— Что?
— Que es su numero?
— Я не говорю по-испански, мужик.
Латиноамериканка чуть слышно прошептала:
— Он спрашивает, какой у тебя номер.
— Какой такой номер? Моего телефона, что ли? — осведомился Тео.
— Нет! — гаркнул Фэлкон. — Su numero!
— Не понимаю, о чем ты толкуешь, приятель.
Глаза Фэлкона вспыхнули яростью.
— Хочешь, чтобы я пристрелил эту шлюху? — крикнул он, наставив пушку на молодую женщину. — Скажи, хочешь?
— Нет, я не хочу, чтобы ты в кого-нибудь стрелял.
— Тогда почему заставляешь меня делать это? Скажи, почему?
— Никто ничего не заставляет тебя делать. Все сидят тихо и помалкивают.
— Мне плевать на то, что вам хочется пить. Но может быть, вы предпочитаете умереть? Вы этого хотите, да?
— Я только сказал, что все сидят тихо, — произнес Тео. — И никто не хочет умирать.
— И правильно. Потому что дать ей сейчас воды — это все равно что приставить ко лбу пистолет и нажать на спуск. Ну, врубился наконец, что я имею в виду?
Фэлкон с равным успехом мог бы говорить с ним по-испански. Или даже по-китайски.
— Конечно, врубился. Все ясно как день. И мы заранее во всем с тобой согласны.
— А мне почему-то кажется, что ты хочешь умереть. Так или нет? Ты в самом деле считаешь, что тебе лучше сдохнуть?
— У меня есть к тебе предложение, босс, — сказал Тео. — Давай забудем про воду, ванную комнату и все прочее и малость успокоимся. Эта девица больше не будет тебя доставать, обещаю. О'кей, босс?
Фэлкон продолжал ходить по комнате. Атмосфера неопределенности, страха и беспокойства все больше сгущалась. В царившем вокруг сумраке понять выражение лиц находившихся здесь людей было невозможно. И никто, даже сам Зигмунд Фрейд, не смог бы разгадать характер этого странного человека и причину его возбуждения. Слышал ли вообще Фэлкон, что они говорили? А если слышал, то, возможно, просто неправильно истолковывал? А может, их слова пробудили в нем некие давние воспоминания и в памяти зазвучали голоса из прошлого? Вопросов было много, и Тео не знал, как на них ответить.
Фэлкон отошел в дальний конец комнаты, на секунду остановился и с отвращением затряс головой.
— Знаете что? Идите и пейте эту чертову воду, если уж вам так хочется. Увидите, что будет. Мне, в конце концов, наплевать. — И вновь забегал по комнате.
Тео встретился глазами с сидевшей рядом молодой женщиной, и они почти мгновенно пришли к взаимному молчаливому соглашению. Ситуация ужасная и с каждой минутой только ухудшается. Спокойно сидеть и ждать, когда кто-то придет им на помощь, слишком опасно. Они сами должны о себе позаботиться.
Для начала следовало перетянуть на свою сторону скрывавшегося в ванной мужчину.
— Как тебя зовут? — прошептал Тео.
— Наталия.
— О'кей, Наталия. У твоего приятеля в ванной есть пушка?
Фэлкон повернулся и направился в их сторону. Наталия дождалась, когда он приблизится, повернется спиной и снова двинется в обратном направлении. Потом быстро наклонилась к Тео и прерывающимся от волнения голосом едва слышно произнесла:
— Очень на это надеюсь.
Дверь мобильного командного пункта распахнулась, и послышались шаги — слишком тяжелые, чтобы принадлежать Алисии. Пауло повернулся на звук. Он ослеп полгода назад, но по-прежнему поворачивал голову в направлении шума, словно мог что-то увидеть, и часто задавался вопросом, когда этот инстинкт оставит его и оставит ли вообще.
— Чавес? — спросил Пауло.
— Он самый. Звонит Данден из Нассау. Хочет поговорить с тобой.
Сержант вложил в руку слепого свой мобильный, и Пауло почувствовал приток адреналина. Ему срочно требовалась дополнительная информация по делу Фэлкона, и он надеялся, что находившийся в Нассау Данден в этом поможет.
— Ну, что вы припасли для меня? — сказал он, поднеся к уху мобильник.
Данден говорил быстро и взволнованно.
— Только что мы получили результаты дактилоскопического исследования отпечатков, снятых с оставленной в сейфе записки. Компьютер обнаружил совпадение.
— И кто же это?
— К сожалению, мы не знаем имени этого человека.
— Вы же сказали, что компьютер обнаружил совпадение…
— Так точно.
— И кому же принадлежат отпечатки?
— На прошлой неделе исследовали отпечатки, снятые с пудреницы офицера Мендоса, и внесли их в базу данных ФБР. Ну так вот: компьютер обнаружил совпадение именно с этими отпечатками.
— Подождите секундочку. Вы что, пытаетесь мне сказать, что человек, похитивший сумочку Алисии в баре, и взявший деньги из депозитной ячейки банка на Багамских островах — одно и то же лицо?
— Это не я пытаюсь вам сказать. Об этом говорят результаты исследования отпечатков пальцев.
Пауло с минуту обдумывал информацию, размышляя, нет ли здесь какой-нибудь ошибки, и решил, что это невозможно.
— Что ж, отпечатки не лгут, — произнес он.
— Да, сэр. Этого за ними пока не замечалось.
Джек сдержал обещание, данное сержанту Пауло, и вернулся в Майами еще до рассвета.
Гидросамолет приземлился, а вернее, приводнился в пять утра на Гавернмент-кат — искусственном канале, соединяющем порт Майами и Атлантический океан. В это время суток на гладкой как стекло поверхности канала не было видно лодок, владельцы которых имели обыкновение выбрасывать в воду пакеты от сандвичей и пустые пивные банки, игнорируя требование уступать дорогу садящимся гидропланам. На обратном пути из Нассау Джеку удалось немного подремать, явно недостаточно, чтобы вновь почувствовать себя бодрым и свежим, но при сложившемся положении не стоило отказываться и от такой возможности. Посадка прошла так гладко, что Джек даже не проснулся, и Зак разбудил его, громовым голосом гаркнув:
— Пожар!
Джек вскочил с кресла, словно… словно ему и в самом деле угрожал огонь, и, только немного придя в себя, заметил, что Зак ухмыляется.
— Не смешно.
— Извини, приятель. Но я раз пятнадцать окликал тебя, однако ты продолжал храпеть.
Джек знал по меньшей мере пятнадцать других способов разбудить крепко спящего человека, не вызвав у него сердечный приступ, но решил не дискутировать на эту тему. Тем более что Зак относился к тому типу атлетически сложенных парней, которые любят подобные шуточки и даже мысли не допускают, будто человеку может стать плохо при подобном внезапном пробуждении.
«О Господи! Как же мне не хватает Тео».