Местные жители сидели по домам, как пришибленные, – смена власти показалась слишком резкой. Да и сам вид захватчиков, их спокойная уверенность, жестокая расправа над гарнизоном и невиданное оружие навевали страшные мысли, что без адских сил не обошлось.
А вечером, словно подтверждая байки о войске нечистого, в гавань заплыло невообразимое чудовище – гигантский корабль без мачт и парусов. БДК «Антарес» пришел забрать невольников для отправки на родину.
Известие о захвате крупного турецкого города в Крыму взбудоражило верхушку Московского царства. Император Дмитрий не отказал себе в удовольствии лично побывать в покоренной Кафе. Его вместе с главнокомандующим, частью штаба, командирами полков и десятком ближних бояр привезли в город на экскурсию на трех турболетах. Масштаб разрушений поразил видавших виды офицеров до глубины души. Даже начштаба Петр Журавлев, майор РККА, спасенный нами в 1941 году из Вяземского «котла», осмотрев развалины цитадели, удивленно покачал головой.
– И это сделал всего десяток аппаратов, на которых мы совершали перелет? – зачем-то уточнил Петр.
– Да, десять турболетов сбросили по пятисот-килограммовой бомбе, – ответил Мишка.
– Охренеть! – покачал головой Журавлев. – Нам бы против фашистов такие бомбы!
– Ничего, дойдет дело и до фашистов! – усмехнулся Гарик. – Ты бы видел, Петя, что сделали с полумиллионным городом в Африке всего две дивизии гвардейцев из «Бета-мира»! Там просто в щебенку все раскатали за одну ночь!
Делегация из Москвы осматривала Кафу целый день, а перед отлетом Дмитрий лично поздравил десантников с невиданной победой. Император возвращался домой задумчивый – мы подкинули ему идею о введении в России орденов, взяв за основу наградную систему Российской империи.
Двух рейсов хватило «Антаресу», чтобы перевезти в Грозный десять тысяч прошедших через фильтр бывших рабов. Третьим рейсом он забрал из Кафы десантный корпус, привезя взамен пехотный полк с артиллерийским дивизионом.
Несколько сотен пленных семь дней разбирали обломки цитадели. Свято место пусто не бывает – там мы решили возвести собственную крепость для размещения полуторатысячного гарнизона.
Первая победа воодушевила флот и десантный корпус. Люди горели желанием снова идти в бой. Следующей целью уже давно был намечен Гезлев (Евпатория). На этот раз разработка плана нападения не заняла много времени. Ушаков убедился в колоссальном превосходстве флота над противником и перестал учитывать каждую мелочь. Да и мы на этот раз не стали плотно опекать флотоводца, предоставив ему полную свободу действий.
Захват города начался на рассвете теми же силами, что брали Кафу, – восемь корветов и фрегат обеспечивали ближнюю блокаду гавани, два корвета стояли в дальнем дозоре пятью милями мористее. Две роты морпехов высаживались с турболетов внутри городских стен, прямо на улицы, остальные десантники шли с моря на «Антаресе».
Противостояли нам силы меньшие, чем в предыдущий раз, – гарнизон из пятисот ханских гвардейцев, пять тысяч городского ополчения, двенадцать галер. Янычар, да и вообще турок не было – Гезлев был единственным татарским портом во всем Крыму. А татар мы после весенних боев за достойного противника не считали. Казалось, что пара часов – и враг будет сметен.
Бой едва не обернулся большими потерями. Нет, разведка не подвела – перед атакой адмирал получил точные данные о количестве базирующихся на Гезлев боевых галер, численности гарнизона, расположении пушек. Трудно скрыть что-либо от авиаразведки – теперь турболеты, не стесняясь, ходили на низкой высоте, буквально заглядывая в окна домов. Не подвели и бойцы – сделали все от них зависящее, четко реализовав преимущество в вооружении.
Вмешалась досадная мелочь – БДК не смог подойти к берегу на нужную дистанцию – не хватило глубины. При составлении плана руководствовались лоциями из будущего, и оказалось, что в настоящем времени у берега несколько мельче. Лодки пришлось спускать гораздо раньше намеченного времени, и противник на берегу успел подготовить встречу. Полторы тысячи татар приветствовали десантников дружным залпом из луков. Их, понятно, смели пулеметным огнем, но в корпусе появились первые раненые. Да и темп был потерян.
А дальше неприятности пошли косяком. Один из высаженных с воздуха взводов умудрился заблудиться в узких улочках и попал в тупик, где на них смело и безрассудно набросились полторы сотни ополченцев. В завязавшейся рукопашной погибло четыре морпеха. Ополченцев перебили подчистую, но солдат это вернуть не могло!
Пятью минутами позже, прорываясь сквозь строй турецких галер, «Рюрик» получил единственную пробоину шальным каменным ядром. Ирония судьбы заключалась в том, что пробоина пришлась ниже ватерлинии в районе двигателей. Моторный отсек моментально заполнился водой. Набрав пятьдесят тонн, с сильным креном и дифферентом на нос, фрегат потерял ход и вышел из строя до конца боя.
Злой рок преследовал русских в этот день – уже под занавес, ближе к вечеру, когда сражение за Гезлев затихало, «Опасный» перехватил в шести милях от порта беглеца – явно средиземноморскую шебеку под черно-красным флагом алжирской эскадры. Действуя по стандартной тактике, корвет начал с обстрела легкой галеры из пулеметов. И вроде бы стрелки смели всех живых с палубы… Но при попытке сблизиться для абордажа «Опасный» неожиданно словил в борт… ракету! Уж каким чудом она вообще смогла пролететь по прямой сто метров – осталось загадкой. В семнадцатом веке военные в разных странах баловались реактивным оружием, но летали их изделия недалеко и неточно.
В довершение беды эта «неправильная» ракета имела зажигательную боевую часть. Наши корветы хоть и деревянные, но все-таки из двадцать первого века. Однако эта штука оказалась начиненной какой-то дрянью типа греческого огня – тогдашнего аналога напалма – занялось даже пропитанное специальным составом дерево. Автоматические порошковые огнетушители помогали слабо. Пожар, понятно, погасили, но при этом «Опасный» потерял обе мачты с парусами, большую часть фальшборта и половину настила палубы. Серьезно пострадали два моряка – их даже пришлось эвакуировать турболетами в Грозный, а оттуда через портал вывозить в «Бета-мир». А шебеку сгоряча потопили двумя «Секирами». Спасенных не было – нам так и не удалось узнать, что делала средиземноморская галера в Черном море.
Но, невзирая на трудности, Гезлев все-таки взяли. Именно здесь Ушаков решил разместить временную базу флота. Отсюда гораздо удобнее контролировать акваторию Черного моря, нежели из Днепро-Бугского лимана, где стоял город Грозный. Однако постоянную базу флота все-таки задумали строить у городка Инкерман, где в нашей реальности находился Севастополь. Там и бухта поудобнее, да и традиции соблюдать надо.
И понеслась… В течение июля флот истребил всякое торговое судоходство в Черном море. Перехватили и взяли на абордаж три десятка галер-каторг и полсотни торговых судов. Турецкие купцы боялись выходить из Босфора. Все порты на берегу Крыма, в том числе Керчь и Балаклава, подверглись нападению и перестали существовать. От одного вида идущего в море «Антареса» татары в ужасе бежали в глубину полуострова. Разъяренный султан Ахмед решил послать для уничтожения неизвестно откуда взявшейся русской эскадры большой флот из Средиземного моря.