Кира зашевелилась во сне и отодвинулась.
«Волк бродит в одиночку», — сказал себе Стефано. Его никто не загонял в угол с самого детства, а сейчас он сам загнал себя туда.
Воспользовавшись свободой, он начал осторожно отодвигаться к краю кровати. Ему нужно исчезнуть. Если он проведет с ней еще какое-то время, Кира, безусловно, полностью деморализует его.
Он должен уйти. Прямо сейчас.
Стефано осторожно спустил ноги с кровати и сел. Его вещи были разбросаны по всей комнате. Собирая их, он старался не думать о той страсти, которую пережил с Кирой всего несколько часов назад.
Ритм дыхания Киры изменился. Стефано замер. Она повернулась и с улыбкой взглянула на него. Он отвернулся, не решаясь посмотреть ей в лицо.
— Стефано! Что ты делаешь? Еще рано.
Он покачал головой:
— Очень сожалею, я… Мне нужно идти. Дела. Срочный звонок. Ты же знаешь…
Кира села, шелковая простыня соскользнула с ее восхитительного обнаженного тела, и Стефано едва не сдался.
— А я ничего не слышала.
— Мой телефон стоял на режиме вибрации. Мне не хотелось будить тебя.
— Объясни, какие важные дела способны вырвать тебя из моих объятий?
— Тебе ни к чему это знать.
Стефано продолжал собирать одежду.
— А я хочу. Все, что касается тебя, мне интересно, а я толком не знаю, чем ты занимаешься. Ты рассказал только о своем прошлом.
— Черт побери! Забудь об этом. Я не должен был вообще ничего рассказывать, — поспешно пробормотал Стефано. — Мне… хотелось увидеть, как ты отреагируешь, если я разобью в пух и прах твою мечту об итальянской семье.
— Нет! — Кира, посмеиваясь, кинулась к нему, чтобы утащить в постель. — Сначала ты пытаешься улизнуть, не разбудив меня, а теперь еще и отказываешься от всего. Что случилось?
Он отскочил назад, словно испугавшись ее прикосновения.
— Ничего. Я должен идти.
Смех Киры смолк. Она уставилась на Стефано:
— Почему ты уходишь? Скажи мне.
Стефано надел пиджак, проверил карманы на предмет ключей и бумажника.
— Хорошо, если ты настаиваешь. Я не собираюсь лгать, Кира. Тебе не приходило в голову, что ты не единственная, кто может все переосмыслить? — Его тон был ледяным.
— Похоже, ты близок к тому, чтобы бросить меня. — Ее голос почти не дрожал.
— Понятно, что тебе пришло это в голову. — Ответ Стефано ударил ее, словно выстрел. — После того, через что ты прошла, это естественно.
Кира увидела, что он, взяв себя в руки, направляется к кровати. Ей не нужен вынужденный поцелуй. Она отстранилась:
— Все мужчины одинаковы, Стефано. Мне показалось, что прошлая ночь была чем-то исключительным, но теперь я понимаю, что каждое твое движение, каждое слово были фальшью.
Стефано отступил назад, освещенный дрожащим светом восходящего солнца:
— Это неправда. Но неужели ты никогда не чувствовала необходимость пресечь какую-то ситуацию в зародыше, пока та не вышла из-под контроля?
Кира не могла поверить своим ушам. Прижимая к себе простыню, она пыталась понять, что произошло.
Она теряла Стефано. Не в силах понять, чем вызвано его внезапное охлаждение, девушка запаниковала.
— Что случилось? Что могло измениться в наших отношениях с прошлой ночи? — взмолилась Кира.
— Ничего… и все.
На его суровом лице появилось незнакомое выражение. Человек, который обольщал ее нежными словами и упоительными ласками, смотрел на нее с горьким разочарованием.
— Мой американский представитель сообщил о возможности выгодно приобрести собственность в северной части Нью-Йорка. Туда я и собираюсь, — с трудом выговорил Стефано.
У Киры оборвалось сердце. Но, Может, все не так уж плохо? Может, она сумеет убедить его включить ее в новый проект? Однако надежда была разрушена на корню.
— Я уезжаю прямо сейчас, — сухо сообщил он. — Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь. Когда надумаешь вернуться домой, поставь в известность одного из моих пилотов.
— Так… ты улетаешь в Америку один? — пролепетала Кира.
Стефано кивнул. Схватив свой телефон с прикроватного столика, он сунул его в карман. Кира онемела от шока, но это не имело значения — Стефано был готов говорить за них обоих:
— Если мне хочется уйти, я делаю это немедленно. Закончив осмотр Серебряного острова, возвращайся в «Белла Терру» и работай в городском доме. Пока ты будешь этим заниматься, я постараюсь не попадаться тебе на глаза.
— Почему? Тебе ничто не мешает приезжать и уезжать, куда и когда ты захочешь, — смущенно сказала Кира.
— Мне требуется пространство. Я не позволю тебе внедряться в него, — возразил он.
Это было не просто заявление. Это было предупреждение. Собрав остатки храбрости, Кира пристально взглянула на него.
— Не беспокойся на мой счет, Стефано. Ты же знаешь, что в одиночестве я чувствую себя счастливой, — заметила она. — Все будет хорошо. Вернувшись в Италию, я вплотную займусь флорентийским проектом. Поезжай и подыщи себе еще одно здание. Возможно, тебе повезет, и ты сможешь превратить его в настоящий дом, хотя я очень сомневаюсь.
— А я надеюсь. — Он вздернул подбородок.
— Предварительное обследование острова займет у меня не более нескольких часов. И я буду очень благодарна, если ты организуешь мой отлет сегодня днем.
Кира, старательно скрывая гнев и стыд, встала с постели, обмоталась простыней и направилась в ванную. Она не сомневалась, что Стефано безоговорочно согласится с ее требованием, и его реакция стала для нее полнейшей неожиданностью. Когда она поравнялась с ним, он схватил ее за локоть:
— Нет. Оставайся на острове.
— Что?
— Чтобы я знал, где ты.
— Минуточку! — взорвалась Кира. — Если я работаю на тебя, это еще не означает, что ты имеешь право мне приказывать. Что касается моей работы, все будет выполнено своевременно.
«И первое, что я сделаю, — вычеркну тебя из своей жизни», — подумала она с болью.
— У меня очень много работы в Италии, и я должна приступить к ней как можно раньше, — продолжала она, выдергивая свою руку. — К тому же мне придется отказаться от проекта для синьора Альфонсо.
Крепко держа простыню, которой она обмоталась, Кира пошла дальше. Услышав за спиной быстрые шаги Стефано и понимая, что, если он снова схватит ее за руку, она не выдержит, девушка повернулась.
Выражение его лица потрясло ее. Он был бледен, растерян и ничем не напоминал того уверенного в себе человека, которого она знала.
— Я рад, что ты будешь занята, — сказал он дипломатично.