А ведь, положа руку на сердце, так оно и есть. В душе морозы почище, чем на дворе. И не только морозы, но еще и вьюги. Иногда как заметет, завьюжит – хоть волком вой. Виктор говорит, что это симптомы типичной зимней депрессии. А друг Виталик уверяет, будто это оттого, что Клим один. Вот была бы рядом с ним «хорошая женщина», понимающая, добрая, хозяйственная, – все бы в одночасье изменилось. Виталику невдомек, что этим незамысловатым рецептом Клим уже неоднократно пытался воспользоваться.
Брюнетки, блондинки, рыженькие, хозяйственные, умные, может быть, добрые…
Он пытался. У него ничего не вышло. Просто после очередной попытки на душе становилось все муторнее, все холодней.
А еще бессонница: по ночам ему снились раскосые печенежские глаза, и поясница с ямочками, и клеймо в виде трилистника. Черт бы побрал эти сны, они выматывали похлеще всех блондинок и брюнеток, вместе взятых. Это нечестно! У нее же все хорошо, почему же она его не отпускает? Ведьма…
Идея с мальчишником принадлежала Виктору. На почве совместного, так сказать, бизнеса они с Виталиком быстро нашли общий язык, в общем, спелись.
– Ну как же так?! – вопрошал друг Виктор. – У Виталика через две недели новая жизнь начнется, а он в старой даже не покуролесил как следует! И вспомнить не о чем на старости лет будет, и внукам не о чем рассказать.
Влюбленный и от этого легкомысленно счастливый Виталик куролесить отказывался, но Виктор стоял на своем:
– Мальчишник должен быть у всякого уважающего себя мужика. Не думаешь о себе, подумай о друзьях!
Наконец, Виталик сдался, только взял с них слово, что Диана об этом предсвадебном загуле ничего не узнает. А еще потребовал, чтобы мальчишник проходил в приличном месте, чтобы никаких тебе стриптиз-клубов. Они слово дали, а в качестве «приличного места» предложили «Тоску».
Славный получился мальчишник. Возможно, впервые за все эти долгие месяцы Клима отпустило. Может, этому способствовала душевная компания, может, ни с чем не сравнимая атмосфера «Тоски», может, хорошая выпивка под хорошую закуску – неважно. Важно, что сжимавшие душу тиски разжались, и теперь можно было дышать полной грудью и искренне, безо всяких «но» радоваться за Виталика и Диану и смотреть на девушек за соседним столиком благосклонно и даже с интересом.
А может, друзья правы и его хандра из-за того, что рядом нет нормальной женщины? Вот Виталик женится, Виктор встречается с хорошенькой журналисткой, с которой он познакомился на показе «Лунной сонаты», а он один как перст. А ведь Клим – баловень судьбы, ему всегда везло с женщинами. Ну, почти всегда. Тогда, десять лет назад, это было скорее исключение, чем правило.
– Жениться тебе нужно, Климушка! – Друг Виктор пьяно икнул. Мысли он его читает, что ли? – Бери пример с младшего товарища. – Он кивнул на Виталика.
– Вот именно! – «Младший товарищ» моментально оживился. – У меня и девушка на примете есть подходящая…
– К черту! – Клим опрокинул в себя стопку коньяка. – Знаю я вас, сводников! Опять станете подсовывать какую-нибудь модельку безмозглую. Я лучше сам.
– Что сам? – насторожился Виктор.
– Я сам женюсь! Безо всякой там протекции.
– Уже есть кто-то на примете? – Виктор ему не верил. Обидно! А еще лучший друг.
– Будет! – Клим посмотрел на часы.
– Ну, когда это еще будет?! – хором протянули друзья.
Панкратов криво усмехнулся, от выпитого стрелки на часах двоились.
– Значит, так! Через пять минут начинаем отсчет!
– Не надо никаких отсчетов! – Виктор первым понял, к чему он клонит. – Лучше ходи холостым. Не нужно жениться на первой встречной.
– На пятой встречной! – уточнил Клим и в подтверждение серьезности своих намерений врезал кулаком по столу. – Слушайте и запоминайте! Я, Клим Панкратов, находясь в здравом уме и трезвой памяти…
– Ну, скажем, не слишком трезвой. – К столику, привлеченный шумом, подошел Жертва.
– Отвали! – отмахнулся Клим, – … находясь в здравом уме и трезвой памяти, обещаю, что женюсь на пятой по счету женщине, которая войдет в эти двери. – Он кивнул на вход в зал.
– Бред! – Виктор схватился за голову. – Клим, уймись!
– А если дама окажется уже замужем? – флегматично поинтересовался Жертва.
– Вношу поправку. – Клим налил себе еще коньяку. – Женщина должна быть свободной от семейных уз, и ей не должно быть больше сорока. Идет?
– Будешь у них паспорта проверять? – Виктор мрачнел с каждой секундой.
– А если дама не захочет? – Педантичный Жертва требовал конкретики.
– Дама захочет, – сказал Клим уверенно.
– Это почему?
– Потому что под номером пятым будет моя судьба! Жертва, ты веришь в судьбу?
Жертва пожал плечами – не поймешь, то ли верит, то ли нет.
– А ведь хорошая идея! – подал голос молчавший все это время Виталик.
– И ты, Брут. – Виктор укоризненно покачал головой.
– Пусть попробует, а вдруг это и в самом деле судьба?! Клим, одобряю! Только без меня не начинайте! – Виталик выскочил из-за стола. – Я сейчас Диане отзвонюсь и вернусь.
– Клим, не нужно этого фатализма. – Виктор выглядел трезвым как стеклышко, будто совсем не пил.
– Я уже все решил. – Клим уставился на дверь, за которой скрылся Виталик. – Вот наш гений вернется, и начнем.
Гений вернулся минут через пять, отдуваясь, плюхнулся на свое место, сунул мобильник в карман, сказал:
– Все! Можем начинать.
Климу не было ни страшно, ни любопытно. В голове вообще не осталось ни одной мысли. Жребий брошен, осталось только подождать…
– Первая пошла, – выдохнул Виталик, провожая взглядом эффектную блондинку.
«Первая пошла», – набатом отозвалось в голове.
– Вторая пошла. – Жертва отодвинул подальше от Клима бутылку коньяка.
Вторую Клим даже не рассматривал. И третью, и четвертую… Зачем они ему? Его судьба – под номером пять. Судьба номер пять…
– Надо бы даму встретить. – Жертва задумчиво почесал кончик длинного носа.
– Зачем?
– Ну, судьба ведь.
Жертва был прав – судьбу нужно приветствовать стоя. Клим выбрался из-за стола, направился к двери. Все, он готов! Осталось дождаться.
Ждать пришлось недолго. Громила-метрдотель предупредительно распахнул тяжелую дверь, пропуская в зал Климову судьбу…
…У судьбы были черные волосы, бледная кожа и раскосые глаза печенежских ханов. У судьбы было имя, сказочно красивое и очень редкое. Его судьбу звали Алиса Волкова. А может, это и не судьба вовсе, а просто галлюцинация?
Галлюцинация улыбнулась, робко и растерянно. Растерянная галлюцинация – какая прелесть!..