– Не получится, – нахмурился Адам.
– Почему? – Ее задел столь категорический отказ. Им было так хорошо вдвоем, что его резкий тон ее даже испугал.
– Потому что мне придется ехать к родителям. А тебя я туда взять не моту. – С матерью будет удар, если она услышит, что фамилия его новой девушки – О'Мэлли. Хотя ее совершенно не касается, за кем он ухаживает.
– Зачем ты туда поедешь? Мне казалось, Иом-Киппур тебя доконал. – Ей было это непонятно.
– Доконал, но это ничего не значит. В моей семье принято собираться на праздники. Это как повестка в суд. Праздники не для того, чтобы веселиться, это дань традиции и долг перед семьей. Хотя они и выводят меня из себя, все равно семья – это святое. Мои родственнички не подарок, но я должен быть там и проявить уважение. Уж не знаю почему, но я считаю себя перед ними в долгу. Родители уже старые, их не переделаешь, так что я сжимаю зубы и еду. А тебе что, совсем некуда пойти? – Адам поднял на нее страдальческие глаза. Мысль о предстоящем вечере в кругу семьи окончательно испортила ему настроение. Он уже давно ненавидел все эти встречи с родней. Мать умудрялась отравлять ему каждый праздник. Единственное утешение – родители не празднуют Рождество, они отмечают Хануку, а значит, Рождество он может провести с детьми. Хоть в этот день можно немного расслабиться. На Лонг-Айленде это не получается. – Ты где собираешься быть в праздник?
– Дома. Одна буду сидеть. Девчонки все по родным разъедутся. А мне к кому ехать?!
– Послушай, перестань меня корить! – чуть не закричал он. – Мне хватает мамашиных стонов! Мэгги, мне очень жаль, что тебе некуда пойти, но я тут ничем не могу тебе помочь. Мне надо быть со своими.
– Я этого не понимаю, – несчастным голосом возразила она. – Они обращаются с тобой отвратительно, ты сам говорил. Зачем ты тогда к ним ездишь?
– Потому что это мой долг, – вздохнул Адам. Он не обязан ей ничего объяснять! И без этого забот хватает. – У меня нет выбора.
– Нет, есть! – настаивала она.
– Нет! И я не желаю обсуждать это с тобой. Так было, есть и будет. В этот день я навещаю родителей. А мы с тобой куда-нибудь сходим на выходные.
– Дело не в этом. – Мэгги нажимала, и ему это не нравилось. Она ступила на опасную территорию. – Если между нами что-то есть, – продолжала она на свой страх и риск, – тогда я хочу проводить праздники с тобой. Мы уже два месяца вместе.
– Мэгги, не дави на меня, – предостерег ее Адам. – Что между нами есть? Мы просто встречаемся. Это разные вещи.
– Ах, прошу меня извинить! – съязвила она. – Ты же у нас главный!
– Ты с самого начала знала правила игры. Ты живешь своей жизнью. Я живу своей. Когда есть возможность, мы встречаемся. Пойми, День Благодарения провести вместе нам не удастся. Я сожалею, но это так. Я был бы счастлив встретить праздник с тобой, но это невозможно. Для меня День Благодарения у родителей – это мой долг. Я вернусь с мигренью, с болью в животе, в невероятном раздражении, но, кровь из носа, я должен там быть.
– Безумие какое-то! – воскликнула Мэгги.
– Вот-вот, – согласился он. – Я тоже так думаю.
– А что ты сказал насчет того, что между нами ничего нет? Что мы только встречаемся в свободное время?
– Так и есть. И не забудь: мы вместе проводим выходные, а это дорогого стоит.
– Значит, между нами все-таки что-то есть? – Мэгги продолжала напирать, не замечая сигналов об опасности, что было на нее не похоже. Но она всерьез расстроилась из-за Дня Благодарения, а потому твердо решила выяснить отношения.
– «Что-то есть» – это когда люди собираются пожениться. Я не собираюсь. И я тебе это говорил. Мы только встречаемся, и меня это вполне устраивает.
Больше она не проронила ни слова, а утром уехала к себе. Весь день Адама мучила совесть, что обидел девушку. Все-таки между ними действительно возникли определенные отношения. Он встречался только с Мэгги, а она – только с ним. Просто Адам боялся это признать, но и обижать Мэгги ему не хотелось. И еще было очень жаль проводить врозь День Благодарения. Как ему все это опротивело! И чувствовал он себя премерзко. Он позвонил, Мэгги оказалась на работе, и он оставил на автоответчике сообщение, полное нежных признаний.
Адаму она так и не перезвонила и дома у него не появилась. Вечером он опять ей позвонил, но не застал. Тогда он стал звонить ей каждый час, до самой полуночи. Адам решил, что Мэгги показывает характер, пока трубку не взяла одна из ее соседок и не сказала, что Мэгги действительно нет дома. Когда он перезвонил опять, ему сказали, что она легла спать. А к середине следующего дня его терпению пришел конец. Он отважился позвонить ей на работу, что делал крайне редко.
– Где ты вчера была? – спросил он, стараясь не повышать голоса.
– Мы ведь только встречаемся. Разве в таком случае мы обязаны друг перед другом отчитываться? Надо будет свериться с правилами, но мне кажется, я ничего не напутала. У нас же нет серьезных отношений.
– Послушай, не злись. Просто я расстроился из-за Дня Благодарения. Чувствую себя дерьмом, что в такой день обрекаю тебя на одиночество.
– Ты и есть дерьмо, раз обрекаешь меня на одиночество, – резко ответила она.
– Мэгги, не доставай меня. Пожалуйста! Мне нужно быть на Лонг-Айленде. Богом клянусь, у меня нет выбора!
– Выбор всегда есть. Я бы не стала возражать, если бы ты был с детьми. Но перестань ездить к родителям и позволяй им тебя унижать!
– Оставим это! Я все тебе объяснил. Послушай, приезжай сегодня ко мне, приготовлю ужин, посидим…
– У меня дела. Приеду в девять. – В ее голосе слышался холод.
– Что еще за дела?
– Не задавай вопросов. Приеду, как смогу.
– Да в чем дело-то?
– Мне надо в библиотеку, – ответила она, и Адам задохнулся от возмущения.
– В жизни не слышал большего вранья! Ладно, до вечера. Можешь идти, куда тебе нравится. – Он повесил трубку. Надо было сказать ей, чтобы вообще не приходила, но ему хотелось ее видеть. Знать, что все-таки происходит. Дня два в неделю, когда он звонил, не заставал ее дома. Если у нее есть другой, он должен это знать. Мэгги была первой женщиной за многие годы, которой Адам хранил верность. Но он начинал подозревать в измене ее.
Вечером он сидел на диване, ждал ее и методично напивался. Было уже десять часов, когда она наконец явилась. Адам каждые пять минут смотрел на часы. Мэгги вошла с виноватым видом.
– Прости. Затянулось дольше, чем я думала. Сразу, как удалось, – к тебе.
– Где ты была? Только правду говори!
– Мне казалось, мы друг друга ни о чем не спрашиваем. – Она заметно нервничала.