— Я побывала в темноте и вернула обратно светящиеся знаки. — Голос у него за спиной. Стилиана. Он услышал, как она бредет по воде.

— Как ты меня нашла?

— Я вижу тебя, я вижу, кто ты, каким ты стал. Я тоже впле­ла себя в легенду.

— Но я стал пустым местом.

— Волк посмотрел на тебя. Теперь он в тебе. Точно так же, как эти символы — во мне. Здесь, в темноте рядом со мной, их три штуки. По одной на каждую ипостась богини. Инте­ресно, куда подевались остальные.

— Что такое эти руны?

— Магия. Полученная за жертву источнику.

— И что ты отдала?

Стилиана взяла руку Луиса и поднесла к своему лицу. Под одним веком он ощутил глазное яблоко. Под другим — провал.

— Вот это, — сказала она, — и еще все свое счастье. Я ви­дела в источнике свою сестру. Она по-прежнему здесь, как мне кажется, но она не добилась успеха. Она теперь безумна, а наше будущее в ее руках.

— Как это?

— Мы с тобой, схоластик, будем вечно находить друг дру­га. Боги связали нас одной нитью.

Луис даже думать не хотел о смысле того, что она говорит.

— Ты можешь помочь моей жене?

— Нет, но ты найдешь ее снова. Она возродится. Такова уж ее судьба. И всегда будет такой, если ты не найдешь способ положить этому конец.

— Но перерождение — это ересь.

— Для нее, как ты и сам знаешь, это истина.

Луис ничего не ответил, однако в глубине души он знал, что Стилиана совершенно права. Когда волк посмотрел на него, на него снизошло понимание, понимание прошлого, прежних жизней, будущего, уходящего вдаль.

— А дитя будет жить?

— Вероятно, ему нет необходимости умирать. Дитя еще живо. И эти блестящие руны могут придать младенцу сил.

Луису на миг показалось, что он лишился чувств. Ему представился он сам, он лежал на поросшем травой речном берегу, согретом солнцем. В носу стоял запах луговых трав, в ушах — гуденье насекомых. Она, такая красивая, была ря­дом с ним. А в следующий миг он оказался в каком-то ином месте, где-то очень высоко в горах, у костра, и глядел сверху на просторную долину. Она снова была рядом с ним, и ему хотелось, чтобы так было вечно.

Но в следующий миг вернулась темнота, каменный тон­нель и сырость.

Кто-то хныкал. Ребенок. Стилиана сунула ему младенца, и Луис ощутил его живое тепло на своей заледеневшей груди.

— Кровавые воды все показали. Он пытался убить ребен­ка. Змееглаз не знал, для чего оказался здесь, он был безум­ной ипостасью бога, а вот ребенок был жертвой, которая по­зволила бы ей выжить. Она погибла, защищая свое дитя.

Луис не мог вымолвить ни слова, он сидел, обливаясь сле­зами, и прижимал к груди младенца.

Стилиана сунула ему в руку что-то еще. Камешек на кожа­ном ремешке.

— Сохрани его, — посоветовала она. — Он позволит тебе жить так, как ты захочешь.

Луис ощупал вещицу в темноте и понял, что это такое.

— Это языческое колдовство.

— Это твое спасение.

Луис не стал надевать амулет, но и не выбросил его.

— Встать сможешь? — спросила Стилиана.

— Наверное. Только без света нам ни за что не найти вы­ход отсюда.

— Найдем, — пообещала Стилиана. — Я ясно вижу путь. Вот, держи третий подарок за то, что ты сделал. — Она вло­жила ему в руку меч.

— Тогда веди меня, — сказал Луис.

Здесь, внизу, явственно ощущались запахи сверху. Мхи, минералы в горной породе — все они имели свой неповто­римый аромат, и он различал даже запахи тех камней, кото­рые находились гораздо ближе к поверхности. Отовсюду рази­ло кровью, от Беатрис, от него, от младенца. Дитя жалось к нему и хныкало.

Он отыскал в темноте тело жены и поцеловал на прощанье.

— Если ты вернешься, — сказал он, — я тебя найду. Мы не дадим демонам и даже смерти разлучить нас. Любовь силь­нее смерти. Ты обязательно вернешься. — Он сжал ее руку и поцеловал в последний раз.

Он не сможет вынести ее отсюда, не сможет сам вернуть­ся сюда еще раз. Это место будет ее могилой. Он помолился: — Вместе с Иисусом Христом, умершим и ныне живущим, да войдет она в царствие Твое, где иссякнут все слезы горе­чи. Пока мы не воссоединимся снова, чтобы возносить Тебе хвалу во веки веков.

А потом он пошел за Стилианой. Она двинулась вверх по тоннелям тем путем, которым ее мать, сестра и брат спусти­лись сюда много-много лет назад. Луис прижимал к груди ре­бенка, под мышкой он нес меч, а в руке — волчий камень. Они выбрались на свежий воздух среди холмов, усеянных валунами, и здесь Луис поцеловал свою дочь, дитя крови, и поглядел вниз на великий город Константинополь, сияю­щий под светлеющими небесами.

Слова благодарности

Больше спасибо профессору Джудит Геррин, чудесная кни­га которой, «Византия. Поразительная жизнь средневековой империи», легла в основу моих изысканий и которая любез­но согласилась найти время, чтобы ответить на мои вопро­сы. Нет нужды говорить, что любые исторические неточно­сти в романе на моей совести, а не на ее.

Благодарю Мишель Хауи, первую читательницу романа, за полезные замечания.