— Труднее всего извлекать органы шейного отдела, прежде всего потому, что из косметических соображений кожа должна быть разрезана ниже линии воротника; это усложняет изъятие языка и остальных органов. Короче говоря, чем опытнее патологоанатом, тем длиннее он оставляет сонные артерии.
Она не успевала следить за ходом его рассуждений, но он еще не закончил.
— Я уже говорил о низком качестве изъятия органов, но ты, как и Исаак Блументаль, отнесла это за счет потери квалификации, и это вполне возможно, но это не все объясняет; в любом случае он должен был быстро ее восстановить, так как в течение нескольких лет Мартин Пендред ежедневно вскрывал по два-три тела. То есть в целом им было совершено более тысячи вскрытий. Я вполне допускаю, что он мог испытывать трудности со вскрытием Дженни Мюир, но после этого его руки должны были вспомнить, как это делается.
— Даже несмотря на то, что он делал это в темноте, на земле, а не на секционном столе?
— Условия были такими же, как и при первых пяти вскрытиях.
— К чему ты клонишь? — Она посмотрела ему в глаза.
Он вздохнул:
— Если ты спокойно рассмотришь все факторы, обозначенные мною в заглавиях рубрик, я думаю, ты все поймешь. Вот посмотри на швы: во время первых убийств они были аккуратными и одинаковыми, ни на миллиметр не отличаясь друг от друга, в последних трех случаях тела зашиты кое-как. Кроме того, места, где он прятал внутренние органы и мозг.
Она хорошо знала Айзенменгера и была знакома с его методом объяснений, а потому решительно его прервала:
— Расскажи мне об этом.
— В первой серии убийств они были случайными и необъяснимыми для нормального сознания — мозг Левера был спрятан под грудой грязного белья, внутренние органы Гринфилда — в водостоке. Однако в нынешней серии эти места, как мне кажется, выбраны с определенным расчетом. Особенно неестественно все выглядит в случае с последней жертвой — мозг на компьютере и мешок с наклейкой «Полдник для собаки». Мы скорее имеем дело с человеком, который пытается изображать из себя сумасшедшего, чем с реальным безумием.
Он видел, что она не успевает за ходом его мысли, и тем не менее продолжил:
— К тому же Мелькиор и Мартин оставляли сонные артерии длинными.
Это сообщение не вызвало никакой видимой реакции со стороны Беверли, и Айзенменгер грустно добавил:
— И нитки они завязывали иначе.
Однако эта информация имела довольно быстрый отклик:
— Нитки? Ты имеешь в виду узлы на швах?
Он кивнул:
— У первых пяти жертв узлы были двойными. А сейчас все тела зашиты обычным узловым швом.
Некоторое время она молчала, а затем произнесла с легкой улыбкой:
— Значит, эти убийства совершил другой человек.
— Это человек, который хочет заставить всех думать, что Потрошитель снова взялся за старое, — помолчав, подтвердил он.
Она откинулась назад и, опустив голову, снова уставилась в таблицу.
— А здесь нет какого-нибудь бара? — внезапно поднялась она. — Я хочу выпить, чтобы как следует все обдумать.
Студенческий бар был слишком вульгарным, и он повел ее в кафе, расположенное в отделении офтальмологии. Оно было дорогим, так как руководство хотело отсеять ненужную клиентуру, однако, на взгляд Айзенменгера, эта стратегия привела лишь к тому, что кафе наводнили обеспеченные бездельники. Они устроились за низким столиком в углу у окна, за которым спешили припозднившиеся прохожие, и оказались среди многочисленных парочек на разных стадиях ухаживания друг за другом.
— Дай мне все это обдумать, Джон.
Это было вполне обоснованным решением. И он, потягивая «Пюи-Фюме», решил подождать. Ему не терпелось убедиться в том, что она придет к тем же выводам, что и он.
— Если все, что ты говоришь, соответствует действительности, значит, мы имеем дело с серийным убийцей, который пытается изобразить, что его убийства являются делом рук Потрошителя. И ему дают на это право сомнения некоторых в том, что в первой серии убийств был повинен Мелькиор. — Он обратил внимание на то, что она даже не упоминает имени Гомера. — Но имя Потрошителя служит лишь прикрытием, и совершаются эти убийства совершенно по другим причинам.
И словно достигнув первого промежуточного этапа, она подняла голову и взглянула на Айзенменгера; однако его внимание было поглощено стоявшей неподалеку парой — оба пили пиво прямо из бутылок. Он был высок, с зачесанными назад волосами и одет в вызывающе элегантный костюм, она была низенькой и облаченной в одеяние, которое с легкостью могло бы поместиться в конверт формата А4.
— Однако у нас остается неразрешенной проблема методов совершения этих убийств. Не каждый способен вскрыть тело и изъять из него внутренние органы…
— Или, что важнее, зашить его после этого, — снова переводя взгляд на Беверли, вставил Айзенменгер.
— Значит, мы возвращаемся к тому, с чего начали. — На ее лице мелькнула догадка. — То есть у нас есть очень небольшой ассортимент потенциальных убийц — людей, обладающих теми же навыками, что и Потрошитель.
Айзенменгер решил, что вино удивительно хорошо. Парень с зачесанными волосами обхватил за плечи свою подружку.
— А кроме того, среди трех последних жертв у нас есть патологоанатом, — продолжила Беверли.
— Да, небезынтересный случай, — пробормотал Айзенменгер.
Беверли отпила вина.
— Значит, убийца владеет навыками вскрытия тел. Следовательно, если это не Пендред, у нас остается крайне ограниченный круг патологоанатомов, технических сотрудников моргов и, возможно, директоров похоронных бюро — приблизительно такой же, какой мы имели в прошлый раз. И третья жертва — патологоанатом. — Она вскинула свои тонкие брови и посмотрела на Айзенменгера. — Уловка? Преступник специально убивает коллегу в духе серийного убийцы, который, с точки зрения некоторых представителей полиции, виновен в серии убийств, совершенных за четыре года до этого.
Айзенменгер оторвал свой взгляд от ритуала ухаживания.
— Я думаю так же. Пендред — это просто козел отпущения. Кто-то хочет кого-то убить и, пользуясь неопределенностью, которая царит вокруг дела Мелькиора, пытается навести подозрения на Мартина. Как ты справедливо заметила, убийцей может быть лишь тот, кто обладает навыками вскрытия, а это наводит на мысль, что истинной целью убийцы являлся не кто иной, как Уилсон Милрой.
— И тогда какое количество подозреваемых мы имеем?
— Адам Пиринджер, Алисон фон Герке, Тревор Людвиг… — Айзенменгер сделал паузу. — Льюи, санитар морга… и Виктория Бенс-Джонс, — словно только что вспомнив, добавил он.
— Итого пятеро.
— Это исключая ординаторов, которые каждый год проходят через отделение, а также бывших консультантов, о которых мне ничего не известно.