– Если потребуется! – прорычал Вадим.

– Вы – душитель?

– Сейчас я задаю вопросы. И попробуй только соврать – оторву голову. Понял?

– Да, – покорно согласился Фиш.

– Говори, зачем ты убежал из отеля? Куда собирался ехать?

– В Москву, домой. Меня обокрали. Украли все – деньги, паспорт, мобильник, даже вещи все унесли вместе с чемоданом.

– Кто это сделал?

– Да эта, как ее... забыл. Да! Лариса.

– Кто она?

– Откуда я знаю? Познакомились на пляже, очень недурна собой. Пришли в отель, выпили. И я уснул. Подсыпала она мне что-то, до сих пор голова чугунная. Проснулся – ничего нет.

– Почему не вызвал милицию?

– Испугался. Меня бы во всем и обвинили. Я даже не уверен, что эта Лариса совершеннолетняя. А это статья. Да и вообще – в чужом городе без денег, без документов. Катастрофа.

– А сбежать из отеля не побоялся? Ведь они тебя в розыск объявят.

– Я бы из Москвы деньги выслал. Мне, главное, до дома добраться, там мне помогут, все уладим. И с отелем, и с милицией.

– Где твоя машина? Почему ты на ней не поехал?

– Так они и машину украли! Она во дворе стояла. Я все там обегал – нет машины.

– Ты поэтому вокруг отеля кругами носился?

– Да. Хотя как бы я поехал, если прав и ключей нет?– В машине ценности были?

– Нет, только рыболовные принадлежности.

– Которые ты на берегу озера выкопал?

– Откуда вы знаете? – сделал попытку повернуть голову Фиш.

– Вопросы задаю я! – снова рявкнул Вадим. – Зачем ты их прятал?

– Я русалок приехал ловить. И не хотел таскать снасти каждый день к озеру и обратно. Просто оставить нельзя – украдут. Вот и придумал тайничок.

– Почему решил забрать?

– Надоела мне вся эта русалочья история. Скучно стало, решил потихоньку сворачиваться.

– Не ври! – Вадим зарычал так страшно, что у Марины мурашки побежали по рукам. А Фиш принялся вращать глазами. – Ты крался к тайнику, будто опасался чего-то. Чего ты боишься, ну?

– Рядом с тем местом, где я русалок караулил, два трупа нашли. Мало ли что.

– Какое ты имеешь отношение к этим трупам? Быстро говори, а то придушу!

Для убедительности Баратынский легонько встряхнул Феликса Фиша.

– Никакого! – застонал тот. – Клянусь, я тут ни при чем. Это те люди, которые... В общем, это не я!

Поняв, что надо ковать железо, пока горячо, Вадим грозно крикнул:

– Что за люди? Что за люди, я спрашиваю?!

– Не знаю! – взвыл несчастный Феликс. – Правда, не знаю. Я снимаю по ночам – как парочки любовью занимаются, купания голышом и так далее. Коллекционирую такие записи. И в тот день караулил за камнями. Смотрю – девица полуголая в воде плещется. Волосы длинные, грудь красивая. Прямо русалка. Я и подумал сначала – вдруг и правда русалку наконец отследил? Тут вижу – на берегу мужик курит. Покурил и пошел к воде. Я решил, что сейчас у них самое интересное начнется, камеру включил. Только там совсем другое началось. Я этих деятелей еще раньше заметил, они тоже снимали на камеру. Решил – коллеги, караулят прекрасные мгновенья чужой любви. А они...

Фиш как-то потерянно замолчал, и Вадим снова встряхнул его.

– В общем, я потихоньку удрал оттуда. Очень испугался. Ведь как ни крути – убийство. И только потом узнал, что мужчина этот – журналист московский.

– Ты говоришь, камера у тебя была включена?! – еще не до конца веря в удачу, воскликнул Вадим.

– Да. Все записалось. Я посмотрел потом – прямо детектив. Только очень страшно, потому что все по-настоящему, – зачастил Фиш. – Они, когда подбежали, к девушке и журналисту, чем-то в них брызнули. Русалка – та сразу лицом в воду, а мужчина упал на камни. Потом его в озеро столкнули, а девушку, наоборот, вытащили на берег.

– Ты стер запись? – взволнованно спросил Вадим, на секунду забыв про свою роль.

– Оставил. Мало ли что, я ведь был на месте преступления. Иди доказывай потом. А это все же документ.

– Где она, признавайся! А то душу выну! – снова входя в образ, зарычал Вадим.

– Здесь, в этой камере. Ее лишь по случаю не украли – забыл в холле, когда мы пришли в отель. А когда я сейчас вниз спустился, портье мне ее отдал.

– Можешь не объяснять, все понятно. Ты ничего не скрыл от меня?

– Нет, поверьте! Возьмите себе эту камеру. А меня оставьте в покое! У меня уже сил нет, может случиться сердечный приступ.

Баратынский сорвал с плеча Фиша дорогой аппарат.

– В покое я тебя не оставлю, – задушевно сообщил он совершенно раскисшему художнику. – И ты на жалость не дави. Сейчас отвезем тебя на вокзал, и можешь катиться домой. Про меня забудь, иначе... Сам понимаешь. Понимаешь?

Фиш попытался кивнуть головой, но сжимавшие его горло ручищи в черных перчатках помешали это сделать.

– С тобой, девка, – обратился Баратынский к Марине, – я потом решу. Машину, понятное дело, утопим в озере. Все, жми к вокзалу. И не вздумай фокусничать. Иначе дальше поедешь в багажнике.

* * *

– Рома, – раздался в трубке раздраженный голос Потапова, – ты чем сейчас занят?

– Обедаю, Павел Андреевич. Но если нужен...

– Нужен. Будь у меня минуток через двадцать. Это срочно.

– Обязательно буду!

Ровно через двадцать минут Роман Овчинников бодрым шагом входил в кабинет шефа.

– Рома, вот какое дело, – без предисловий начал Потапов. – К нам через десять дней приезжают скандинавы. Речь пойдет о покупке очень большого количества квартир и коттеджей на новом курорте. Эти северные ребята любят теплые края и охотно покупают здесь недвижимость. Так вот, к их приезду Ложкин вместе с подручными должен отсюда исчезнуть. Европейцы трепетно относятся к проблемам экологии, и я не хочу, чтобы эта братия сорвала выгодную сделку. Если рыжего отморозка не будет, местных активистов мы приструним. Времени почти нет. Что у тебя с руководителями Фронта экологической обороны? Когда они Ложкина уберут отсюда? Деньги ведь мы выделили.

– Да, Павел Андреевич, тут все в порядке. Специальный грант на развитие Фонда от нашего холдинга уже назначен. Ложкин получил новое задание – лететь на Курилы, охранять камчатского краба от хищнического истребления.

– Прекрасное место, – одобрил Потапов. – Может, там он свою горячую голову немного остудит. Я ему припомню вчерашнее выступление на телевидении. Угрожать он пытался!