
“Так. Это хорошо. Звукоизоляция здесь на уровне... И дверь внутри пустая, – биолог стукнул пальцем по полированному дереву, – явно спецзаказ. Что ж, нам подходит...”
Он пересек предбанник и снова осторожно побарабанил по двери.
– Да! – раздался приглушенный голос.
Влад открыл вторую дверь и зашел в просторный светлый кабинет.
Орленко оказался совершенно таким, как его описывали такелажники. Пузан с надменным выражением лица, маленькими, скрывшимися в жировых складках глазками, с реденькими волосиками и пухлыми, словно со-сисочки, пальцами. Таможенник оторвался от стопки документов и внимательно уставился на незваного посетителя.
– Пресса, – Рокотов извлек прямоугольную цветастую карточку, – “Агентство репортерских расследований”. Добрый день.
– Добрый, добрый... – Орленко настороженно поерзал в кресле. – Общению с прессой мы всегда открыты. Что привело вас к нам?
Владислав уселся напротив таможенника и мягко положил сверток на стол.
Орленко уставился на завернутый в газету предмет толщиной сантиметра три и размером с книгу.
– Это не магнитофон, – пояснил “журналист”. – Проезжал мимо хозяйственного магазина и купил себе на кухню пару разделочных досок. А то старые уже совсем ни на что не годны.
Таможенник кивнул, удовлетворившись ответом, но бдительности не потерял и не поверил ни на йоту в слова об отсутствии звукозаписывающего устройства.
– Слушаю вас...
– К нам поступила информация, – Рокотов немного понизил голос, – что лица кавказской национальности вынашивают планы по подчинению себе Санкт-Петербургского торгового порта. Мы начали свое собственное расследование и хотели бы сотрудничать с кем-нибудь из профессионалов... Естественно, помощь будет щедро оплачена.
Орленко полминуты помолчал, обдумывая услышанное, решил, что лишние деньги не помешают, даже если журналисты под видом “репортерского расследования” просто исполняют заказ какой-нибудь коммерческой структуры.
На проверяющего из службы внутренней безопасности посетитель похож не был, но береженого Бог бережет.
Поэтому Орленко открыл верхний ящик стола и сделал вид, что ищет сигареты. На самом же деле он включил кнопочку миниатюрного детектора, купленного им за восемьсот долларов после того. как троих его коллег поймали на записи беседы о “льготной растаможке”. Как уверяли специалисты, приборчик засекал любые активные и пассивные микрофоны в радиусе пяти метров.
Детектор мигнул светло-зеленым светодиодом.
Все чисто. Ни микрофона, ни диктофона. Орленко не знал, что его нахально обманули. Детектор представлял собой корпус с батарейкой, микрочипом, генератором случайных чисел и двумя лампочками. Никаких активных, а тем более пассивных микрофонов он определить был не в состоянии. Иначе реагировал бы даже на телефонную трубку. При включение питания генератор сам решал, какую лампочку зажечь. Зеленую – “нет микрофонов” или красную – “опасность, вас прослушивают”. Зеленый огонек загорался в пять раз чаще, чем красный. Разработчики “детектора” учли все мелочи и благополучно сбывали свой товар шарахающимся от каждого куста российским чиновникам. Ворюгам на государевой службе было невдомек, что подобная специальная техника стоит на порядок дороже и имеет размеры не меньше кейса. Потому они с удовольствием отдавали свои восемьсот-тысячу долларов за иллюзию “непрослушки”.
Таможенник умиротворенно откинулся в кресле и закурил.
– Вопрос непростой...
Рокотов изобразил почтительное внимание к словам своею визави. Орленко, если судить по внешнему виду, любил поучать и демонстрировать каждому встречному собственную “осведомленность”. Иногда истинную, но чаше мнимую.
– Может быть, оговорим гонорар? – предложил “журналист”.
– Успеется... А почему вы обратились именно ко мне?
– Наш директор о вас много слышал. Если хотите, я могу дать его телефон, и вы с ним сами побеседуете. – В любой телефонной сети существуют номера, которые либо не отвечают, либо хронически заняты. При необходимости Влад был готов предоставить Орленко один из таких.
– Да нет, не обязательно. Я работаю давно, так что это меня не удивляет. Перейдем к делу... Чем конкретно я могу помочь?
Рокотов вытащил блокнот и ручку.
– Вы не возражаете, если я буду конспектировать?
– Нет, конечно. Это ваша работа.
– Вопрос первый. Как вы оцениваете наш торговый порт с точки зрения коммерческой выгоды?
– Очень высоко, – Виталий Владилено-вич сцепил руки на выпирающем из-под кителя животе. – Предприятие динамично развивается, имеет массу партнеров. Как у нас в России, так и за рубежом. Естественно, есть и свои сложности. Но заслон криминалу стоит прочный...
“Ага! Вероятно, в твоем лице. То-то на руке часики „Омега" штук за пять бакинских...”
– А что вы скажете о прошлогодних проблемах, когда были убиты несколько человек из администрации порта? – Перед походом к таможеннику Владислав заглянул в библиотеку и пролистал годовую подшивку журнала “Вне закона”.
– Да, было... – Орленко немного помрачнел. – Передел собственности... Расследование еще не завершено, поэтому, как вы понимаете, я не могу об этом говорить.
– Безусловно. Да я и не настаиваю. Но нам кажется, что эти случаи показательны. Криминалитет не оставляет попыток захватить отрасль.
“Какой пафос! – внутренне поаплодировал биолог. – Разберусь с боеголовкой, пойду в театр. Артистом. Буду играть принца датского и щипать за попки молоденьких профурсеток. Успех на сцене обеспечен. Особенно на фоне нынешнего актерского поколения. К тому же я не пью. А то Гамлет с алкоголическими мешками под глазами как-то не убеждает. Невысокий класс...”