— Именно. Мы думаем, что он попал туда вместе с телом, — сообщил энтомологу Том.

— Ну, тогда могу предположить, что тело лежало возле пруда или озера. Скорее всего прямо у кромки воды. — Талбот взял баночку. — Когда эта малышка выползла на воздух, чтобы превратиться в стрекозу, ее, видимо, тоже прихватили. И даже если бы ее не раздавили, то пребывание в темноте и холоде ее бы все равно убило.

— А есть у этой особи специфические ареалы обитания? — поинтересовался Том.

— Только не у быстрых вод и рек, но с большой вероятностью в лесистой местности, где есть стоячая вода. Их не просто так зовут коромыслом болотным. — Талбот глянул на часы, затем убрал книжку в кейс. — Извините, пора идти. Если найдете живых особей, непременно дайте мне знать.

Том пошел проводить Талбота. Вернулся он через несколько минут с задумчивым видом.

— Ну, по крайней мере мы теперь знаем, что именно нашли, — заметил я. — И если тело лежало возле пруда или еще какой стоячей воды, это дает Гарднеру чуть больше сведений.

Том будто не слышал. Он взял череп и стал его рассматривать, но как-то рассеянно, словно не осознавал, что делает. Даже когда я поведал ему о целой подъязычной кости и розовых зубах у эксгумированных останков, его мысли по-прежнему где-то витали.

— Все в порядке? — спросил я наконец.

Он положил череп.

— Буквально перед приходом Джоша позвонил Дэн Гарднер. Алекс Ирвинг пропал.

Моей первой мыслью было, что это какая-то ошибка. Я только сегодня утром видел профайлера по телевизору. Потом вспомнил, что интервью записано заранее, это был повтор.

— Что случилось?

— Никто толком не знает. Судя по всему, он ушел из дому рано утром и не вернулся. С тех пор его не видели.

— А не рановато ли говорить о пропаже, если он отсутствует всего несколько часов?

— При обычных раскладах — да. Но он пошел гулять с собакой. — В глазах Тома была тревога. — Собаку нашли с проломленным черепом.

Кровь стекала в раковину, придавая медленно текущей холодной воде карминовый оттенок. Кусок мяса, ставший бледно-розовым, после того как из него вымылась кровь, застрял в сливе. Ты потыкал его пальцем, пока не пропихнул.

Рассеянно насвистывая себе под нос, ты нарезал свежий чили и бросил на сковородку с горстью чесночной соли. Когда смесь слегка поджарилась, ты взял мясо и тоже положил на сковородку. Попав на раскаленную поверхность, сырое мясо зашипело, от него взметнулся вверх клуб пара. Ты быстро перемешал содержимое сковородки и оставил жариться дальше. Открыв холодильную камеру, вынул коробку апельсинового сока, сыр и майонез. Выбрал более-менее чистый стакан и протер его пальцем. Пыль была повсюду, но ты этого не замечал. А если бы и заметил, то тебе было наплевать. Иногда, словно сквозь пелену, ты обращал внимание на царившую вокруг разруху, на копившийся годами по углам мусор, но тебя это нисколько не беспокоило. Распад — это естественный ход вещей, а кто ты такой, чтобы спорить с природой?

Ты залпом выпил стакан апельсинового сока и вытер рот тыльной стороной ладони, прежде чем намазать майонезом два куска поджаренного белого хлеба и положить сверху толстые куски сыра. Налив себе еще сока, ты направился к стоявшему посередине кухни большому столу. Места на нем практически не было, так что ты пристроил тарелку с краешку и пододвинул стул. Вкуса у сандвича не было никакого, как обычно, но желудок твой он набил. На самом деле ты уже больше не сожалел о том, что не способен чувствовать ни вкуса, ни запаха.

Не теперь, когда у тебя есть наслаждения получше.

Отныне все понесется вскачь, но это хорошо. Ты на это и рассчитывал, и ты лучше всего действуешь в стрессовом состоянии. Все идет в точности так, как ты думал. В точности как планировал. Оставлять все в том коттедже в горах было рискованно, это рассчитанный риск. Было странно орудовать в непривычном окружении. Подбросить кассету ты задумал заранее, но оставлять там тело, чтобы его нашли, было тебе не по душе. Однако необходимо. Ты хотел нанести удар, а что может быть лучше, чем предоставить им место убийства, чтобы им было с чем поиграть? Пусть побегают, посуетятся в попытке вычислить твой следующий шаг. Все равно без толку.

А когда сообразят, будет уже поздно. Ты прикончил сандвич, запил апельсиновым соком, совершенно безвкусным, только холодным. С капелькой майонеза в уголке рта ты направился к плите, чтобы проверить сковородку. Поднял крышку и вдохнул взметнувшийся пар. Запаха ты не чуял, но глаза заслезились, а это хороший признак. Мясо уже начало поджариваться. Свинина, а не говядина, как обычно. Дешевле, а тебе все равно разницы никакой.

Ты зачерпнул ложкой и попробовал. И хотя вкуса ты ощутить не мог, блюдо было настолько острым, что во рту горело. Как и положено хорошему чили. Ты вывалил туда две банки томата, затем снял сковородку с плиты и накрыл крышкой. Теперь оно само дойдет и к тому времени, когда ты вернешься, аккурат поспеет.

Ты очень любишь оставлять все вариться в собственном соку.

Прихватив пластиковый пакет с грязной одеждой, которую нужно отнести в прачечную, ты напомнил себе, что тебе снова нужно пополнить запасы. Прикупить еще банок с томатом, да и батарейки с липучкой для мух тоже заканчиваются. Ты посмотрел на свисающие с потолка липкие ленты. Ну, во всяком случае, бывшие когда-то липкими. Теперь они черные от трупиков мух и других более крупных, ярких насекомых.

На миг твое лицо стало безучастным, словно ты на мгновение забыл, зачем нужны эти ленты. Затем моргнул и вернулся в реальность. По дороге ты остановился возле стола. Лежащий на нем привязанный мужчина с ужасом уставился на тебя, мыча сквозь кляп во рту. Ты улыбнулся ему.

— Не волнуйся. Я скоро вернусь.

Подхватив тяжелый пакет с грязными вещами, ты ушел.

10

Постепенно начала проясняться картина произошедшего. Ирвинг жил неподалеку от Кейдс-Коув, прекрасного местечка у подножия Дымчатых гор. Каждое утро перед завтраком он брал свою собаку, черного лабрадора, и шел с ней гулять по тропинке в лес за домом. Это была установившаяся привычка, не раз упомянутая им в многочисленных интервью, которые он так любил давать.

Примерно около девяти утра его личный помощник вошла к нему в дом, как делала практически каждое утро, запустила кофемолку, чтобы любимый кофе Ирвинга уже был готов к его возвращению.

Только вот в то утро он не вернулся. Личный помощник — третья за два года — попыталась позвонить ему на мобильник, но безуспешно. Когда к обеду он так и не появился, она сама отправилась по тропинке. И менее чем в полумиле от дома увидела полицейского, беседовавшего с пожилой парой, чей рассел-терьер возбужденно лаял на поводке. Проходя мимо, она услышала, как старики рассказывают полицейскому о найденном их терьером мертвом псе. Черном лабрадоре.

И тут она поняла, что ее работодатель может и вовсе не прийти.