– Да, пожалуй. – Стаса пнули в ребра.
– А мне кофе. – Второй удар пришелся в спину.
– Коньяк? – Оймикадо вжикнул змейкой, посмотрел на Сокола и тут же закрыл пакет.
– Ах ты старый клон, разве ты не знаешь, что на работе пить строго воспрещено?!
– Но, господин Самборский, я ж не для себя, я для начальства…
– Да ладно тебе, тащи уже!
И Оймикадо таки притащил, ибо человек-гора выругался насчет того, что сахара мало и почему нет лимона. И где вообще вторая рюмка? И почему старый клон до сих пор не наполнил первую?
– Надо бы утилизировать содержимое пакетов.
– Сделаем, господин Самборский, с превеликим удовольствием. Отдыхайте, пожалуйста. Оймикадо три точка ноль два рад вам помочь!
Стас скрипнул зубами. Предатель! А ведь он уж было думал, что старик ему друг. А тот еще чаем поит врагов Сокола. Ну ничего, пусть только еще раз откроет пакет!
Вот только Оймикадо вовсе не спешил это делать.
Зато он вовсю потчевал дорогих гостей, которые, казалось, только затем и явились в «мясницкую», чтобы отведать угощения старого клона.
И вдруг Сокол понял, что голосов больше не слышно. Оймикадо, кряхтя от усердия, трудился рядом со Стасом, а вот человек-гора и его напарник не издавали ни звука.
Что бы это значило? Сокол напрягся, готовясь выбраться из пакета, – если что, он зубами прогрызет себе путь на свободу.
Но тут вжикнула змейка. И на сей раз старик таки выпустил Стаса наружу.
– Молодой человек, я безумно рад вас снова увидеть… – Цокнув языком, Оймикадо осмотрел разбитое лицо воина така. – Пусть и не в полном здравии, но все-таки вы живы. И надеюсь, проживете еще долго. Куда дольше, чем старый клон Оймикадо три точка ноль два.
Сокол огляделся.
На крохотном столике у «окна», где все так же величественно парил дирижабль, стояли две чашки и бутылка с темной жидкостью. Человек-гора и близнец Стаса лежали на полу, прямо в большой луже масла. У каждого из них в руке была зажата крохотная рюмка из нержавейки.
– Дурманом опоил? – понял Сокол.
– Вроде того, – не стал вдаваться в подробности клон известного академика. – А вы разве против?
– Я – за. – Стас поднялся и пару раз хорошенько пнул толстяка в живот. – Это за чай. И за кофе тоже.
Липкая Земля пришла в себя лишь после того, как старик поднес к ее носу пузырек с дурно пахнущей жидкостью. А Стасу так хотелось разбудить ее поцелуем. У племени така есть одна старинная легенда, в которой…
– Нашатырь. – Оймикадо спрятал пузырек в карман своего грязного халата.
– А с этими что? – Сокол кивнул на распростершиеся на полу тела.
– А этих сначала надо спеленать, а уж потом приводить в чувство.
Так и сделали.
А когда человек-гора и его товарищ пришли в себя, Оймикадо сказал:
– Добро пожаловать в «мясницкую», господа. Вам предстоит занимательное путешествие в мир иной.
И добавил:
– В квазиреальность.
И попросил:
– Пройдемте к телепорту. И не надо резких движений.
Пистолеты человека-горы и его напарника клон предусмотрительно забрал себе. А то, как он держал их, говорило о том, что пользоваться оружием старик умел.
Ну да дурное дело нехитрое.
* * *
Телепорт был похож на огромную тушу, с которой содрали кожу, а потом разделали ее и скрепили куски заклепками и болтами. То тут, то там из туши выпячивались серебристые кубы и пирамиды, вокруг которых беспорядочно шевелились многочисленные отростки, похожие на дождевых червей, только в разы больше. Все это конвульсивно сжималось, сокращаясь в размерах, и тут же расслаблялось с противным свистом и ядреной вонью.
– Это и есть транспортировочная установка. Проще говоря, телепорт. Внешний вид отталкивающий, но таковы уж все биоустройства для связи между реальностями. – Оймикадо коснулся толстых разноцветных кабелей, мускусная вонь резко усилилась.
Старик опять принялся молоть без умолку. Что ж, у каждого свои недостатки. Стас решил, что не стоит его перебивать. Так будет… правильнее, что ли. Сокол тем самым как бы отблагодарит за спасение и помощь. Все равно для старика он больше ничего не мог сделать.
Чип все порывался пояснить то, о чем говорил Оймикадо, но Стас его заблокировал и потому лишь кивал, не особо вслушиваясь в смысл сказанного. «Бу-бу-бу, каждая отправка в ту или иную реальность подчиняется определенной программе, бу-бу-бу, в клона на выходе можно загрузить его личность, а можно совсем другой характер и другие знания…»
– Стоп. – Вот это Стаса всерьез заинтересовало, не зря он вроде как слушал лекцию Оймикадо. – А нельзя ли для этих двоих… – Стас кивнул на пленников. – Придумать что-нибудь другое?
– Новые роли в новом мире? – Наморщив лоб, старик кивнул. – Почему бы нет? Думаю, мы сможем сделать так, чтобы у их клонов осталось немного памяти о прошлой жизни. Ведь это покруче, чем просто снять с них скальпы, это славная месть! Верно, молодой человек? – Оймикадо задорно подмигнул Стасу и принялся колдовать, вводя команды с виртуальной клавиатуры. Со стороны казалось, что он размахивал руками, как шаман, разговаривающий с духами. Да так оно по сути и было.
Лиза прижалась к плечу Сокола.
Минут через пятнадцать Оймикадо закончил свои пассы.
– Молодой человек, послушайте меня внимательно. Когда я дам знак, будьте добры, нажмите эту кнопку. – Оймикадо показал на отвратительного вида бурый отросток, который методично подрагивал. – Все понятно? Ну и отлично. Но прежде чем нажмете, попрощайтесь со своими «друзьями» – больше вы их никогда не увидите. – Он пристально глядел на Стаса. – Молодой человек, вам все понятно?
Старый Сокол кивнул – мол, да, уяснил задачу, готов выполнять. Но на душе у него было муторно. Толстяка не жаль, он вроде Бешеного Когтя, опасный и непредсказуемый, слишком уж себе на уме этот человек-гора. А вот второй, Макс… Сокол смотрел на него и видел себя – только шрамов нет и оба глаза целы. А так – одно лицо. Как брат прям, близнец. Теперь понятно, почему этот парень с Другой Стороны так запал на Лизу.
Наверное, и в душе он такой же, как Стас.
– Эльза, прости, – сказал вдруг Макс, глядя на подругу Старого Сокола.
Та поджала губы.
– Я не Эльза. Меня зовут Липкая Земля. Лиза.
И отвернулась.
И тогда Сокол понял, что должен сделать то, что должен. Иначе никогда и нигде не будет ему покоя.
– Мне все понятно, – сказал он, глядя в глаза Оймикадо.
– Очень хорошо, молодой человек, очень хорошо.
Человек-гора вдруг громко задышал, напрягся, но так и не смог разорвать путы. Похоже, он таки уяснил, какая участь ему уготована. И ему это не понравилось.