Михаил тем временем подбегает к разбитой машине «скорой». Задние дверцы перекосило и заклинило, бороться с ними тщетно. Затем кто-то помогает ему забраться наверх. Он несколько раз дергает боковую дверь, наконец та открывается.
Внутри среди нагромождения перевернутой аппаратуры слышится тихий стон. Давыдов осторожно опускается вниз, шарит руками и натыкается на липкую влагу на порванной одежде. Под ладонью чувствуется дышащее тело. Это женщина, мать Вадика Москвина. Сквозь стон она причитает:
— Вадик, Вадик…
— Я найду его, найду, — обещает Михаил и тоже зовет мальчика. — Вадик.
Гремят приборы, хрустит стекло, стонет фельдшер, но мальчик не откликается. Михаил приспосабливается к перевернутому миру и находит мальчика. Вадик не двигается, но внешне он невредим, значит, есть надежда. Давыдов подхватывает безвольное тело.
— Что с ним? — спрашивает мать. — Сначала помогите ему.
— Всё в порядке, в порядке, — шепчет Михаил, словно боится разбудить ребенка.
Вылезать наверх неудобно. Сгорбившись, он бьет ногой по задним дверцам — они распахиваются. Зимнее утро необычайно солнечное. Глаза жмурятся, улавливая лишь силуэты людей.
— Я врач, — выступает кто-то вперед и скидывает куртку. — Кладите сюда. Я окажу первую помощь.
Давыдов бережно опускает мальчика на расстеленную куртку, над ним склоняется озабоченный мужчина.
— Что с ним? — слышится голос матери из машины.
Кто-то сдавливает руку Михаила. Он поднимает голову и видит заплаканные глаза Дины. Девочка с ревом отбегает прочь. Она уже знает. Врач старается, делает всё правильно и на совесть, но… беспомощно разводит руки.
— Поздно… Я должен помогать другим.
Появляются люди в милицейской форме, трогают Давыдова за плечо.
— Как это произошло? Пройдите к своему автомобилю. Предъявите, пожалуйста, документы.
Михаил на всё реагирует медленно, как сквозь сон. Он отдает права, а в голове бухает безнадежное и унылое «поздно, поздно…». Мальчик, ради которого они смертельно рисковали, которому всеми силами стремились вернуть зрение, погиб в глупой автомобильной аварии, когда казалось, что всё худшее уже позади.
— Взгляни сюда, — с оглядкой подзывает один милиционер другого, показывая на экран служебного ноутбука. — Этот тип в розыске. За убийство!
— Опаньки! Приехали. А на левом крыле его машины след белой краски, как на «скорой». Это он ее толкнул на встречку.
— Я звоню в прокуратуру. А ты зайди-ка сзади. И ствол держи наготове.
Что-то жесткое упирается Давыдову под лопатку. Он пытается обернуться, но вынужден подчиниться грубому окрику:
— Не двигаться! Вы задержаны. Следуйте в машину.
Михаил нервно улыбается. Театр абсурда — да и только. Вместо того чтобы гнаться за виновным джипом, сотрудники милиции тратят драгоценное время на его никчемную персону.
— За что? — спрашивает он.
— За убийство, Давыдов. Топай, — тычет пистолетом милиционер и говорит напарнику: — Возьми его вещи.
— Это недоразумение. С меня сняты все обвинения. Позвоните следователю.
— Уже звоним. Сейчас за тобой приедут. Двигай в машину.
Михаил плетется к милицейскому автомобилю. Перед распахнутой дверцей останавливается, видит перепуганную Дину и желает ее успокоить.
— Это ошибка! Доказательства невиновности у следователя. Свяжись с Самошиной.
— Разговорчики! — милиционер вталкивает Давыдова на заднее сиденье, осматривает сумку с его ноутбуком и швыряет ее на пол: — Поиграйся.
Дверцы автомобиля дружно захлопываются.
Дина притаилась за разбитой машиной. Ее пальчики давят на кнопки мобильного телефона, пытаясь найти имя Вероники. После больницы телефон Давыдова так и остался у нее. Наконец она видит фамилию Самошиной и нажимает кнопку вызова.
Быстрый отклик «Миша!» одновременно радует и расстраивает девочку. Но сейчас не время для женской ревности.
Сбивчивый рассказ девочки уверенный голос коммерческого директора прерывает:
— Я всё поняла. Не волнуйся. Перезвоню.
Дина ждет, прячась от милиционеров в толпе зевак. Нос удрученно шмыгает, на лице боль поражения. Не она, а самоуверенная красотка Самошина спасет Михаила. А когда спасают, принято благодарить. А как мужчина может отблагодарить влюбленную в него женщину? Любой вариант ответа на этот вопрос не доставляет девочке никакого утешения.
Викулову нравилось вертеть в руках новый солидный телефон. Умных примочек в стильной игрушке заложено, конечно, гораздо больше, чем требуется, но избыток всегда лучше недостатка, а что еще подчеркивает статус владельца, как не дорогие, порой бесполезные, вещи.
Радовала Валерия Васильевича и небольшая победа, одержанная в телефонном разговоре. Его прямые вопросы и тонкие намеки вынудили заносчивого собеседника назначить приватную встречу в тихом кафе, на нейтральной территории. На встрече многое должно было проясниться. Играть втемную начальник службы безопасности больше не собирался.
А еще приятнее ему было услышать новость, которую неожиданно сообщил подкупленный следователь.
— Здравствуйте. Узнаете? — коротко спросил по телефону Петров.
— А что, веришь в приметы? Еще богаче не терпится стать?
— Не помешало бы, — простодушно ответил служитель закона.
— Тогда выкладывай, зачем звонишь?
— Есть важная новость. Давыдова вашего задержали сотрудники ДПС.
— Так. И чего там?
— Задержали как виновника ДТП, пробили по базе, а он в розыске. Мои люди уже выехали за ним. Скоро доставят в СИЗО.
Валерий Васильевич спешно решал, как отнестись к полученной информации. С одной стороны, Давыдов в камере его устраивал больше, чем неизвестно где. Следователь свой, улики сфабрикованы, до суда дело быстро доведет и представит в нужном свете, С другой стороны, некое беспокойство вызывали возможные показания прямолинейного Давыдова. «Конечно, доказательств у него никаких, но маленькую волну грязи правдолюб наверняка поднимет. Ясно дело, и не из таких бурь выплывали, не захлебнемся. Но если можно обойтись вообще без его показаний…»
— Иваныч, ты это… Говоришь, его повезут твои люди?
— Мои.
— Надежные?
— Допустим.
— А если они его не довезут?
— В каком смысле?
— Ну там, попытка побега, опасный преступник, можно и табельное оружие применить.
— Вот вы куда клоните. Дело это… — Даже по телефону было понятно, как брезгливо морщится следователь. — Рапорты, внутреннее расследование. Муторно. Ребята не захотят.