– В данном случае мы имеем дело с современными пиратами.
– Но кто проектировал это голографическое изображение?
– Я тоже в недоумении, – добавил Додж. – Я не видел никаких других судов.
– Ваши глаза и сознание были полностью заняты видением, – сказал Джордино. – Мы с Дирком обнаружили по нашему левому борту большую яхту, а по правому – баржу, обе на расстоянии примерно в триста ярдов. Ни на одном из этих судов не было никаких огней.
Рене наконец увидела свет.
– Так это их луч создавал голограмму?
Питт кивнул.
– Они создали иллюзию корабля-призрака и экипажа, обреченного на вечные скитания по морям. Но их картинка – чистое клише. Должно быть, они насмотрелись старых фильмов с Эрролом Флинном.
– Судя по показаниям радара, их яхта гонится за нами, – сообщил Джордино.
Ганн, не отходя от руля, всмотрелся в пару точек на экране.
– Одна из них неподвижна. Наверное, это баржа. Яхта идет за нами, сейчас она примерно в полумиле, но постепенно отстает. Должно быть, они взбесились, увидев, что старая рыбацкая посудина оставляет их за кормой.
Джордино решил немного остудить его радость.
– Нам лучше молиться, чтобы у них не оказалось на борту минометов или ракет.
– Если бы были, они уже открыли бы по нам... – Ганн не успел закончить свое утверждение. Реактивный снаряд, вырвавшийся из предутренней тьмы, задел на «Поко-Бонито» купол радара и с громким всплеском ухнул в воду в пятидесяти ярдах впереди.
Питт осуждающе поглядел на Джордино.
– Лучше бы ты не подавал им идей.
Ганн промолчал. Он был слишком занят, вращая штурвал в разные стороны. «Поко-Бонито» с резким креном ушел влево, затем повернул вправо и понесся вперед непредсказуемым зигзагом, чтобы избежать попадания ракет, которые появлялись теперь каждые тридцать секунд.
– Гаси ходовые огни! – закричал Питт Ганну.
Ответом ему стала мгновенная темнота – маленький замдиректора НУМА щелкнул главным тумблером освещения. Волны тем временем увеличились до трех футов. Широкий корпус «Поко-Бонито» скакал по верхушкам валов со скоростью почти сорок пять узлов.
– Как у нас с оружием? – спокойно спросил у Ганна Джордино.
– Два карабина М-4 с подствольными сорокамиллиметровыми гранатометами.
– А посерьезнее ничего?
– Адмирал разрешил иметь на борту только легкое стрелковое оружие, которое легко спрятать на тот случай, если нас остановит и обыщет никарагуанское патрульное судно.
– Мы что, так похожи на контрабандистов и торговцев наркотиками? – недовольно спросила Рене.
Додж посмотрел на нее с кривой улыбкой.
– А как выглядят контрабандисты и торговцы наркотиками?
Питт сказал:
– У меня с собой старый кольт сорок пятого калибра. Как ты, Ал?
– Автоматический пистолет «дезерт-игл» пятидесятого калибра.
– Может, мы и не сможем потопить их, – заметил Питт, – но от абордажа, пожалуй, отобьемся.
– Если они сначала не разнесут нас в клочья, – проворчал Джордино, когда еще одна ракета упала в воду не больше чем в пятидесяти футах за кормой.
– Если на их ракетах не стоят устройства самонаведения, они не смогут попасть в то, чего не видят.
В темноте за кормой замелькали огоньки автоматных выстрелов. Современные пираты вели огонь в примерном направлении по показаниям радара. Трассирующие пули веером разлетались над морской поверхностью в пятидесяти ярдах справа по борту. Ганн, пытаясь сбить преследователей с толку, ненадолго повернул влево, а затем вернулся на прежний курс. Следы трассирующих пуль медленно сместились, нащупывая жертву, прежде чем посыпались в темную воду в точке, где «Поко-Бонито» должен был находиться в данный момент, но, к счастью, его там уже не было.
Еще две ракеты понеслись сквозь тьму. Пираты пытались угадать и выпустили их по точке на экране радара почти одновременно. Идея была верной, но выстрел пришелся на тот момент, когда Ганн еще шел прямо, а после этого он сделал финт и сдвинулся влево. Ракеты упали в море по разные стороны судна, не дальше пятидесяти футов, и окатили палубу двойным водопадом.
Затем выстрелы прекратились. Людям показалось, что на судно опустилась завеса полной тишины, которую нарушало только биение могучих машин, вибрирующих внизу на своих крепких станинах, да выхлопы, да журчание воды у борта.
– Они бросили погоню? – с надеждой спросила Рене.
Взглянув на радар, Ганн радостно доложил через открытую дверь рубки:
– Они отворачивают и ложатся на обратный курс.
– Но кто они?
– Местные пираты не пользуются голограммами и не стреляют с яхт ракетами, – категорически заявил Джордино.
Питт задумчиво посмотрел за корму.
– Самые вероятные подозреваемые – наши друзья из «Одиссея». Но они никак не могли знать, что наши тела не покоятся на дне морском. Мы просто попали в ловушку, приготовленную для любого судна или яхты, которым случится заглянуть в данный район.
– Вряд ли они обрадуются, – заметил Додж, – когда узнают, что мы те самые, кто сумел уйти от них, и не один раз, а уже дважды.
Рене почувствовала себя еще более одинокой.
– Но почему мы? Что мы такого сделали, чтобы нас убивать?
– Подозреваю, что мы вторглись в зону их интересов, – сказал Питт, начиная рассуждать логически. – В этой части Карибского моря должно быть что-то, чего они не хотят показывать ни нам, ни кому-то другому.
– Может быть, операция по контрабанде наркотиков? – предположил Додж. – Может ли Призрак быть связанным с наркоторговлей?
– Возможно, – согласился Питт. – Но из того немного, что мне известно, следует, что его империя получает огромные прибыли на строительных проектах и проектах, связанных с большими объемами земляных работ. Наркоторговля в их положении не стоит затраченных усилий даже как побочное занятие. Нет, то, что мы здесь обнаружили, тянет на большее, это не просто контрабанда наркотиков или пиратство.
Ганн включил автопилот, вышел из рубки и устало опустился в шезлонг.
– Итак, какой пункт назначения будем вводить в компьютер?
Последовало долгое молчание.
Питту не хотелось и дальше подвергать жизни всех присутствующих опасности, но они были на месте и должны были выполнять задание.
– Сэндекер послал нас выяснить, что на самом деле стоит за возникновением коричневой мути. Мы продолжим поиски максимальной ее концентрации и будем надеяться, что это приведет нас к источнику заразы.