— А раз верно, то умолкни, наконец, женщина! — полушёпотом рявкнул на неё Адриан.
Бетани показала ему язык. Адриан быстро отвернулся от неё к своей щели, раздражённый, что пришлось отвлечься. Отец в это время успел что-то сказать, и мать теперь смотрела на свои ладони.
— Брак с Сафларе сейчас необходим, но это не главная карта, которую нам предстоит разыграть. Ты мой прямой наследник, Ричард, и спешить с твоей женитьбой было бы неосмотрительно… особенно теперь, перед жатвой, — многозначительно добавил он.
— А что жатва? — удивлённо спросила Бетани. Адриан не ответил, и она настойчиво подёргала его за рукав. — Адриан, при чём тут жатва?
Адриан отмахнулся. После жатвы и до осенних дождей — время больших сражений, но как такое объяснить сопливой девчонке?
— Вы правы, как всегда, отец, — беспечно сказал Анастас, хотя лорд Эвентри обращался вовсе не к нему. — Я всё понял и, разумеется, не пойду против вашей воли. Вы одно только скажите — она и впрямь так страшна, как говорят, или всё не столь плохо?
Адриан почувствовал, что ухмыляется. Ох уж этот Анастас! И как ему это даётся только — так говорить с родителями, так дерзко глядеть на них, широко расставив ноги и заткнув большие пальцы за пояс, и ни капельки их не гневить! Даже мать оттаяла, услышав его звонкий голос, звучавший громче и твёрже бормотания Ричарда-младшего. Да и немудрено — что бы Анастас ни делал, что бы ни говорил, им нельзя было не любоваться, даже в такую минуту, когда его отправляли под венец неизвестно с кем.
— Какие у меня послушные сыновья, — заметил лорд Эвентри, и в его голосе звучало беспредельное удовлетворение сим отрадным обстоятельством.
— Ой! — сказала Бетани. — Анастаса женят! Всё-таки будет свадьба, Адриан! Как думаешь, может, ещё до осени?
Адриан не удостоил её ответом, любуясь открытым лицом Анастаса, — и как ему ещё доставало сил так широко и искренне улыбаться?
— Но, увы, а может, и к счастью, на сей раз мне не придётся злоупотреблять вашей сыновней любовью, дети мои. Тебя, Анастас, я не отдам Сафларе по той же причине. Ты слишком хорош для них.
— Счастье ваше, что они не слышат, отец, — фыркнул Анастас, и лорд Эвентри рассмеялся, хотя Адриан на месте Анастаса за подобную вольность огрёб бы крепкий подзатыльник.
— Зачем же ты позвал их сюда? — спросила леди Мелинда, слегка изменившись в лице.
— И в самом деле, зачем? — подхватил Ричард, до которого, как обычно, туго доходило.
Отец заговорил, и из его голоса ушла даже тень смешинки.
— Затем, что, как я уже сказал, вы оба достаточно взрослые, чтобы принимать решения наравне со мной и вашей матерью. Тебе, Ричард, двадцать один, Анастасу в осенние праздники исполнится девятнадцать… — Он смолк. Потом заговорил чуть изменившимся голосом, хотя Адриан не смог понять причин такой перемены: — Вы уже совсем выросли, сыновья мои. И не как мои сыновья, но как мои первые советники, помогите решить, кого из моих детей мы этим летом отдадим клану Сафларе.
— Всё-таки будет свадьба! — сказала Бетани и беззвучно захлопала в ладоши.
Адриан вдруг почувствовал, как онемели прижатые к двери ладони. Он слабо пошевелил ими, будто проверяя, на месте ли они. Сердце ёкало в груди безо всякого повода… он ведь знал, что они решат, не сомневался, иначе и быть не могло.
— Ричард, скажешь что-нибудь? — после затянувшегося молчания спросил Анастас, отдавая дань старшинству. Тот, видимо, помотал головой, потому что Анастас кивнул и, облокотившись о подголовник материного кресла, небрежно сказал: — Тогда, с вашего позволения, отец, — Алисия, разумеется. Она как раз достигла брачного возраста, к тому же она старшая из ваших дочерей. Отдавая её Сафларе, вы тем самым свидетельствуете, сколь ценен этот дар.
— Алисия? — неуверенно переспросила мать. — Ей же едва пятнадцать исполнилось… к тому же… какое будущее ей там уготовано? Поклонники Аравин, подумать только! Моя девочка будет с утра до ночи вести счета и…
— Она будет вести счета вне зависимости от того, за кого выйдет замуж, — сухо ответил отец. — И я уже высказал своё мнение насчёт богов, Мелинда. Не вынуждай меня повторяться. Предложение Анастаса видится мне мудрым и резонным, но есть одно немаловажное обстоятельство. Вам известно, что у Кирка Сафларе было две жены. Четверо его старших отпрысков — от первой, и они уже достигли зрелого возраста. Дочери около двадцати, а неженатые сыновья подбираются к сорока…
Мать воздела руки, молчаливо взывая к заступничеству Милосердного Гвидре. Отец оставил её жест без внимания.
— Двое же младших, от второй жены, совсем юны. Сыну четырнадцать, дочери десять. Полагаю, вот на этих младших нам и стоит сосредоточиться. Всё же двадцатилетняя разница в возрасте — не то, на чём строятся счастливые браки. Если бы не было иных путей, разумеется, пришлось бы смириться…
— Четырнадцать и десять, — задумчиво проговорил Анастас. — Мальчику четырнадцать, да? На два года старше Бетани… Они будут идеальной парой.
— Что?! — вскрикнула Бетани.
Адриан круто развернулся и схватил её за тоненькие плечи, чувствуя, что не может удержать расплывающуюся по лицу ухмылку.
— Будет сва-адьба, — протянул он и, подхватив сестру, закружил её в шутовском танце. — Будем петь и плясать, когда Бетани пойдёт под венец нынче летом!
— Пусти, дурак! Не пойду я под венец! — вырываясь, пищала Бетани. Адриан хохотнул, поставил сестру на пол и, бесцеремонно оттолкнув её и Бертрана, встал на колени у замочной скважины. Отсюда было видно всех — и родителей, и братьев, и даже кусочек окна, сквозь которое лился розоватый вечерний свет.
Отец смеялся, хотя Адриан прослушал, что его так развеселило.
— Нет, нет и нет! — заявил он. — Ты, жестокосердая мать, и думать забудь! Моя маленькая принцесса Бетани выйдет замуж только за принца. Во всяком случае, не менее чем за Фосигана. Это моё последнее слово.
— Понятно? Я пойду за Фосигана, а не за какого-то там мальчишку, который поклоняется Аравин! — сказала Бетани и со злостью наступила Адриану на ногу. Но ему теперь было не до неё — он перестал дышать, перестал видеть что-либо, кроме фигур родных у камина, перестал слышать что-либо, кроме их голосов.
— Тогда остаются мальчики, — сказала мать.
— Младшей девочке Сафларе десять, — напомнил Анастас. — Чуть старше Бертрана, но всего три года разница…
— Вот ещё! — взвилась мать. — И думать о том не смей, Ричард, слышишь? Только посмей отдать моего любимого мальчика этим дрянным Сафларе, и ты узнаешь, что такое материнский гнев!
— Двадцать третий год на него любуюсь, и жив пока, — спокойно отозвался отец, но мать его не слушала.
— Нет и нет! Я уж скорее отдам Алисию за взрослого мужчину. Она всё-таки уже не маленькая, а Бертран совсем дитя! Да и где это видано, чтобы жена была старше мужа?!
— Тогда остаётся Адриан, — сказал Ричард.