Шиллер кивнул.
– Об обнаружении судна будет объявлено сегодня вечером. Но мы пока придерживаем информацию о сокровищах Александрийской библиотеки.
Гала задумчиво взглянула в окно.
– Утрата Александрийской библиотеки шестнадцать столетий назад сравнима с тем, – она на секунду задумалась, – если б, к примеру, ваш президент приказал одновременно сжечь здание Государственного архива в Вашингтоне, Смитсоновский институт и Национальную галерею.
– Точнее не скажешь, – отозвался Шиллер.
– Есть ли хотя бы малейший шанс, что сокровища будут найдены?
– Пока неизвестно. Вощеные таблички, найденные на судне, дали лишь несколько намеков. Место хранения библиотеки может быть где угодно между Исландией и Южной Африкой.
– Но вы намерены организовать поиски? – Интерес Галы Камиль к разговору явно возрастал.
– Мы рассматриваем такую возможность.
– Кто еще знает об этом?
– Только президент, я и еще несколько доверенных членов правительства. Теперь еще и вы.
– Почему вы включили в число доверенных лиц меня, а не президента Хасана?
Шиллер встал и прошелся по комнате. Потом он снова обернулся к госпоже Камиль:
– Судя по всему, ваш президент не останется у руля надолго. А по нашему мнению, информация о библиотеке слишком важна, чтобы ее можно было доверить ненадежным людям.
– Ахмед Язид?
– Откровенно говоря, да.
– Вашему правительству рано или поздно придется иметь с ним дело, – произнесла Гала. – Если сокровища будут найдены, Язид потребует, чтобы все это было возвращено Египту.
– Мы понимаем, – вздохнул Шиллер. – Собственно говоря, поэтому я и прибыл в Брекенридж. Президент хочет, чтобы вы объявили об открытии на сессии Генеральной Ассамблеи.
Гала мгновение задумчиво разглядывала Шиллера, потом отвела глаза, а в голосе зазвучал гнев:
– Как я могу сказать, что открытие уже сделано, если поиски могут занять многие годы и завершиться неудачей? Мне очень неприятно, что президент и его советники хотят дать миру ложную информацию, используя для этой цели меня. Что это такое, Юлиус? Очередная игра, затеянная вашими политиками на Ближнем Востоке? Последняя авантюра, направленная на удержание у власти президента Хасана и подрыв авторитета Ахмеда Язида? А я инструмент, с помощью которого можно заставить египетский народ поверить, что в нашей стране в самом ближайшем будущем будут открыты богатейшие месторождения, что возродит находящуюся в упадке экономику и позволит избежать нищеты?
Шиллер сидел молча и даже не пытался оправдываться.
– Вы пришли не к тому человеку, Юлиус, – сказала в заключение Гада Камиль. – Я скорее увижу, как падет мое правительство, и приму смерть от палачей Язида, чем стану обманывать мой народ, дав ему ложную надежду.
– Благородные чувства – это всегда прекрасно, – сказал Шиллер. – Я восхищен вашей верностью принципам, однако убежден, что наш план вполне надежен.
– Риск слишком велик. Если президент США не сумеет вернуть человечеству величайшие сокровища Александрийской библиотеки, это будет грандиозный политический кризис. Язид получит преимущества и развяжет пропагандистскую кампанию, которая сделает его намного сильнее, чем могут себе представить ваши эксперты по Египту. И уже в который раз американские внешнеполитические эксперты покажут себя жалкими любителями в глазах мирового сообщества.
– Ошибаться могут все, – не стал спорить Шиллер.
– Если в только вы не вмешивались в наши дела!
– Я приехал сюда вовсе не затем, чтобы обсуждать с вами нашу политику на Востоке, Гала. Я приехал просить вас о помощи.
Она покачала головой и отвернулась:
– Извините, но я не стану лгать.
Шиллер взглянул на нее с явным сочувствием. Он решил, что лучше не торопить события, а отступить.
– Я передам ваш ответ президенту, – сказал он, взял портфель и направился к двери. – Он будет очень разочарован.
– Подождите!
Шиллер обернулся и вопросительно взглянул на Галу.
– Представьте мне неоспоримые доказательства, что у ваших людей есть конкретные нити, ведущие к Александрийской библиотеке, а не туманные прогнозы, и я сделаю то, что хочет Белый дом.
– Вы выступите с заявлением?
– Да.
– Четыре дня, оставшиеся до вашего выступления, очень короткий срок.
– Это мое условие, – решительно сказала Гала.
– Принято, – кивнул Шиллер, попрощался и вышел.
* * *
Мохаммед Исмаил видел, как лимузин Шиллера свернул с частной дороги, ведущей к дому сенатора Питта, и выехал на шоссе номер девять, ведущее в Брекенридж. Он не видел, кто сидел в машине, да это его и не интересовало.
Он видел машину государственного чиновника, людей, патрулирующих площадку вокруг дома и через равные промежутки времени переговаривающихся по рации, а также двоих вооруженных охранников в машине на дороге. Этого было достаточно, чтобы подтвердить информацию, полученную, а вернее сказать, купленную агентами Язида в Вашингтоне.
Исмаил стоял рядом с большим «мерседесом», загораживая собой человека, сидящего на заднем сиденье и рассматривающего через приоткрытое окно дом в сильный бинокль. На багажнике машины были закреплены лыжи. Исмаил был одет в белый лыжный костюм, искривленное злобной гримасой лицо прикрывала лыжная маска.
– Ты видел достаточно? – спросил он, делая вид, что поправляет лыжи на багажнике.
– Еще минуту, – ответил наблюдатель, не отводя бинокля от виднеющегося между деревьями дома. Лицо этого человека закрывали руки, сжимавшие бинокль. Виднелась только копна нечесаных волос и внушительная черная борода.
– Поторопись, я здесь замерзаю.
– Потерпи еще минуту.
– Что тебе удалось разглядеть?
– Там не более пяти человек. Трое в доме, двое в машине. Вокруг дома они патрулируют по одному и меняются каждые тридцать минут. Наружное дежурство не затягивают – холодно. Они ходят по одной дорожке, протоптанной в снегу. Камер слежения не вижу, но это в общем-то не значит, что их нет.
– Пойдем двумя группами, – сказал Исмаил. – Одна войдет в дом, другая уничтожит охранника на улице и людей в машине, приблизившись к последним с тыла, откуда они не ждут нападения.
Наблюдатель опустил бинокль.
– Ты планируешь операцию сегодня ночью, Мохаммед?
– Нет, – ответил Исмаил, – завтра утром, когда американские свиньи будут набивать свои нечестивые рты пищей.
– Дневной рейд более опасен.