– Да, я понимаю! – подтвердил хозяин пуделя. – Продолжайте, я вас слушаю! И присаживайтесь, пожалуйста, – он кивнул на стул с другой стороны стола, сам же уселся в кресло.
– В общем, только на том основании, что во время... инцидента я ушла в вагон-ресторан, они решили обвинить меня в этом... происшествии. Я пыталась им что-то объяснить, но они меня даже не слушали! Они нашли, на кого все свалить, и решили, что дело можно закрыть... но теперь, я уверена, вы разберетесь!
Она замолчала, почувствовав, что слова ее совсем не те и тон не тот, что она говорит суетливо, сбиваясь и путаясь, что так нельзя вести себя на допросе, что никто ей не поверит. Нужно взять себя в руки, меньше говорить и отвечать на его вопросы уверенно и четко. Но он пока что не задает никаких вопросов. Он смотрит на нее, не отводя глаз, и в глазах этих что-то такое...
По-прежнему водянистые, они иногда темнели, как вода в глубоком колодце. Таком колодце, где и дна никогда не достать. Если только не сбросят туда злые люди...
Усилием воли Оксана отогнала от себя видение – она падает в глубокий черный колодец, и стены его потихоньку сужаются, так что непонятно, достигнет ли она дна с ледяной маслянистой, дурно пахнущей водой или застрянет на полдороге. И неизвестно, что хуже...
Она поерзала на стуле и села прямо, опираясь на спинку.
– Скверная история! – проговорил мужчина, не сводя с Оксаны пристального, изучающего взгляда. – Действительно скверная. Вы ушли в вагон-ресторан... допустим, в этом нет ничего противозаконного, хотя момент был очень неудачный...
Он полистал тонкую пластиковую папку.
– Вот именно, – неуверенно подхватила Оксана, которой не понравился его взгляд. – Вот именно, ничего противозаконного... я просто хотела поесть...
– Просто поесть? – повторил он недоверчиво. – Но вы же утверждали, что у вас была назначена встреча с каким-то Логиновым?
– Ах, ну да, он хотел со мной поговорить о своей работе...
– ...с каким-то Логиновым, которого не было в списке пассажиров? Которого на самом деле не существовало?
– Ну, он так представился... – Оксана почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. – Уверяю вас, я ничего не выдумываю...
На этот раз голос ее прозвучал жалко, она ничего не могла с этим поделать.
– Но Логинов – это так, это мелочь, незначительная деталь! – продолжал мужчина, неспешно наклоняясь к ней, как паук приближается к мухе, попавшей в его паутину, – медленно, неторопливо, зная, что она никуда не денется.
– Логинов – это деталь, хотя и важная... но вот ваша сумка... точнее, ее отсутствие... да еще следы пластита на уцелевшем фрагменте... Скверная история!
Теперь глаза его были совсем близко, и в глазах этих, куда Оксана уставилась против воли, было явное и нескрываемое торжество. Да что там торжество, там был самый настоящий восторг.
Восторг победителя.
Оксана испугалась и подумала, что лучше бы она имела дело с двумя майорами – Ступниковым и Мухиным, с теми хоть было все ясно. А от этого непонятно чего ждать.
Он все смотрел и смотрел, так что Оксана вскочила со стула и отступила, она не могла больше выносить этот взгляд.
Он тоже неторопливо вышел из-за стола и подошел к Оксане вплотную, взяв ее за руку.
Его руки оказались холодными и влажными, как оттаявшая рыба. И глаза... странное выражение этих бесцветных глаз по-прежнему действовало на нервы.
– Скверная история! – Мужчина покосился куда-то в угол кабинета, с явным разочарованием выпустил руку Оксаны и отступил от нее на шаг. – Но вы правы, Оксана Николаевна, я во всем разберусь. Это мой долг, больше того – это моя обязанность!
Он отступил еще на шаг, посмотрел на нее в упор, и на лице его на неуловимую долю секунды промелькнула странная плотоядная улыбка.
– Но только, Оксана Николаевна, от вас тоже очень многое может зависеть! Очень многое! Если вы пойдете навстречу следствию – следствие тоже пойдет... навстречу!..
Его губы шевельнулись, вытянулись в трубочку и опять обмякли, как два розовых слизняка.
– Вы меня понимаете? – проговорил он вкрадчиво.
– Нет, я не понимаю... – ответила она вполне искренне.
Она его действительно не понимала, не понимала всех этих недомолвок, всех этих странных, то ускользающих, то торжествующих взглядов и еще более странных телодвижений.
Впрочем, смутная догадка начала уже брезжить в глубине ее сознания – но эта догадка была настолько дикой, настолько неожиданной, что она не могла принять ее всерьез...
– Не понимаете? – переспросил он странным высоким голосом. – Или не хотите понимать? Я вам еще раз повторяю – вы должны пойти мне навстречу, и тогда я смогу вам помочь! Если же вы не хотите со мной искренне сотрудничать – это только доказывает вашу вину! Со всеми вытекающими отсюда последствиями!
Оксана удивленно взглянула на него – и смутная догадка начала превращаться в уверенность.
Так вот что значили все его странные ухмылки, все его долгие взгляды! Она-то, дура, не поняла его намеков, его взглядов! Ее смутило то, что во взгляде его не было обычной похоти, а только торжество паука, который поймал наконец муху в свои сети и твердо уверен, что она никуда больше не денется.
А оказалось, что ничто человеческое ему не чуждо! Да лучше бы он был винтиком, деталью бездушной машины!
– Так что, Оксана Николаевна, мы с вами как будто поняли друг друга? – повторил он, не сводя с нее пристального взгляда. – Вижу, вижу, что поняли! Так что теперь все зависит исключительно от вас, от вашей доброй воли!
Он снова подошел к ней, схватил ее руку. В глазах его горел лихорадочный огонь, уже нисколько не удивлявший Оксану.
Она поняла, что все эти слова он говорит просто так, чтобы не молчать, на самом деле он прекрасно знает, что у нее нет выбора, что она в полной его власти.
Она резко отняла у него руку.
Он шумно вздохнул, словно проснулся, суетливо потер руки, вернулся к столу, взял там листок бумаги, что-то на нем быстро написал и снова подошел к Оксане:
– Я понимаю, что здесь не очень подходящее место для... сотрудничества со следствием. Но это не беда, у нас есть специальные квартиры... вот адрес одной из них! – Он протянул ей листок, при этом снова опасливо покосился в угол комнаты, и Оксана поняла, что там установлена видеокамера.
– Запомните этот адрес! – проговорил он настойчиво.
Она послушно взглянула на листок, прочитала: «Греческий проспект, дом семь, квартира четырнадцать».
– Запомнили?
Оксана растерянно кивнула, и мужчина, щелкнув зажигалкой, поджег листок, бросил его в пепельницу, а когда бумага догорела, аккуратно размял пепел.
– Вы придете туда сегодня же, в восемь часов вечера, и там мы с вами... обо всем договоримся. Только я хочу, чтобы вы не строили лишних иллюзий. Если вы не придете – я буду считать, что вы не хотите сотрудничать со следствием. Со всеми, как говорится, вытекающими! В этом случае я распоряжусь, чтобы вас арестовали, поместили в камеру и начали готовить к следственным действиям. Думаю, вы поняли, что в моих силах убедительно доказать вашу вину...