– Отлично! – Адам грохнул пылесосом об пол. – На Иом-Киппур. Моя мать права. Надо было пойти в синагогу, а не звонить тебе. – Он упал в кресло, а Мэгги расплакалась.
– Это подло!
– А не подло – забеременеть и мне ничего не сказать? Когда ты собиралась признаться, а?
– Я только сегодня утром узнала. Я боялась, что ты рассердишься. Сегодня вечером я собиралась сказать.
И тут до него вдруг окончательно дошел смысл сказанного.
– Иом-Киппур? Ты шутишь? Это же было в сентябре! А у нас на дворе январь! Может, ты хотела сказать: Ханука? – Мелькнула надежда, что Мэгги просто запуталась в еврейских праздниках.
– Нет, на Иом-Киппур. Когда в первый раз я у тебя на выходные осталась. Мы только в тот раз не предохранялись.
– Чудесно! И ты не заметила, что у тебя уже три месяца нет месячных?
– Я думала, это на нервной почве. У меня они и раньше были нерегулярные. Один раз полгода ничего не было.
– Из-за беременности?
– Нет. Это у меня первая беременность. – Мэгги была в отчаянии.
– Потрясающе! Первая беременность! Мэгги, зачем нам такая головная боль? А аборт сделаешь – будешь потом полгода рыдать, с ума сходить и проклинать меня. Представляю, что за жизнь у нас начнется. – У него уже был подобный опыт, и не раз. Тут он покосился на нее с подозрением. – А не задумала ли ты меня на себе женить, а? Если так – забудь!
Мэгги вскочила как ужаленная.
– Я не собираюсь тебя на себе женить! Я ни разу тебя об этом даже не спрашивала. Я забеременела. И это не только моя вина, но и твоя тоже.
– Но как ты могла целых три месяца ни о чем не догадываться? – Адам не мог поверить. – Сейчас аборт делать уже поздно. Во всяком случае, это намного сложнее, ведь уже четвертый месяц пошел.
– Ничего, это моя забота. А под венец я тебя тащить не собиралась!
– И правильно! Потому что я бы и не пошел! – крикнул он, а она бросилась в ванную и хлопнула дверью.
Она долго не выходила, а когда наконец вышла, Адам лежал в постели и смотрел телевизор. Он не произнес ни звука. Ужинать они не стали. Мэгги была бледная, с заплаканными глазами. В ванной ее рвало, а потом она вдоволь наплакалась.
– Это поэтому тебя на яхте тошнило? – спросил Адам, не поворачивая головы.
– Наверное. Я задавала себе этот вопрос, а когда мы вернулись, пошла провериться.
– Молодец, что не стала ждать еще шесть месяцев. Я хочу, чтобы ты показалась врачу. – Он наконец повернулся к ней. – У тебя есть врач?
– Мне одна девочка на работе дала телефон, – всхлипнула Мэгги.
– Я не хочу, чтобы тебя смотрел какой-нибудь шарлатан. Завтра найду тебе приличного врача.
– И что тогда? – испуганно спросила Мэгги.
– Послушаем, что он скажет.
– А если уже поздно делать аборт?
– Тогда и поговорим. В крайнем случае придется тебя укокошить. – Адам немного успокоился, но Мэгги вдруг разрыдалась. – Мэгги, ну перестань, что ты… Не стану я тебя убивать. Но ты меня очень огорчила.
– Я и сама расстроена, – продолжала всхлипывать она. – Это же и мой ребенок.
– Мэгги, это не ребенок. Пожалуйста! Это беременность, и больше ничего. Пока. – Он даже слово «плод» не хотел произносить, не говоря уже о «ребенке».
– И что, по-твоему, из этого следует?
– Я знаю, что из этого следует. Поэтому я и расстроен. А ты давай-ка поспи. Утром поговорим. – Адам выключил телевизор, погасил свет. Время было не позднее, но его тянуло в сон. Хотелось забыться. Только такого сюрприза ему сейчас не хватало. Такое случается у его клиентов, но не у него.
– Адам? – тихо окликнула его Мэгги, когда он уже закрыл глаза.
– Что?
– Ты меня теперь ненавидишь?
– Конечно, нет. Я тебя люблю. Я просто разозлился. Это была неудачная затея.
– Что именно?
– Забеременеть.
– Затея?! Ты так это называешь? Хочешь, я уйду? Адам посмотрел на нее, и сердце его сжалось.
Ей придется нелегко – срок достаточно большой. Он знал, что многие врачи на это идут, но риск непомерно велик.
– Нет, не хочу. Я просто хочу решить эту проблему, и чем скорее, тем лучше.
– А ты правда думаешь, что потом между нами будет все так плохо? – Мэгги была напугана такой перспективой. Она знала, Адам не выносит неудобств, и ей придется это учитывать. Впереди у нее тяжелые времена.
– Поживем – увидим, – ответил он. – Спи давай.
Всю ночь Мэгги вертелась, а утром, проснувшись, Адам услышал, как ее в ванной выворачивает наизнанку. Он стоял под дверью и морщился.
– Черт возьми! – вслух выругался он и пошел в гостевую ванную принимать душ и бриться. Мэгги вышла через десять минут. Дверь в свою ванную он оставил открытой, чтобы видеть, что она делает. Мэгги выглядела ужасно. – С тобой все в порядке?
– Да.
Одевшись, Адам заварил чай, поджарил тосты, пообещал Мэгги позвонить с работы и на прощание поцеловал. Но по дороге в офис ему вдруг пришла в голову ужасная мысль. Она ведь католичка, вдруг откажется от аборта? Вот когда действительно начнутся проблемы. Что он скажет детям? А родителям? Даже думать об этом было невыносимо. Сразу по прибытии на работу Адам навел справки и в полдень перезвонил Мэгги. Дал ей координаты двух врачей, на случай если один окажется занят и принять не сможет, и велел как можно скорее показаться любому из двоих. Обоим она позвонила в тот же день и уже на следующий день записалась на прием. Адам вызвался ее сопроводить, но Мэгги сказала, что сама справится. По крайней мере она не устраивала сцен. Но вечером они почти не разговаривали, оба были слишком напряжены.
На другой день Мэгги пришла от врача раньше, чем вернулся Адам.
– Ну как?
– Все в порядке. – Она не повернула головы.
– Что значит «в порядке»? Что он сказал?
– Сказал, что немного поздновато. И что есть определенный риск для психики – могут появиться суицидальные наклонности и все такое.
– Ну? И когда ты пойдешь?
Адам вздохнул с облегчением. Повисла долгая пауза. Потом Мэгги подняла на него огромные глаза. Она по-прежнему была очень бледна.
– Я не пойду, Адам. – Он переваривал услышанное, в изумлении глядя на нее.
– Повтори, что ты сказала.
– Я не пойду на аборт, – медленно повторила Мэгги, и по ее лицу было видно, что она не шутит.
– А что ты станешь делать с ребенком? Отдашь на усыновление? – Это было бы намного сложнее и повлекло бы куда больше объяснений с родней, но если она так решит, он возражать не станет. В конце концов, надо уважать ее веру.