– Да… я, как врач, понимаю… – повторила Агриппина, и перед ее глазами снова вспыхнул кровавый отсвет огромного рубина.
Старыгин поднял шкатулку и пошел вниз по винтовой лестнице.
Агриппина спускалась вслед за ним.
Сердце ее учащенно билось, ей было жарко, несмотря на ледяной холод каменных стен.
Один сильный толчок… Старыгин покатится вниз по лестнице, сломает шею… она возьмет только перстень с рубином, остальное отдаст властям, и никто никогда не узнает, что здесь произошло…
Господи, да что это с ней? Она просто сходит с ума!
Какой страшной властью обладает древний перстень!
Агриппина на мгновение остановилась, прижалась горячим лбом к каменной стене, и наваждение отхлынуло, отпустило ее, сердце забилось ровнее.
Старыгин уже выбрался из шкафа, придержал дверцу и подал Агриппине руку. Она оперлась на эту руку, взглянула на него благодарно и чуть виновато, радуясь, что он не мог прочитать ее недавние мысли.
Они снова оказались в уютной тишине антикварного магазина.
Чуть слышно потрескивал рассохшийся паркет, тикали каминные часы, свистел ветер в дымоходе.
– А где хозяин? – спросила Агриппина, оглядываясь.
– Тсс! – Старыгин прижал палец к губам и медленно двинулся к двери. – Пойдемте отсюда, а то нам придется с ним объясняться, а нам и без этого хватает проблем…
Он сделал еще несколько шагов, обогнул громоздкий старинный сундук, окованный медными пластинами, и вдруг увидел торчащий из-за этого сундука ботинок.
– Что это? – Старыгин попятился, схватил спутницу за руку, затем решился, шагнул вперед, заглянул за сундук…
И увидел лежащего на полу антиквара.
Хозяин магазина лежал вниз лицом, неловко подогнув правую руку. Коротко стриженные седые волосы, худая беззащитная шея в воротнике старого свитера… Рядом с ним на вытертом ковре валялись рассыпанные шахматные фигуры.
– Что с ним? – Агриппина кинулась к антиквару, опустилась на колени, прикоснулась к шее. – Он жив, пульс есть…
Словно подтверждая ее слова, мужчина негромко застонал и пошевелился.
– Отойдите от него! – раздался позади негромкий властный голос. – И ради бога, поставьте шкатулку! Вот сюда, на сундук, а то еще рассыплете камни!
Агриппина подняла голову, Старыгин повернулся…
Из глубины магазина выступила высокая фигура в длинном черном плаще с поднятым капюшоном. В полутьме лица его не было видно, только белки глаз тускло блестели из-под капюшона.
– Поставьте шкатулку! – велел незнакомец, и из широкого рукава плаща появился плоский черный пистолет.
– Сейчас, сейчас… – Старыгин осторожно поставил шкатулку и быстро огляделся в поисках какого-нибудь тяжелого предмета.
– Теперь отойдите назад!
– Что вы собираетесь делать? Кто вы такой? – проговорил Старыгин, отступив к стене.
Голос человека в плаще показался ему смутно знакомым, но он никак не мог сообразить, где же он его слышал…
– Нужно помочь антиквару! – проговорила Агриппина. – Он без сознания…
– Думайте лучше, как помочь себе самой! – оборвал ее незнакомец. – Вы сделали свое дело, нашли для меня шкатулку, и теперь вы мне больше не нужны! Вы – всего лишь пешки в великой игре моего хозяина, и теперь, когда игра закончена, пешки будут принесены в жертву!
Отвечая Агриппине, он невольно отвел глаза от Старыгина. Воспользовавшись этим, Дмитрий Алексеевич схватил тяжелый серебряный подсвечник и занес руку, чтобы бросить подсвечник в незнакомца.
Но тот уже заметил его движение, резко повернулся, вскинул пистолет…
Выстрел оглушительно прогремел в тишине антикварного магазина, но долей секунды раньше произошло что-то непонятное.
Средневековый рыцарь, стоявший возле прилавка, как безмолвный страж магазина, качнулся вперед, взмахнул закованной в железо рукой и опустил ее на плечо человека в плаще.
При этом, усиливая впечатление безумия происходящего, рыцарь громко выкрикнул:
– Менуэт!
Человек в плаще покачнулся, но успел выстрелить в Старыгина.
Пуля обожгла плечо Дмитрия Алексеевича, он выронил подсвечник, покачнулся, но устоял на ногах.
А вот человек в плаще от удара железной перчатки потерял равновесие и упал на пол.
При этом капюшон откинулся, и Старыгин увидел широкое, обветренное лицо потомка рыбаков и крестьян с острова Сааремаа.
– Это вы?! – воскликнул он удивленно.
Но его ждал еще один сюрприз.
Закованный в железо рыцарь неловко переступил, снял с головы шлем с опущенным забралом и шумно вздохнул:
– Уфф! Какие, однако, доспехи неудобные эти! Как рыцари целыми днями ходили в них?
Старыгин узнал добродушное лицо инспектора Мяги.
– Это вы, инспектор? – Старыгин замотал головой, не веря своим глазам. – И долго вы здесь находились?
– Ох и долго! – тяжело вздохнул Мяги. – Но, к счастью, заканчивается все когда-то… Полонез!
– Что? Какой еще полонез? – удивленно переспросил Старыгин.
– Осторожно! – вскрикнула Агриппина.
Лежавший на полу человек в плаще приподнялся, подобрал пистолет и направил его на Старыгина.
– Лежать! – крикнул инспектор Мяги и швырнул в злоумышленника рыцарский шлем. Шлем попал в руку с пистолетом, злодей взвыл от боли и снова растянулся на полу.
– Мазурка! – выкрикнул инспектор, повернувшись к двери магазина.
В ту же секунду дверь распахнулась, в магазин ворвались несколько парней в камуфляже, а следом за ними – инспектор Сепп.
– Что вы так долго? – недовольно проговорил Мяги.
– Мы ждали условной команды – мазурка! – ответил его коллега, с интересом оглядываясь.
– А я перепутал… – признался Мяги. – Мазурка, полонез, менуэт… я в этих танцах разбираюсь плохо!
– Ничего не понимаю! – проговорила, придя в себя, Агриппина. – Кто этот человек?
– Господин Кленский, заместитель директора музея Нигулисте, – представил ей Старыгин лежащего на полу мужчину.
– Господин Кленский, вы арестованы по подозрению в нескольких убийствах! – Инспектор Сепп рывком поднял Кленского, защелкнул у него на запястьях наручники. – Вы имеете право не отвечать на вопросы, имеете право на адвоката…
– На адвоката? – Кленский громко, хрипло расхохотался. – Да уж, у меня будет самый лучший в мире адвокат… адвокат дьявола!
– Кленский, – Старыгин выступил вперед, перехватил взгляд арестованного, – теперь, когда все закончено, объясните мне – зачем вы убивали тех людей?