И вдруг за его спиной раздалось негромкое грозное рычание.
Мужчина напрягся, отстранился от Александры, повернул голову.
Позади него, у входа в переулок, стоял нищий старик со своей собакой. Огромная белоснежная собака грозно рычала, обнажив желтоватые клыки, с ее нижней губы капала слюна. Старик опирался на трость и вовсе не выглядел робким и беспомощным, наоборот, вся его фигура дышала силой и уверенностью.
– Ты? – удивленно, с раздражением проговорил мужчина с ножом. – Не лезь не в свое дело! Не вставай на моем пути! Кто ты такой, чтобы мешаться у меня под ногами?!
Старик молчал. На его изборожденном шрамами лице напряглись желваки.
Мужчина с ножом медленно повернулся, опустил голову, шагнул навстречу старику. Собака присела на задние лапы, рыкнула, приготовившись к прыжку.
Александра мстительно пнула черноволосого по ноге, бросилась к выходу из переулка, свернула за угол. За ее спиной послышалось рычание, зазвучали короткие хриплые выкрики.
Вскоре все стихло. Она выбежала на знакомую площадь, откуда открывался широкий вид на бухту, на окружавшие ее горы, на выход в Адриатику.
Бирюзовая равнина моря лежала внизу, как сияющая улыбка мира, солнце медленно опускалось в воду. По глади бухты скользила яхта с белым треугольником паруса.
Александра перевела дыхание, огляделась.
Вокруг гуляли счастливые, спокойные люди, парочки и компании сидели за столиками открытого кафе.
Все, произошедшее с ней только что в глухом переулке старого города, показалось Александре чем-то далеким и нереальным.
Она провела рукой по волосам, на мгновение прикрыла глаза, резко выдохнула и зашагала к дому.
Пока она дошла до своего дома, окончательно стемнело.
Сильно запахло пряными южными цветами, в кустах громко запели цикады, в воздухе замелькали быстрые призрачные тени – летучие мыши вылетели на ночную охоту. Одна из них пролетела перед самым лицом Александры.
Александра подошла к своей двери, вставила ключ в замочную скважину.
Ключ не поворачивался.
Что за дела? До сих пор замок прекрасно работал…
Она чертыхнулась, попробовала еще раз, и на этот раз ключ повернулся и дверь открылась.
Александра вошла в квартиру – и прежнее беспокойство вновь шевельнулось в ее груди, у сердца.
В квартире что-то было не так!
Она нащупала рукой выключатель, загорелся свет.
Тапочки, которые она, уходя, оставила у самого порога, валялись теперь посреди прихожей. А дальше…
В гостиной все было перевернуто вверх дном – ящики стола выдвинуты, чемодан выволокли из шкафа, открыли и вытряхнули из него содержимое, один стул валялся посреди комнаты.
Александра почувствовала, как охвативший ее в первую секунду испуг превращается в злость.
Какого черта?! Все говорили ей, что в Черногории практически нет воровства, что здесь царят патриархальные нравы и при желании можно вообще не запирать двери! Какая же скотина вломилась в ее жилье, рылась в ее вещах?!
Первым побуждением Александры было вызвать полицию. Однако, к собственному ее удивлению, она заметила, что не пропали ни деньги, ни документы, так что в полиции к ней вряд ли отнесутся с пониманием.
Она запихнула вещи обратно в чемодан, кое-как навела порядок и, чтобы немного успокоиться, вышла на террасу.
Южная ночь окончательно вступила в свои права. В небе сияли крупные яркие звезды, пахло цветами, со стороны моря доносилась музыка и голоса – прибрежные рестораны жили своей ночной жизнью.
Александра немного успокоилась: такая ночь восстанавливает душевное равновесие лучше любого лекарства.
Но какой-то червячок беспокойства все еще шевелился в ее душе.
Кто и зачем вломился к ней в квартиру?
Какие-нибудь безбашенные подростки решили продемонстрировать подружкам свою лихость?
Нет, не похоже. И потом… дверь не взломана – ее открыли отмычкой. Подростки действуют не так.
А если это не подростки – то кто? И что они здесь искали?
И вдруг отчетливая мысль озарила ее сознание.
Александра спустилась в сад, нашла лейку и запустила в нее руку.
Камея была на месте.
Александра вошла в дом, опустила жалюзи и только тогда осмелилась разжать руку. Положив камею на стол, она задумалась.
Этот мужчина – на пляже и там, в старом городе… Он ясно дал ей понять, что пойдет на все, лишь бы заполучить камею. Здравый смысл подсказывал ей, что камею следует отдать. То есть не вступать ни в какие переговоры, ни в какие пререкания, просто положить – сейчас же! – свою находку на ограду террасы, а утром ее не будет. И все, Александру оставят в покое. Потому что она сама никому не нужна, не станет этот тип ее убивать, хоть и грозил ей ножом. И это будет правильно, потому что надеяться на защиту старого нищего просто глупо. Ну, один раз он оказался рядом, да еще он был благодарен ей за милостыню. А дальше?
Александра взяла камею в руки и задумчиво поднесла к глазам. И снова поразилась: с какой тщательностью вырезаны черты маски! Хотелось долго-долго смотреть на них и смеяться. И выбросить из головы все неприятные мысли.
Она сжала камею в кулаке и поняла, что никому ее не отдаст – просто не сможет с ней расстаться. В конце концов, это она вытащила камею со дна моря, а по старинному морскому закону кто вещь нашел – тому она и принадлежит.
Как всегда, после принятого решения она легла спать со спокойной душой. Но уснуть не сумела. Теперь ее мысли были иного рода.
Только что в ее рассуждениях проскользнуло соображение, что лично она никому не нужна. А если вдуматься: если бы этот тип пырнул ее ножом там, в переулке, кого бы это взволновало? Да-да, когда пришла бы весть в далекий Петербург о том, что она, Александра, умерла, кто бы расстроился?
Уж точно не ее коллеги по театру! Они только обрадовались бы. Вот именно, Александра поняла совершенно ясно: никто, ни один человек, не пролил бы ни единой самой крошечной слезинки. Услышав о том, что Александра не появится больше в театре, лишь некоторые пожали бы плечами, а многие так и просто возликовали бы. Ну да, эта стерва Колонкова и ее клика – те просто устроили бы праздник с шампанским! Или эта тетеха Подушкина… Нет, как раз Подушкина не стала бы злорадствовать, она даже на такие сильные чувства не способна. Это же надо – пойти в актрисы с такой фамилией! Элина Подушкина – с ума сойти!
Тут Александра осознала, что она просто занимается мелким злопыхательством, причем ночью, наедине с собой, как будто ей нечем больше заняться…
Но сон не шел. И мысли в ее голове вертелись самые неприятные.
Так, с коллегами по театру разобрались. Они все Александре просто завидуют – ее броской внешности, ее таланту, ее успеху. А что – ей нет еще и тридцати, а уже почти все главные роли в театре – ее. И была еще парочка сериалов, вполне успешных, правда, шли они не на главных каналах, но все же Александру на телевидении запомнили.