— А я говорю, он тебя не заставит. И ты, и Кларк Александр можете жить со мной совершенно спокойно. Я сейчас же свяжусь с юридической фирмой, которая обслуживает нашу корпорацию, и скажу, чтобы они приготовили все необходимые документы. Я не отдам ему тебя!
Кейт снова вздохнула. То, что предлагал Джо, означало скандал еще более грандиозный, а главное, он все равно бы ни к чему не привел. С точки зрения закона позиция Энди была практически неуязвима. Единственное, что тут можно было сделать, это попытаться убедить его, но она не знала как.
— Подожди немного, я попробую еще раз поговорить с ним сегодня вечером, — сказала она.
Потом Кейт услышала, что в ванной комнате перестала течь вода, и поспешно попрощалась. Она решила все-таки пойти с Энди ужинать, хотя и понимала, что вряд ли они получат от этого удовольствие. Но у нее оставалась маленькая надежда, что Энди немного успокоился и согласится хотя бы выслушать ее.
Действительно, атмосфера за ужином была гнетущей. Энди всем своим видом показывал, что не собирается менять свое решение, и держался холодно и отчужденно. Все же Кейт попыталась поговорить с ним, но из этого ничего не вышло.
Энди твердил, что не позволит ей разрушить свою и его жизнь, и Кейт казалось, будто невидимая петля на ее горле затягивается все сильнее и сильнее.
Он не требовал даже, чтобы она призналась, с кем и почему она изменила ему, как поступили бы на его месте другие мужья. Он как будто почувствовал или догадался, о чем или, вернее, о ком пойдет речь, однако это, похоже, только еще больше утвердило Энди в его намерении во что бы то ни стало сохранить Кейт. Что бы она ни говорила, что бы ни делала, он не собирался никуда ее отпускать.
На следующий день Энди уехал на работу очень рано, даже не попрощавшись с ней, и Кейт, оставив ребенка с няней, помчалась в офис к Джо. Она была в панике и отчаянно нуждалась в его поддержке и совете, но когда Кейт увидела Джо, то сразу поняла, что он чем-то сильно расстроен. Она начала говорить ему, что в Германии Энди изменился и стал другим — упрямым, бесчувственным — но Джо ее перебил:
— Он не может удерживать тебя силком, Кейт. Ведь ты, в конце концов, не ребенок, ты — взрослая, совершеннолетняя женщина. Собери свои вещи и уходи от него!
— Уйти? Ты предлагаешь мне уйти и оставить сына?
— Ты можешь вернуться за ним потом. Можно даже подать на Энди в суд.
— И что я там скажу? Что я изменяла ему с другим? Это не причина для развода. К тому же Энди всегда может сказать, что я бросила своего ребенка. Дело кончится тем, что суд признает меня недееспособной матерью и отдаст Кларки ему. Нет, Джо, я не могу уйти от Энди.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что останешься его женой?
— Что еще я могу сделать? — Глаза Кейт стали похожи на два голубых, полных страдания озерца. — У меня нет выбора. Может, со временем он поймет, на что обрек себя и меня, и уступит, но сейчас в него точно бес вселился! Энди просто не хочет слушать никаких доводов. Он вообще отказывается разговаривать со мной на эту тему.
Кейт разрыдалась, и Джо, выйдя из-за стола, обнял ее за плечи.
— Я не должна была уходить от тебя три года назад! — всхлипывала она.
Я не оставил тебе выбора, — мрачно сказал Джо. — Какой же я был дурак, что позволил тебе уйти тогда! Да еще заявил, что самолеты всегда будут для меня важнее… — Он почти дословно помнил ту маленькую речь, которую произнес в тот памятный обоим вечер.
Хочешь, я сам с ним поговорю? — предложил он. — Может быть, Энди испугается если не меня, то бога… Или общественного мнения… А может, мне попробовать выкупить тебя?
Эта идея казалась идиотской ему самому, но ради Кейт Джо готов был даже обратиться к индейским колдунам.
Кейт печально покачала головой.
— Энди не нужны твои деньги, Джо, у него есть свои. И вообще, деньги здесь ни при чем; дело не в них, а в любви.
— В любви?! Не смеши меня! Единственное, что вас связывает, это ребенок. И Энди не может этого не понимать.
Джо не сомневался, что Энди прекрасно все понимает. Во всяком случае, эту карту он разыграл по всем правилам юридической науки, надеясь вынудить Кейт изменить свое решение. Одной из причин удрученного состояния Джо была вчерашняя встреча с юристом корпорации. Узнав подробности, тот не колеблясь заявил, что за это дело не возьмется ни один адвокат и что единственный выход из этой поистине неразрешимой ситуации может заключаться только «во внезапной смерти одной из заинтересованных сторон».
Джо отлично понял, что имелось в виду, и на протяжении нескольких часов даже вполне серьезно раздумывал, не устроить ли Энди автомобильную катастрофу. Но потом он опомнился и отказался от этой мысли. Дело было даже не в том, что так низко он еще не пал; дело было в Кейт. Узнай она о том, что Джо хотя бы подумал о чем-то подобном, и он потерял бы ее навсегда.
Но никакого другого способа освободиться старый юрист посоветовать не мог. Если бы Кейт попыталась скрыться с сыном, ее тут же обвинили бы в похищении ребенка и объявили в федеральный розыск. Джо, правда, знал на Аляске одно глухое местечко, где Кейт не нашли бы еще лет тридцать или сорок, однако сам он тоже не смог бы с нею видеться, так что вся затея изначально была лишена смысла.
— Я попалась, Джо. Мне не вырваться, — сказала Кейт с несчастным видом.
Потерпи немного, родная. Это не может продолжаться вечно. Ты молода, он тоже… В конце концов Энди обязательно уступит. Рано или поздно ему захочется нормальной жизни, и тогда он отпустит тебя…
Джо пытался ее утешить, но обоим было ясно, что это произойдет скорее поздно, чем рано. Энди сражался за свою семью, за свою жену и сына и не собирался терять их без борьбы.
Когда поздно вечером Энди вернулся с работы, Кейт попыталась поговорить с ним еще раз, но все было бесполезно. Она добилась только того, что Энди вышел из себя и швырнул в стену их свадебный подарок — расписную фарфоровую салатницу, которая разлетелась на тысячу кусков. Ничего подобного Кейт не ожидала: подобное иррациональное проявление гнева было не в его характере. А главное — ведь Энди ничего толком не знал, он так ни разу и не выслушал ее объяснения…
Кейт было невдомек, что Энди почти сразу понял — без Джо Олбрайта здесь не обошлось. Это было просто написано у нее на лице! Энди отлично помнил, как Кейт сходила с ума по Джо, пока училась в колледже, как она ждала его приездов, как дорожила каждым письмом. Точно такое же выражение, как сейчас, было у нее на лице, когда она сообщила Энди, что Джо жив. Он до сих пор помнил, какой у нее тогда был взгляд — отрешенный, мечтательный и совершенно чужой, словно он, Энди Скотт, перестал для нее существовать. Только один мужчина на свете мог заставить Кейт выглядеть так и чувствовать так, и Энди сразу догадался, кто встал на его пути. Именно поэтому он не захотел слушать ее объяснения и причинять себе лишние страдания. Страдания отнимали силы, а Энди знал, что в предстоящей борьбе не на жизнь, а на смерть они ему понадобятся.