— До того.
— Душа моя, ты решила устроить мне допрос?
Магдалена продолжала смотреть на него, не двигаясь с места. Её рука всё так же спокойно лежала на подоконнике. Воспользовавшись паузой, Эд закинул ногу на колено и взялся за сапог.
— Я была в «Серебряном роге». Этой ночью. Искала тебя.
Эд замер.
— Тебя там видели?
— Не бойся. Я была… инкогнито.
— В своём ли ты уме, душа моя? — тоскливо спросил Эд. — Будет теперь трёпа, что меня ночами по кабакам женщины ищут…
— Я переоделась мужчиной.
Эд опустил ногу и потрясённо уставился на неё. Потом расхохотался.
— Ещё лучше! Скажут, что посреди ночи меня по кабакам разыскивают мальчики!
— Тебе ведь всё равно, что они скажут, Эдвард.
— Совершенно всё равно, — согласился он.
— Где ты был?
Это уже начинало надоедать.
— В кабаке. Потом в замке.
— А потом?
— Я до самого утра там был, Магда.
— У конунга?
— Конечно.
Она молча смотрела на него. Боги, они женаты меньше года, но как же осточертел ему уже этот взгляд. У Магдалены Фосиган было ровно три выражения лица, но именно этим она пользовалась чаще прочих. Эффект был, как от пытки медленной водой.
— Если ты мне не веришь, спроси его сама, — сказал Эд, прекрасно зная, что она не спросит.
Магдалена встала, заслонив спиной оконный проём. Эд стащил наконец сапог и взялся за второй.
— Тебя ждут внизу.
— Выгони их.
— Это секундант Сальдо Бристансона.
Эд выругался и тяжко вздохнул. Потом снова надел только что снятый сапог.
— Эдвард, как ты мог допустить эту дуэль?
Эд прошёл мимо жены, не ответив. Голова слегка побаливала, и он на ходу рассеянно помассировал висок. Спать хотелось ужасно, но он заставил себя встряхнуться. Ладно, отоспится ночью. Надо бы лечь сегодня пораньше. Он, правда, обещался быть в «Кабаньем логове» этим вечером… дьявол, придётся идти. Заскочить хотя бы на часок, иначе не поймут.
Тедор Фокстер ждал его в малом гостином зале. На столе стояла непочатая бутылка вина: к угощению он не притронулся. Эду хватило одного взгляда, чтобы понять, что гость находится в состоянии, близком к нервному припадку.
— Доброго вам утра, Фокстер, — приветливо сказал Эд. — Прошу прощения, что заставил ждать. Чем обязан?
Фокстер развернулся на месте так круто, что, казалось, едва не потерял равновесие. Его плотно сжатые губы побелели от напряжения.
— Какого дьявола я должен обивать ваши пороги, сударь? — хрипловатым от еле сдерживаемого гнева голосом спросил он. — Кто ваш секундант?
— У меня его нет, — пожал плечами Эд. — Как-то, знаете ли, руки ещё до этого дела не дошли. Вы не могли бы зайти попозже? Скажем, вечерком?
Несколько мгновений Фокстер молчал. Эд почти видел, как напряжённо он пытается подобрать для него наиболее подходящий эпитет, при том не слишком обидный — оскорблять противника человека, чьим секундантом ты являешься, считалось невероятной низостью. Однако «милордом» Фокстер назвать Эда никак не мог, а нейтральное «сударь» не содержало необходимого экспрессивного заряда. Поэтому в конце концов он проглотил своё возмущение и сказал совершенно ровно:
— Будьте любезны немедленно написать человеку, которого вы желаете видеть своим секундантом. Я готов подождать.
— Это очень любезно с вашей стороны. Погодите тогда, мне надо подумать. Хм… А почему вы не пьёте? Это хорошее вино. У меня не бывает плохого.
Он подёргал за шнурок звонка. Лакей, видимо, подслушивал за дверью, потому что явился почти тотчас.
— Бумагу, перо и чернила, — распорядился Эд и, рухнув в кресло, растерянно посмотрел на стоящего Фокстера, неотрывно глядевшего на него в точности тем же взглядом, что и Магда несколько минут назад.
— А вас ведь не было вчера в «Роге», правда? — спросил Эд. — По-моему, не было.
— Я пришёл позже.
— А! Ну и? Вам рассказали, как глупо у нас с Бристансоном получилось? Молог знает что…
— Собираетесь извиниться? — немедленно спросил Фокстер.
Эд изумлённо посмотрел на него, потом расхохотался.
— Извиниться? Помилуйте! Он только что по роже мне не надавал, жаль, его остановили. И знаете, из-за чего весь сыр-бор?..
— Кто ваш секундант, сударь? — багровея, прошипел Фокстер.
Эд задумался.
— Даже не знаю… Может, вы мне скажете?
— Я?!
— Конечно, вы, — прямо глянув на него, кивнул Эд. — Вы ведь лучше меня знаете, кто в этом треклятом городе ненавидит меня меньше остальных, а кто больше. Мне-то, как правило, они об этом не говорят.
— О, вы преувеличиваете, — с презрением ответил Фокстер. — Поверьте, в этом треклятом городе нет ни одного человека, который бы вас ненавидел.
— Хотите сказать, что меня всего лишь презирают, не опускаясь до ненависти? — уточнил Эд. Фокстер уставился на него. Это всегда восхищало Эда в нём и таких, как он: они могли сколько угодно плеваться ядом в завуалированной форме, но совершенно терялись, если он переводил их намёки на нормальный язык. — Пожалуй, но это только в Верхнем Сотелсхейме. В Нижнем дела обстоят несколько иначе, однако тут вы, я так понимаю, не слишком компетентны.
Вошёл лакей, неся письменные принадлежности. Поза Фокстера, видимо, со стороны смотрелась весьма красноречиво, потому что лакей с интересом покосился на гостя и тут же удрал за дверь.
— Что? — раскладывая бумагу на столе, полюбопытствовал Эд. — Вы тоже хотите вызвать меня на поединок?
— Нет!
— Ну и хорошо. Дали б боги завтрашний пережить. Рико Кирдвига знаете?
Кажется, совершенно перестав улавливать нить беседы, Фокстер деревянно кивнул.
— Ну и как он?
— Прошу прощения?
— Как он вам? В том смысле, что он благороден, не правда ли? Хорошо воспитан и всё такое. Я, правда, не в курсе насчёт его заслуг перед конунгом и кланом, но это, по-моему, в данном случае не важно.
— Эфрин, что вы несёте?
Эд коротко улыбнулся.
— Рико Кирдвиг устроит вас как мой секундант?
Фокстер расправил плечи. Его облегчение от близкого конца разговора было почти осязаемым.
— Вполне.
— Ну и слава богам. Хорошо бы он согласился ещё. — Эд быстро нацарапал на бумаге несколько строк и, свернув свиток, обвязал лентой с цветами Фосиганов. Потом небрежно протянул Фокстеру. — Сами теперь решайте, проявлять ли мне к вам положенное, но совершенно неудобное в нашем случае уважение и посылать ли это со слугой. Или вы сэкономите себе и мне лишний час и отвезёте это Кирдвигу сами.