С Дашей у него сложились странные отношения. Этакий микст из любви и ненависти. Причем процентное соотношение составных частей все время менялось. Перед его отлетом в Лондон, например, любви оказалось процентов семьдесят, а ненависти – тридцать. И это был очень неплохой показатель. Случались дни, когда баланс смещался в сторону ненависти, и тогда Климу становился не мил весь белый свет. По части изобретения мелких каверз Даше не имелось равных. Она с легкостью могла отравить жизнь кому угодно. Впрочем, с такой же легкостью она умела превратить эту самую жизнь в сплошной праздник.
Иногда Клим очень жалел, что пять лет назад нарушил данное Виктору обещание не связываться с его младшей сестрой. Возможно, теперь его жизнь оказалась бы намного скучнее, но уж точно – спокойнее. Сейчас, когда на плечах Клима постоянно лежал груз ответственности, он знал цену спокойствию. И если сегодня ему улыбнется удача, он урвет у судьбы несколько лишних тихих часов. Ему позволительно расслабиться, потому что встреча в Лондоне прошла успешно. Отец бы им гордился.
Расслабиться не удалось – дома его ждала Даша. Несмотря на поздний час, она не спала, в вечернем платье сидела перед телевизором, щелкала семечки.
– С возвращением. – Даша и не подумала подняться ему навстречу, даже не посмотрела в его сторону. Из этого Клим сделал неутешительный для себя вывод, что за время его отсутствия баланс сил сместился в сторону ненависти. Все-таки женщину со взрывным темпераментом нельзя надолго оставлять в одиночестве. Одиночество не идет таким особам на пользу, заставляет не загруженный проблемами мозг генерировать всякие бредовые мысли, придумывать несуществующие проблемы. Клим сбросил пиджак, ослабил узел галстука и только после этого отважился приблизиться к Даше.
– Привет. – Он поцеловал ее в крепко сжатые губы. От нее пахло семечками и виски. Клим удивленно поморщился: – Ты пила?
– Нет. – Она зло улыбнулась.
– Даша, не ври мне. – Он уселся рядом.
– А что так? – Она посмотрела на него с интересом. – Тебе же можно мне врать.
– Я тебе не врал. – Клим попытался обнять ее за плечи, но она вырвалась.
– Врал! Ты обещал, что сегодня вечером мы пойдем в ресторан! Где ресторан?! – Она огляделась. – Где? Я не вижу!
– В Европе непогода, рейс два раза откладывался. Я же звонил тебе из Лондона, объяснял ситуацию.
– Ты обещал отвести меня в ресторан, – упрямо повторила она. – Я ждала, а ты так и не появился.
– Я появился. Вот он я. – Клим собрал остатки воли в кулак.
– Поздно, милый мой. – Даша резко встала, семечки рассыпались по полу. – Ты всегда все делаешь слишком поздно!
– Ну, знаешь ли. – Клим развел руками. – Я не Господь Бог. Я не умею управлять погодой.
– А при чем тут погода?! – Даша сорвалась на крик. Стало очевидно, что она не просто слегка выпила, а набралась основательно. – Узко мыслишь, Климушка!
– А ты мыслишь широко? – не удержался он. Вообще-то, не стоило пререкаться с любовницей, когда она в таком состоянии, но даже его терпение небезгранично. Сколько можно терпеть сумасшедшие выходки этой девчонки?
– Я – широко. – Она горько усмехнулась, потрепала его по подбородку. Клим едва удержался, чтобы не отстраниться. – Я мыслю за нас обоих. Вот я тут думала, думала… – Она покачнулась на высоченных шпильках, чудом сохранила равновесие. – И пришла к неутешительным выводам. Ты меня не любишь, Климушка!
Они никогда не говорили о любви, ни разу за те пять лет, что длился их роман. Им неплохо вместе – вот и замечательно. А при чем тут любовь?! Да и есть ли она, эта самая любовь? Клим подозревал, что ее придумали женщины, назвали красивым словом обычные инстинкты и теперь шантажируют бедных мужиков, пугают неземной любовью. Даша не пугала, за что Клим ее и уважал. Даша называла вещи своими именами. Есть влечение и есть секс, а все остальное – пустые слова. Что же изменилось сегодня? Что заставило эту почти идеальную женщину заговорить о любви?
– Даша, прекрати. Ты же прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь. – Клим попытался усадить ее к себе на колени.
– Не прикасайся ко мне! – Даша резко отстранилась. – Ты никак ко мне не относишься, мы с тобой существуем в параллельных измерениях. Вспомни, Климушка, когда мы в последний раз были вместе?
Он знал когда – два месяца назад, на ее день рождения.
– Ты же видишь, какая у меня работа. – Аргумент был так себе, Клим прекрасно это понимал.
– А мне плевать на твою работу. – Даша перешла на шепот. – Ты мне нужен, понимаешь? А тебя нет! У тебя все время отменяют рейсы! – В ее глазах сверкали молнии, но имелось в них и еще что-то. Клим назвал бы это мольбою, если бы не был абсолютно уверен, что Даша не способна на сантименты. Наверное, почудилось.
– Успокойся, все будет хорошо. – Он погладил ее по волосам. – Просто у нас сегодня выдался тяжелый день.
– Я поняла. – Ее лицо вдруг исказила гримаса отчаяния. – Я знаю, что именно не так. У тебя появилась другая. Кто она, Климушка?
– Появилась. – Клим согласно кивнул. – Я даже могу назвать тебе ее имя, оно такое необычное, зато хорошо запоминающееся. Ее зовут карьера. И поверь мне, дорогая, такая любовница есть у каждого мужика, занимающегося бизнесом! – Он разозлился, все время старался держать себя в руках, а сейчас сорвался. Наверное, сказывались долгое томление в лондонском аэропорту, и перелет, и сместившийся баланс сил. Его внутренний баланс тоже сместился. Критически. Настолько сильно, что захотелось взять Дашу за шкирку и вышвырнуть за дверь.
Она это почувствовала – женщины всегда остро чувствуют такие вещи, – испуганно отстранилась, сказала срывающимся от слез шепотом:
– Мне так хочется тебе поверить, Климушка!
Все, инцидент можно было считать исчерпанным, но Клим решил раз и навсегда расставить все по своим местам, чтобы сегодняшняя сцена больше не повторилась.
– Я тебе ничего не обещал, – сказал он мягко. – Ты знаешь меня с детства. Знаешь, какой я. Если тебя что-то не устраивает, я тебя не…
Даша не дала ему договорить, впилась в его губы отчаянным поцелуем. Злость куда-то ушла, уступая место возбуждению и… жалости.
Клим корпел над отчетом для совета директоров, когда дверь распахнулась.
– Привет, – сказал он, не поднимая головы. Входить в его кабинет без стука позволялось только двум людям: секретарю Нине Ивановне и Виктору.
– Привет. – Друг уселся в кресло напротив, сказал ворчливо: – Хоть на минуту оторвись от своих отчетов.
– Только на минуту. – Клим отложил документы, посмотрел на Виктора не без тайного страха. Был риск, что Даша успела сообщить старшему братцу о вчерашнем инциденте. После бурного примирения, впервые за все время их общения, она не пожелала остаться на ночь, потребовала, чтобы Клим отвез ее домой. А значит, у нее была возможность позвонить с утреца Виктору и рассказать, каким мерзавцем оказался его лучший друг. Если Виктор сейчас начнет читать ему нравоучительные лекции, он может не выдержать и сорваться.