Ночью Эльса заглянула в лагерь на несколько минут, потом целые сутки не показывалась. А когда снова пришла вместе со львятами, держалась отчужденно. Получив мясо, она утащила его в укромное местечко и вскоре удалилась.
На другой день, возвратившись с прогулки, во время которой мне попалось много свежих слоновьих следов, я увидела, как Джеспэ старательно жует мой единственный тропический шлем. Какая досада, ведь в жаркую пору мне без шлема не обойтись. Эльса в тот вечер была на редкость ласкова, словно хотела загладить вину проказника сына. Мы долго сидели вместе у реки, любуясь зимородком. Птица, как видно, ничуть нас не боялась и подходила совсем близко.
В эти дни я стала примечать, что Гупа ревнует мать не только ко мне, но и к брату. Когда Джеспэ играл с Эльсой, он старался его оттолкнуть, а если Эльса приближалась ко мне, Гупа сжимался в комок и ворчал до тех пор, пока она к нему не подойдет.
Когда уехал Джордж, я устроила себе постель в лендровере, возле которого мы привязывали на ночь козью тушу, чтобы уберечь ее от посторонних. Не могу сказать, чтобы это обеспечило мне спокойный сон, зато было хорошо наблюдать ночных животных, обитателей буша.
Особенно мне полюбилась темно-бурая бесстрашная виверра. К великому неудовольствию шакалов, она всегда первой поспевала к добыче. Стоило ей поднять голову, как они бросались врассыпную. Если это была та же виверра, которую Джеспэ прогнал однажды, то я преклоняюсь перед отвагой львенка. Чтобы получше разглядеть виверру, я позволяла ей есть вдоволь. Гиены и шакалы не могли рассчитывать на такую щедрость.
Как-то среди ночи меня разбудили трубные голоса слонов и треск поломанных сучьев. Великаны резвились у реки, между «кабинетом» и палатками. Они подходили все ближе, и я боялась, как бы они не явились прямо в лагерь. Эльса сидела со львятами у моего «спального вагона» и смотрела в ту сторону, откуда доносился шум. Кажется, у нее были такие же опасения. Мы все напряженно вслушивались. Вдруг я увидела, как вдоль берега передвигается громадный силуэт. Слон остановился и, казалось, целую вечность стоял неподвижно, потом наконец растаял во мраке. Эльса со львятами держалась так же тихо, как и я, и оставалась начеку, пока треск не прекратился. Потом она исчезла.
А немного погодя свет моего фонарика отразился в паре зеленых глаз. Они мало-помалу приближались. Подумав, что это какой-нибудь зверь приближается к козлятине, я вышла из лендровера, чтобы накрыть тушу колючими ветками. Только я взялась за ветку, как на меня набросилась Эльса. Я вернулась в машину, немного подождала и, когда мне показалось, что семейство кончило ужинать и удалилось, снова вылезла. Не кормить же шакалов! Но Эльса опять прогнала меня. Всю ночь мы состязались в бдительности. Эльса победила. И, вероятно, объелась…
В конце сентября к нам как-то утром пришел африканец и попросил помочь прогнать двух львов, которые по соседству с его хижиной убили водяного козла. Я послала с ним объездчиков. По следам они установили, что львы провели всю ночь около добычи, а потом ушли на холмы в пятнадцати километрах от поселения. Там было их логово.
Местные жители могли убедиться, что в этом районе есть львы, кроме Эльсы. Я обрадовалась. Ведь теперь нельзя будет валить все на нее, если на скот нападут хищники.
В октябре мы с Билли Коллинзом решили встретиться, чтобы поговорить о продолжении книги «Рожденная свободной». Я отправилась в Найроби и привезла его в лагерь. К счастью, он не сердился на Эльсу и не боялся ее после того необычного приема, какой она оказала ему в первый раз. Я надеялась поспеть с ним в лагерь до прихода Эльсы, но мы замешкались в пути, и, когда прибыли, все семейство уже обедало у палаток. Я встревожилась. Однако Эльса очень приветливо встретила нас обоих и вернулась к мясу. Мы провели весь вечер по соседству с нею, а она, казалось, даже не замечала нас.
Джордж сказал, что всю ночь на 7 и 8 октября совсем рядом с лагерем рычал лев. Когда мы легли спать, Эльса ушла, возможно ко льву.
Дни были знойные, буш совсем высох. Даже в «кабинете», где обычно царит прохлада, было очень душно, когда мы пришли туда утром. И хотя нас отвлекали бабуины, антилопы и всякие птицы, мы все же хорошо поработали. Потом отправились искать Эльсу. Мы не нашли ее, но, когда звериной тропой возвращались домой, я вдруг почувствовала, как она и Джеспэ потерлись о мои ноги.
Эльса обращалась с Билли так же, как и с нами, но Джеспэ чрезвычайно заинтересовали его белые носки и теннисные туфли. Львенок приседал за каждой кочкой, примеряясь к броску, но мы всякий раз вмешивались. В конце концов Джеспэ это надоело, и он присоединился к сестре и брату. Вечер Эльса провела на крыше лендровера.
А утром она меня разбудила. Забралась в палатку и стала лизать сквозь разорванный накомарник. Как Эльса проникла сюда? И не успела ли она уже наведаться к Билли? Я крикнула Коллинзу и услышала ответ, что Эльса только что была у него. В это время показался Тото, он нес мне утренний чай. Эльса не торопясь соскочила с кровати, подождала, когда он откроет калитку, потом вышла, забрала львят, и все вместе затрусили к Большим скалам.
Я быстро оделась и поспешила к машине, чтобы узнать, как там Билли. Увидев его улыбающееся лицо, я успокоилась. Он сказал, что Эльса протиснулась сквозь колючую ограду и вскочила на крышу лендровера, но затем поняла, что внутрь ей не проникнуть. Тогда она отправилась ко мне.
Ни Дэвид Аттенборо, ни Джеф, который спал в той же машине, не пользовались таким вниманием Эльсы. Раньше только моя кровать и кровать Джорджа привлекали ее. Так что ее интерес к Билли должен был льстить ему. Не знаю, правда, что он сам об этом думал.
Под вечер мы отыскали семейство на гряде Ворчун. Эльса и Джеспэ спустились к подножию и очень радостно нас встретили. Эльса поздоровалась и с Македде, но, когда Джеспэ хотел потереться головой о его ноги, она оттолкнула львенка. Гупа и Эльса-маленькая оставались на гряде, пока мы не отошли на несколько сот метров. Тут и они сбежали вниз на зов Эльсы. Продолжая прятаться от нас, они двинулись другим путем. Встретились мы уже у реки. Все три львенка сидели в воде, освежаясь после перехода, и внимательно смотрели на нас. Один Джеспэ присоединился к матери. Он был ласков, но из-за его проказ мы вернулись домой уже затемно. Хотя Билли отказался от своих белых носков, Джеспэ приставал к нему по-прежнему. Львенок садился перед ним на землю и задорно смотрел ему в лицо, загораживая дорогу. Билли всячески пытался обойти его, но через минуту Джеспэ снова подкатывался ему под ноги. Эльса вмешалась раз-другой, поваляла сына по земле, но он только еще больше разошелся. Джордж шел впереди. Вдруг его сзади обхватили две лапы, и он чуть не полетел. Ребенок веселился! Лишь в лагере Джеспэ оставил нас в покое, так как обед был важнее.
12 октября Билли должен был уезжать. Как нарочно, днем нам не удалось найти Эльсу и львят. Пришлось ограничиться другими животными. Мы пошли посмотреть на водяных козлов и лесных антилоп, которые спустились к реке на водопой, и потом на даманов, дремавших на солнышке среди скал. А вечером, когда зашло солнце, мы увидели, как крохотные лемуры выходят из своих дневных убежищ.