– Привет, я приехал за дочерью.
– Вы…
– Гас Уитли. Отец Морган.
– Ее всегда забирает Бет. – Женщина посмотрела на часы. – И обычно гораздо раньше.
– Знаю-знаю. Бет не смогла. Поэтому и приехал я. Если вы будете любезны привести Морган сюда, мы поедем.
– Не уверена, что я могу это сделать, сэр.
– Отчего же?
– Ваша машина последняя, а Морган – единственная оставшаяся ученица. Но когда вы подъехали, я спросила ее, за ней ли это. Она сказала, что не знает вас.
Гас закатил глаза.
– Ладно, я опоздал. Она сердится. – Он вытащил из бумажника водительские права и показал ей. – Видите, я – Гас Уитли.
Женщина проверила фотографию и вернула права.
– Подождите минутку.
Она вернулась к входу в школу, взяла Морган за руку и подвела к обочине. Присела рядом с девочкой и указала на Гаса через открытое окно с пассажирской стороны:
– Морган, это твой отец?
Та поджала губы, потом неохотно ответила:
– Да.
Гас нажал кнопку центрального замка. Женщина открыла заднюю пассажирскую дверцу, усадила Морган на сиденье и пристегнула ремень; она явно повидала достаточно «мерседесов» шестисотой серии и знала, что они выпускаются с двойными подушками безопасности. Закрыв заднюю дверцу, женщина снова подошла к открытому окну и посмотрела на Гаса:
– Заезжайте к нам время от времени, мистер Уитли. Мы в «Бертши» рады, когда родители принимают участие в делах школы.
Гас неловко улыбнулся и тронул машину с места. Бет как-то упомянула, что учителя Морган считают ее достаточно толковой, чтобы «перепрыгнуть» через класс. Гас же начал мечтать о способе «перепрыгнуть» начальную школу вообще.
Остановившись у светофора, он посмотрел в зеркало заднего вида. Морган дулась.
– Прости, что опоздал, родная. Мне все это внове.
– По-моему, ты говорил, что меня заберет мама.
– Я говорил, что мама приедет, если успеет вернуться. Она еще не вернулась.
– Когда она возвращается?
– Не знаю. Надеюсь, скоро.
Морган уставилась в окно. Гас знал, что ему скоро придется что-то сказать дочери. Однако сейчас момент казался ему неподходящим.
– Эй, как насчет мороженого?
– Мама не разрешает есть мороженое до обеда.
– Я не расскажу, если ты не скажешь.
Она равнодушно пожала плечами:
– Ладно.
Под легким нажимом Гаса Морган указала дорогу к своему любимому кафе-мороженое. Это было тихое место со старомодными проволочными стульями и мраморными столиками. Красные кирпичные стены украшали орхидеи и зеленые растения, свисающие с деревянных балок сводчатого потолка. Гас и Морган были единственными посетителями. Обычно люди не стекаются за мороженым, когда на улице сорок градусов, [6] но для Морган никогда не было слишком холодно. Имеющиеся сорта были выставлены в больших ванночках за стеклянной витриной. На верхней полке стояли ряды печений размером с пиццу. Морган заказала вариант «сделай сам»: шарик фруктового с жевательной резинкой и два шарика мороженого «Дорожные камешки», увенчанные дроблеными леденцами и ананасовой подливкой. Гасу внезапно расхотелось сладкого. Он заказал кофе. Они сели в углу, возле сломанного музыкального автомата – такая вот деталь интерьера. Морган полностью сосредоточилась на лакомстве, стараясь не пролить ни капли из переполненной вазочки.
– Как сегодня в школе? – спросил Гас.
– Нормально.
Она торопливо зачерпывала мороженое ложечкой. Одного причудливого сочетания сортов было достаточно, чтобы уложить ее в больницу. Из-за скорости живот заболит еще быстрее.
– Давай-ка чуть помедленнее, – сказал Гас.
Никакой реакции.
– Морган, ты слышала меня?
Она заторопилась еще больше. На долю секунды Гас рассердился, потом забеспокоился. Казалось, она не демонстрирует неповиновение, а просто голодна.
– Морган, у тебя был ленч?
Дочь пожала плечами.
– Это означает, что ты не помнишь, что тебе все равно или что ты не уверена?
Она снова пожала плечами, по-прежнему поглощенная мороженым.
– Тебя что-то беспокоит, родная?
Морган перестала есть и пробормотала в мороженое:
– А тебя нет?
Гас понимал, что она имеет в виду, но не хотел говорить о Бет. Еще нет.
– На самом деле я немного беспокоюсь. О тебе.
– Я в порядке.
Он отвел взгляд, потом снова посмотрел на дочь:
– Морган, я хочу задать тебе один вопрос. Обещаю не сердиться, что бы ты ни ответила. Если ответишь честно. Договорились?
Она кивнула. Растаявшее мороженое капало с подбородка. Гас протянул руку через стол и вытер ей лицо салфеткой.
– Помнишь деревянную лошадку у меня в кабинете? О которой я сказал, что это не игрушка?
– Да.
– Ты взяла ее?
Морган застыла, ничего не говоря.
– Просто скажи правду. Я не рассержусь. Ты взяла ее?
Она опустила глаза. Голова шевельнулась почти незаметно, но это определенно был кивок.
– Почему ты взяла ее?
Она снова пожала плечами:
– Не знаю.
– Ты ведь знаешь, что это нехорошо? Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что брать чужие вещи без разрешения нехорошо?
Снова пожатие плеч.
– Я снова не понимаю, Морган. Ты что, не знаешь, что воровать нехорошо?
Дочь не двигалась. Гас пытался понять выражение ее лица. Она казалась обеспокоенной, словно что-то скрывала.
– Морган, кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что воровать хорошо?
На этот раз она пожала плечами медленнее, отчетливее. И как-то двусмысленнее.
– Это означает «да»?
– Никто мне этого не говорил. Просто я…
– Просто ты – что?
Она положила подбородок на стол. Ее взгляд был устремлен на наполовину съеденное мороженое.
– Я видела, как мама так делает.
Гас недоверчиво поморщился:
– Ты видела, как твоя мать что-то крала?
Морган кивнула.
– Где?
– В «Нордстроме».
Это был любимый универмаг Бет.
– Ты уверена?
– Ум-м-м-м.
– Расскажи, как это было.