Ей хотелось осмеять его, да не вышло. Впервые в жизни она боялась своего младшего брата.
– Не пойму, зачем тебе делать это.
– И не поймешь. В отличие от меня. И, думаю, от Аманды.
– Помни, что я сказала, Алекс. Стоит ей понадобиться мне, она вернется домой.
– Зачем? Растрогать избирателей, какая ты образцовая мать? Чушь собачья.
Стоило произнести это, она шагнула к нему, вроде как намереваясь дать ему пощечину. Он предусмотрительно схватил ее запястье, взгляд стал леденящим.
– Не делай этого, Кэ.
– Тогда не суйся в мою жизнь.
– С удовольствием.
Победно сверкнули его глаза, а она резко повернулась и поспешила удалиться, быстро скрылась за поворотом, нырнула в лифт, а через считанные секунды – в автомобиль, дожидавшийся ее у ворот.
Когда Алекс вернулся в палату Аманды, она спала, он нежно погладил ее волосы, растрепавшиеся по подушке, взял свое пальто и удалился. Но ровным шагом пересекая вестибюль, решил, что ему не терпиться позвонить. Разговаривать с Рафаэллой было рискованно, но он не мог сдержать себя. Необходимо поделиться с кем-то, а ему хотелось делиться только с ней. Деловитым тоном он попросил соединить его с миссис Филипс. Через какую-то секунду она подошла к телефону.
– Рафаэлла?
– Да. – У нее зашлось дыхание, когда она узнала, кто звонит. – Ой, неужели… – Она перепугалась, едва подумав, не значит ли это, что Аманда умерла.
– Нет, нет, все отлично. Но я должен известить вас, что вместе с племянницей прилечу в Сан-Франциско к концу недели, а ваш отец просил передать вам привет, как только я попаду в Штаты – Если кто подслушивал, то сочтет этот телефонный разговор абсолютно невинным. А суть Рафаэлла вполне уяснила. И расплылась в улыбке.
– А ваша племянница долго пробудет с вами?
– Я… полагаю, что так. Да, – ухмыльнулся он, – именно так.
– Ой… – От возбуждения она чуть не назвала его по имени. – Я так рада! – Потом вспомнила про комнату, которую обещала обставить. – И позабочусь как можно скорее устроить ее со всеми удобствами.
– Чудесно. Буду весьма благодарен. И конечно, компенсирую вам все затраты, как только окажусь в Сан-Франциско.
– Ох, оставьте, – улыбнулась она в трубку, а через несколько минут разговор был закончен. До пятницы, сказал он ей на прощание, или до субботы. Выходит, времени ей отведено совсем немного.
Следующие два дня получились у Рафаэллы просто безумные. С утра она мирно читала Джону Генри и не выпускала его руки, пока тот не засыпал, затем устремлялась в город за покупками, говорила шоферу, чтобы не ждал ее, она вернется на такси. Если ее поведение и казалось Тому несколько эксцентричным, он был достаточно воспитанным, чтобы не упоминать об этом. К концу дня она бывала нагружена массой свертков, а самые большие вещи заказывала доставить прямо по адресу. Она покупала образчики паркета, пустячки в забавных мелочных лавках, как, например, старинный умывальник, а то и целый гарнитур викторианской плетеной мебели с рыночной распродажи, которую заметила на одной из улиц, когда мчалась к дому на такси.
К исходу второго дня она сотворила вселенский хаос и едва не закричала от облегчения, когда Алекс извиняющимся тоном сказал ей по телефону, что вернется не раньше воскресного вечера, зато есть очень хорошие новости. Утром он встречался с Джорджем, все прошло вполне гладко. Джордж согласился, что Аманде будет полезно сменить обстановку. Продолжительность ее поездки они не обсуждали, но раз уж она будет в Калифорнии, ее легко продлить. Мельком он упомянул «несколько месяцев», а Джордж не перечил. Алекс позвонил в лучшую частную школу Сан-Франциско, объяснил тяжесть «несчастного случая», зачитал список ее отметок, упомянул о ее матери и бабушке, так что не составило трудностей зачислить ее в эту школу. На занятия она придет сразу после Нового года. До той поры посидит дома, погуляет, восстановит здоровье, отвлечется чем-то, чтобы преодолеть шок от случившейся беды. То есть у нее будет месяц, чтобы постепенно прийти в себя, а затем уж явиться в школу. Когда же Рафаэлла спросила, как восприняла это Кэ, Алекс стал уклончив:
– Ее это порадовало меньше, чем Джорджа.
– А именно, Алекс?
– А было именно так, что выбора я ей не оставил.
– Она очень рассердилась?
– Более или менее.
И быстро сменил тему, а когда Рафаэлла закончила разговор, мысли ее постоянно возвращались к девочке, и она строила догадки, подружатся ли они с нею.
Рафаэлла словно обрела вдруг не только нового мужчину, но и новую семью. Еще и Кэ надо иметь в виду. Алекс обмолвился, что его сестра будет наведываться в Сан-Франциско вроде как для надзора над Амандой. И Рафаэлла надеялась, что все они найдут общий язык. Как-никак цивилизованные люди. Кэ, вне сомнений, женщина интеллигентная, и жалко, что они с Алексом в таких отношениях. Дай Бог, постепенно удастся ввести все в спокойное русло. Меж тем Рафаэлла после телефонного разговора стала хлопотать, обустраивая третий этаж дома Алекса. Она предупредила, что он найдет ее здесь, поскольку она усердно готовит комнаты для Аманды. Завершив же любовно исполненную работу, села на кровать и улыбнулась широко и счастливо. За пару дней она сотворила маленькое чудо и была очень горда.
Она превратила спальню в развеселый уголок, комнату наполнили розовые занавески в цветочках, викторианская плетеная мебель, огромный ковер, тоже в цветочках, антикварный умывальник с белым мраморным верхом. Она поместила большую розовую азалию в старинный таз, повесила на стены изящные гравюры в золотых рамках, изображающие цветы. Кровать была с высокими углами, с белым балдахином, украшенным розовой каймой; это все доставили только сегодня утром. На кровати лежало большое розовое атласное стеганое покрывала, меховой коврик свисал с поставленного рядом стула. Занавески в цветочках и плетеная мебель были и в соседней комнатке, предназначенной для занятий. Рафаэлла даже отыскала миленькую парту и поставила ее под окном, а ванную комнату наполнила всяческими женскими пустячками. Сам факт, что она смогла проделать это за столь короткий срок, был из разряда удивительных, а то, что она оказалась способна подкупом и лестью заставить служащих быстро все доставлять и расставлять, прямо-таки позабавило ее.
Все она приобретала, имея при себе внушительную пачку наличных, взятых в банке утром в среду, ей не хотелось отражать в своих чеках эти покупки. Все ее счета проходили через старую контору Джона Генри, где наверняка заинтересовались бы происхождением этих чеков. А так она просто снимет эту сумму и сошлется на то, что брала ее для дорогих покупок, секретарша и не сообразит, было это до или после ее поездки в Нью-Йорк.
Она немного нервничала – что скажет Алекс? По правде-то она не очень и потратилась, но он просил только поискать кровать. Совершила она, что и говорить, куда большее в верхней спальне, но, если разобраться, было это достаточно простым и сделано стильно и с большим вкусом. Изобильное вторжение цветов, белые занавески, которые она сама сшивала и окаймляла розовыми лентами, пуфики, разбросанные там и сям, мебель, освеженная ею разбрызгиванием политуры. Таковы были перемены. Дополнительные штрихи, смотревшиеся дорогостоящими, практически такими не были. И она надеялась, что Алекс не рассердится на избыток украшений, просто оказалось, что она не в силах остановиться, пока не преобразит помещение в уютную комнату для пострадавшей девочки. После всего того ужаса Рафаэлла стремилась помочь, окружив ее чем-то особенным, такой обстановкой, в которую та сможет окунуться с долгим счастливым вздохом, где она будет любима и получит возможность разрядиться. Рафаэлла тихо прикрыла дверь и пошла вниз, в спальню Алекса, оглядела там все вокруг, поправила покрывало на постели, подхватила свое пальто, спустилась по лестнице, захлопнула за собой парадную дверь.