Она подлетела к дверям, на ходу бросив взгляд в зеркало и порадовавшись, что не позволила себе расплакаться.
Открыла дверь, распахнула ее, придав лицу выражение оскорбленного достоинства…
Но на пороге квартиры стоял вовсе не Филиппов.
Это был очень странный человек – высокий, сутулый, с непропорционально длинными руками и ногами, с мертвенно-бледным лицом и совершенно пустыми, мертвыми глазами…
– Вы кто? – раздраженно проговорила Марианна и попыталась закрыть дверь. Но незнакомец протиснулся в щель и встал перед ней с мрачным и безжизненным лицом.
– Да что вам нужно?! – воскликнула Марианна и с ненавистью ткнула его кулаком в живот. В этот удар она вложила все свои обиды, все свои разочарования последних дней, но мрачный незнакомец его как будто и не почувствовал. Он сгреб одной рукой воротник ее халата и потащил Марианну в комнату, как тряпичную куклу.
«Это маньяк, – думала Марианна отрешенно, безвольно перебирая ногами. – Сейчас он меня изнасилует… ну да, только этого мне еще не хватало…»
Она попыталась вырваться, попыталась схватить по дороге какой-нибудь тяжелый предмет, чтобы огреть этого маньяка по голове, но он тащил ее так быстро, с такой нечеловеческой силой, что из всех ее попыток ничего не вышло.
Втащив Марианну в комнату, маньяк швырнул ее на диван, склонился над ней, пристально уставился своими мертвыми глазами.
У Марианны стало холодно внизу живота.
Внезапно она поняла, что ей грозит не сексуальное насилие, а кое-что похуже.
– Отпусти меня, – проговорила Марианна жалким, безнадежным голосом, но в лице маньяка ничего не изменилось, как будто он не услышал ее мольбу.
Впрочем, он и вправду ничего не слышал, и умолять его было бесполезно, как бесполезно умолять слепую и страшную силу – обрушивающуюся на тебя каменную глыбу, или горную лавину, или несущийся неуправляемый поезд…
В руке маньяка появился стеклянный флакончик. Вытряхнув из него несколько желтых таблеток, он поднес их к губам Марианны и процедил мертвым, механическим голосом:
– Прими это!
– И не подумаю! – выдохнула Марианна и сжала зубы.
– Прими! – повторил он, и в другой руке появился нож. Он разжал ее зубы, затолкал таблетки в рот.
Марианна языком сдвинула пилюли за щеку, чтобы потом выплюнуть. Но маньяк взял со стола бокал, наполнил его коньяком и поднес к губам Марианны:
– Пей!
Он сжал ее ноздри пальцами, Марианна открыла рот, чтобы вдохнуть, и в рот полился коньяк. Она попыталась отвернуться, замахала руками. Часть коньяка пролилась на подбородок, на грудь, но часть попала-таки в горло, она чуть не захлебнулась, резко выдохнула, отдернула голову… и с ужасом поняла, что вместе с коньяком проглотила-таки таблетки.
Попыталась вскочить, но маньяк прижал ее к дивану.
Он стоял над ней, не шевелясь, и кажется, даже не дыша.
Он ждал.
И очень скоро Марианна почувствовала, что в глазах у нее темнеет, что на нее накатывается тяжелая темная волна… Эта волна накрыла ее с головой, как когда-то накрыла океанская волна в Гоа и потащила в неизведанную глубину…
Только тогда ее спас веселый молодой голландец, а на этот раз поблизости никого не оказалось.
Алена потерла левый висок и недовольно постучала карандашом по столу. Голова болела все сильнее. Еще бы, после такого вечера, что был у нее вчера!
Утром она едва не вскрикнула, увидев свое отражение в зеркале. Как говорила когда-то соседка тетя Глаша – краше в гроб кладут!
«Так жить нельзя», – подумала Алена, и голова от этого простого усилия вспыхнула еще большей болью.
Вчера вечером к ней в квартиру снова заявился Матвей. Он долго стучал в дверь и даже колотил в нее ногами, так что Алена открыла, решив разобраться с ним раз и навсегда.
Он завелся было орать, но вдруг остановился на пороге и уставился на Алену во все глаза. Потом потряс головой, стараясь, как видно, сообразить, что такое с ней случилось, отчего она так изменилась.
– Чего ты хочешь? – холодно спросила его Алена. – Что ты шляешься сюда, стучишь в дверь, хулиганишь? В конце концов соседи вызовут милицию, и тебя заберут в отделение. И мне же еще придется тебя вызволять. А я, знаешь, человек занятой, на работе устаю очень и хочу вечером отдохнуть в тишине. Ты мне мешаешь, Матвей! Неужели ты не можешь этого понять?
– Но я… – он громко сглотнул, – я хотел…
– Ты хотел денег? Богатства, сытой спокойной жизни? Ты хотел получить все это только за то, что в свое время согласился поставить в свой паспорт штамп о браке? Должна тебя огорчить, дорогой, – Алена скупо усмехнулась, – мне достались от отца только акции его фирмы. Они не являются совместно приобретенным имуществом. Ты по закону не имеешь на наследство никаких прав. Больше у меня нет ничего, и я не собираюсь ничего приобретать, пока мы не разведемся.
«Да и не на что пока», – уточнила она мысленно.
– Зачем ты говоришь о деньгах? – заговорил Матвей после продолжительного молчания. – Зачем мне все это? – Он обвел руками прихожую. – Мне ничего не нужно, мне нужна только ты!
Алена едва не разинула рот от удивления. Как же он быстро переменился! Ах да, это ведь она переменилась, с некоторых пор она имеет над мужчинами какую-то власть, она может привлечь их на свою сторону, доказать им, что она чего-то стоит… Так было на работе, так было с деловыми партнерами отца.
А вот Матвей реагирует на нее по-другому.
Пока она размышляла, Матвей незаметно просочился из прихожей на кухню, он даже снял ботинки, чего никогда раньше не могла от него добиться Алена, вечно он топал прямо в уличной обуви, неся на подметках по пуду грязи!
– Я хотел сказать… – Матвей понурился, потом глубоко вздохнул и наконец решился: – Я только хотел сказать, что не хочу с тобой расставаться. Мы были мужем и женой, и если я… если я в чем-то виноват перед тобой, если я что-то сделал не так, то я прошу прощения. И… давай начнем все с начала. Здесь, в другом городе, на новом месте! У нас все получится, я уверен!
«Этого мне только не хватало!» – растерялась даже Алена.
Вот так номер! Он решил быть с ней! Не хочет, видите ли, терять жену!
Матвей воспользовался ее замешательством и начал говорить.
О том, что в каждом браке случаются свои взлеты и падения, темные и светлые периоды, о том, что нужно только захотеть, и у них все наладится. О том, что он всегда хотел спасти их брак, о том, что нужно дать друг другу еще один шанс. И так далее, словами из кинофильмов. Говорил Матвей горячо и страстно и еще очень много, Алена не успевала вставить ни единого слова.
Она дико устала, хотелось напиться чаю и лечь спать. Потому что завтра у нее очень трудный день, предстоят важные переговоры, и вместо того, чтобы выспаться, она тут переливает из пустого в порожнее с этим типом.