В тучах над острогом появился просвет, в который пробились лучи солнца. Дан попытался без эмоций, объективно подумать о случившемся. Маришу уже не вернешь – это больно, безмерно больно, но он заставил себя повторять мысленно эти слова снова и снова, пока осознание утраты не перестало вызывать учащенное сердцебиение. Не вернешь. Не вернешь. Нет ее. Зато друга, настоящего друга, с которым столько вместе, можно попробовать вернуть. Еще минута, нет, секунда – и последние нити, что еще связывают их, порвутся.
Нельзя этого допустить.
– Ашот… дружище… – Язык едва ворочался во рту, разбитые губы болели. – Прости.
И всё. Теперь или да, или нет. Или есть у Данилы Сташева верный друг, или…
Джип катил по улицам Москвы. Дан не решался посмотреть на Ашота, а тот, как назло, молчал. И Данила повернул-таки голову к толстяку, плечо которого ощущал своим плечом, и уткнулся взглядом в карие омуты глаз, заполненные слезами.
– Нет, брат. Это ты прости.
И они, повинуясь внезапному порыву, обнялись. Крепко, по-мужски.
Джипы остановились у лаборатории Павла Сташева, под которую отвели целый дом на Петровке. Никому не доверив прибор, стоивший жизни одному из «варягов» – одной! – Фаза вытащил его из багажника и, взвалив на загривок, понес к профессору.
– А то еще уроните, бабуины, – одобрил его поступок Митрич.
Дальше – КПП, охрана, подъезд, лестница…
Центральный зал лаборатории представлял собой довольно просторное помещение, сплошь заставленное столами, на которых лежали и возвышались сотни, если не тысячи предметов, о назначении которых Дан и не догадывался. Чтобы создать этот храм науки, в нескольких квартирах снесли стены. У столов суетились люди в белых халатах и респираторах. При появлении «варягов» и бойцов Шамардина все они оставили свои занятия. Грязные, испачканные кровью диверсанты, едва стоящие на ногах от усталости, вооруженные ко всему, явно были тут в новинку.
Тайком поглядывая вокруг, Данила в который раз уже испытал чувство гордости – этим стерильным хозяйством руководил его отец.
– Главный ваш где? – Армейские ботинки Гурбана оставляли на белоснежном полу рифленые отпечатки.
– Т-там. – Низенький лаборант махнул рукой куда-то вдаль, его очки с толстенными линзами сползли на кончик носа.
– Зови, – велел командир «варягов»; на ближайший стол, между колбами и пробирками, легла его «Гроза».
– С-с-сейчас. – Лаборант вмиг затерялся среди мебели.
А Данила уже предвкушал встречу с отцом. Вот батя, похлопав его по плечу – лучше бы по здоровому, – включает прибор, и все сразу становится как надо, и зомбаки, срывая униформу, разбегаются по лесам, ожидая, когда их накроет волной нового Излучателя… Подобные мысли, похоже, овладели всеми «варягами», ибо даже на лице Фазы угадывалась мечтательная улыбка.
Размахивая руками и заикаясь, лаборант вернулся в сопровождении Сташева-старшего. Чуть позади шествовал советник Шамардин – в строгом костюме и галстуке он смотрелся лучше, чем в махровом халате и сеточке на голове. Обувь советника скрывали бахилы.
– Вот! – торжественно провозгласил Гурбан, указывая на прибор, который Фаза держал в руках, не выказывая ни малейших признаков усталости.
– Что это? – удивленно спросил Павел Сташев, подойдя ближе.
Улыбка на лице Гурбана стала неуверенной. Он молча открыл рот раз, другой и пробормотал:
– То самое устройство, которое мы захватили.
– Вы хотите сказать, что этот бутафорский ящик с бестолково мерцающими лампочками и есть усилитель?..
Могучий Фаза как-то сразу обмяк, постарел на глазах – только что посреди лаборатории возвышался настоящий богатырь, а сейчас… Вместе с «прибором» он буквально стек на пол.
Внутри у Дана все оборвалось. Гурбан еще что-то говорил, умоляя профессора не делать поспешных выводов – мол, сначала надо осмотреть прибор, а уж потом…
Но все вокруг уже знали: это крах.
«Варяги» рисковали жизнью, их ранили, Данила, к примеру, потерял много крови, и – главное! – он потерял Маришу, она погибла, чтобы добыть этот чертов бутафорский ящик. То есть что – все было зря?! Кровь, страх, смерть – зря?!
А ведь они отправились на задание по приказу Шамардина. В том, что он и есть предатель, сомнений больше не возникало. Данила шагнул вперед, чтобы обличить советника, но силы оставили его – он рухнул на колени. И потерял сознание.
Зомбаки Самары опять опоздали. Бой закончился за пару минут до того, как рота добралась до места. Диверсанты сумели упорхнуть.
– Медленно водишь, Вадик!
– Ага, а еще я виноват, что ваши уроды медленно ноги переставляют, да?
Самара выбрался из вездехода. Он заметил нездоровый ажиотаж вблизи груды металла, что еще недавно была микроавтобусом, предположительно «УАЗом». Бойцы чужого подразделения вели себя чересчур дико, хотя их недавно подзарядили, немного очеловечив.
– Разойдись! – скомандовал полковник, приблизившись.
Зять поведал ему, что любой зомбак ВС Ленинградской коммуны обладает знаниями обо всех командирах подразделений – на случай, если непосредственный командир погибнет и другому придется принять его воинство. Так что опасаться чужих бойцов не стоит.
– Разойдись!!! – Самара пальнул в воздух.
Толпа нехотя начала рассасываться. Полковнику пришлось изрядно поработать локтями, чтобы пробиться к ее центру. Но оно того стоило. Он даже присвистнул, удивившись неожиданной удаче – схваченному диверсанту. И не просто диверсанту, а девушке привлекательной наружности в черном балахоне, не скрывающем, но подчеркивающем стройную фигуру.
– Убери свои вонючие лапы! – Высокая брюнетка дернулась, но зомбак не спешил отпускать ее. С подбородка его свисала слюна. Он скалился и подвывал.
Полковник с ужасом представил, как такие вот слюнявые рожи заполнят Москву. Зомбаки мгновенно поглупеют при виде гражданского населения, которым можно заменить консервы, а женскую его часть использовать по природному назначению. Сколько зомбаков ни заряжай, люди рядом, хоть командир, хоть кто, всегда будут мощным раздражителем – тем, что разрушает программные установки, закачанные в их атрофированные мозги. Стерх поспешил, не довел работу до конца.
Может, это и к лучшему?..
– Равняйсь! – Полковник остановился перед зомбаком и его добычей. – Смирно!
Это сработало. Отпустив девушку, боец выпучил глаза, руки по швам, грудь вперед. Довольно крепкий парень. Видать, недавно поймал затылком слизня, Территории не успели его обтрепать. Остальные зомби разбежались, стоило отдать приказ, но не этот… Вроде ничего особенного. Лицо невыразительное, на черепе заметных повреждений нет – так почему такая замедленная реакция на командира?