Господи! Я медленно прошла к письменному столу, нервы были как туго натянутая струна. Словно я залпом выпила целый кофейник кофе. Руки тряслись, а сердце бешено колотилось.
Сев за стол, я попыталась вернуться к работе, но не смогла сконцентрироваться. Тупо таращилась в монитор и абсолютно ничего не видела.
А что, если у полиции действительно появился новый подозреваемый? Что нам тогда делать? Ведь не можем же мы допустить, чтобы невинный человек сел из-за нас в тюрьму.
И все же тоненький противный голосок в моей голове продолжал нашептывать, что если посадят кого-нибудь другого, то Гидеону не будет угрожать судебное преследование.
И когда эта мысль прочно засела в голове, мне стало дурно. Я посмотрела на папину фотографию. Он был сфотографирован в полицейской форме на фоне патрульной машины и выглядел убийственно красивым.
Я сразу почувствовала себя растерянной и очень напуганной.
И когда завибрировал мой смартфон, я подскочила как ужаленная. На экране высветились папино имя и номер его телефона. Я поспешно ответила:
— Эй! Ты где?
— В Цинциннати. Пересаживаюсь на другой самолет.
— Не отключайся. Дай запишу номер твоего рейса. — Я схватила ручку и накорябала на клочке бумаги все данные. — Встретимся в аэропорту. Жду не дождусь поскорее обнять тебя.
— Да… Ева. Ненаглядная моя девочка. — Отец тяжело вздохнул. — Скоро увидимся.
Он отключился, и меня оглушила тишина. Похоже, отца терзает чувство вины. Я поняла это по его голосу и испугалась.
Поднявшись, я прошла в кабинет Марка:
— Только что получила известие от папы. Его самолет через пару часов приземлится в Ла-Гуардиа.
Марк вгляделся в мое лицо:
— Тогда беги домой, подготовься и поезжай его встречать.
— Спасибо. — Больше я ничего не сказала, а Марк сразу понял, что я не в настроении вступать в длинные разговоры.
Уже в такси я воспользовалась левым телефоном, чтобы отправить сообщение: Еду домой. Через час выезжаю за папой. Говорить можешь?
Мне необходимо было знать, о чем сейчас думает Гидеон… Что чувствует. Я ощущала себя полной развалиной и понятия не имела, что с этим делать.
Дома я надела легкое летнее платье и босоножки без каблука. Ответила на эсэмэску Мартина, написав, что мы действительно классно оттянулись в субботу вечером и надо будет непременно повторить. Потом тщательно проверила и перепроверила кухню, чтобы убедиться, что любимая папина еда, которую я для него приготовила, именно там, куда я ее и положила. Еще раз придирчиво оглядела гостевую комнату, которую осматривала буквально вчера. Вышла в Интернет и проверила папин рейс.
Готово. У меня еще в запасе было полно времени, чтобы как следует себя накрутить.
Я нашла в Google Коринн Жиро и ее мужа, уделив максимум внимания фотографиям.
Оказалось, что Жан Франсуа Жиро — довольно привлекательный парень. И весьма сексуальный. Конечно, не такой, как Гидеон, но Гидеону в принципе нет равных. Гидеон — он вообще один такой. Хотя Жан Франсуа, с его волнистыми темными волосами и нефритовыми глазами, в своем роде был тоже очень даже ничего. Загорелый, с небольшой бородкой, которая ему удивительно шла. Они с Коринн были потрясающе красивой парой.
Тем временем зазвонил левый телефон, и я, едва не опрокинув кофейный столик, со всех ног кинулась за сумочкой, где он лежал.
— Алло? — сказала я, вынув дрожащими руками телефон.
— Я в соседней квартире, — произнес Гидеон. — И у меня мало времени.
— Уже бегу.
Выйдя из квартиры, я нос к носу столкнулась с соседкой, как раз открывавшей свою дверь. Я вежливо улыбнулась и сделала вид, будто жду лифта. Но не успела она войти к себе, я опрометью кинулась к двери Гидеона, которая тут же гостеприимно распахнулась.
Гидеон был в футболке, джинсах и низко надвинутой на лоб бейсболке. Он за руку втащил меня внутрь и, сняв бейсболку, прижался к моим губам. Его поцелуй оказался удивительно сладким, а губы — теплыми и нежными.
Я бросила на пол сумочку и повисла у Гидеона на шее, прижавшись к нему всем телом. И мне сразу передалась его спокойная уверенность. Впервые за целый день я вдохнула полной грудью.
— Привет, — прошептал он.
— Тебе не стоило приезжать домой.
Легко себе представить, как все эти переодевания, поездки туда и обратно нарушали его плотный рабочий график…
— Нет, стоило. Я нужен тебе. — Он погладил меня по спине, а потом, слегка отстранившись, заглянул в лицо. — Не волнуйся, Ева. Я обо всем позабочусь.
— Как именно?
Взгляд его синих глаз был твердым, выражение лица — уверенным.
— Прямо сейчас я должен получить дополнительную информацию. Кого они подозревают? И почему? Но очень велика вероятность, что ничего не выгорит. И ты это знаешь.
— А если да? — пристально посмотрела я на него.
— Позволю ли я кому-нибудь заплатить за свое преступление? Тебя это интересует? — У него сразу заходили желваки на скулах.
— Нет. — Я нежно разгладила сердитую морщинку у него на лбу. — Я уверена, ты никогда не допустишь, чтобы такое случилось. Просто не понимаю, что тут можно сделать.
Гидеон еще больше нахмурился:
— Ева, ты требуешь от меня, чтобы я мог предсказывать будущее. Нет, я не провидец. Но ты должна мне доверять.
— Я доверяю, — с готовностью откликнулась я. — Я до сих пор напугана. Просто схожу с ума от страха.
— Знаю. Я тоже очень беспокоюсь. — Он провел большим пальцем по моей губе. — Детектив Грейвс — очень умная женщина.
С чем я была полностью согласна.
— Ты прав. И это успокаивает.
Я практически не знала Шелли Грейвс. Но во время наших нескольких встреч она поразила меня своей хваткой и проницательностью. Да, в этом уравнении со многими неизвестными я не учла эту женщину, а зря. И вообще, как ни странно, я побаивалась ее острого ума и одновременно ценила в ней именно это качество.
— Ну что, готова к встрече с отцом?
При напоминании о папином приезде я снова разнервничалась.
— Все готово. Кроме меня.
Взгляд Гидеона мгновенно смягчился.
— А ты уже обдумала, что будешь делать?
— Кэри сегодня первый день вышел на работу. Выпьем в честь этого события по бокалу шампанского и сходим куда-нибудь пообедать.
— И ты рассчитываешь, что отцу понравится подобное времяпрепровождение?
— Не уверена, что мне понравится подобное времяпрепровождение, — призналась я. — Нелепо планировать пить шампанское и вообще сидеть сложа руки на фоне всего происходящего. Но что еще остается делать? Если папа не увидит собственными глазами, что я в порядке, он продолжит ворошить историю с Натаном. И надо показать ему, что все ужасы остались в прошлом.