Book.

— Стражники заступают на пост прямо сейчас, — сооб­щил офицер. Он ловко развернулся кругом и солдаты вышли за ним. Что ж, хорошо, что они хотя бы не остались стоять у него за спиной.

Беатрис вышла из своей комнаты.

Заговорила негромко:

— Мы пленники?

— Возможно. Пока не знаю.

Луис ничего не рассказывал Беатрис о том, что случилось за городом, сказал только, что продвигается к цели и что она должна быть готова, если им вдруг придется покинуть Кон­стантинополь.

— Я не дурочка, Луис. Ты говоришь, что нам придется уехать, и вдруг является вооруженная охрана. Почему?

— Все как я и говорил. Кажется, чем ближе к разгадке, тем опаснее я становлюсь.

Она взяла его за руку и зашептала:

— Тогда считай, что за нами следят неотступно. Нельзя до­верять нашему слуге, нельзя доверять гонцам и солдатам. Все, что ты хочешь сказать, ты должен говорить так, словно на­чальник священных покоев находится у нас в комнате.

Она уже подумала за него. Ему не нужно ничего объяснять.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он. — Я ведь даже не поинтересовался.

— Со мной все хорошо.

Он привлек ее к себе, обнял и сказал:

— Я найду способ справиться со всем, что на нас навали­лось. Мы преодолеем все трудности, обещаю.

Прежняя жизнь Луиса окончательно канула в прошлое. Теперь он не может надеяться на Бога. Он блудодей. Он убий­ца. Если он хочет спасти свою душу, то должен действовать, как солдат Господа — даже стать мучеником, — отстаивая правду. Если бы он был сам по себе, он запросто сделал бы это, погиб бы смертью героя. Но стоило подумать о Беатрис и нерожденном ребенке, об их зависимости от него, и всякая решимость немедленно покидала Луиса.

У него нет выбора, он должен добиться успеха здесь, в Кон­стантинополе, в отпущенный ему срок, неважно, при каких условиях. Философия для него сейчас непозволительная ро­скошь. Отныне и впредь Луис должен стать человеком дей­ствия, выжить любой ценой. Как ни иронично, но это снова толкает его на поиски истины. Если он обнаружит колдунов в самом сердце дворца, то работа будет выполнена. Стилиана предложила свою поддержку. Она может ему пригодиться.

Луис не сомневался, что его причастность к смерти началь­ника почтовой службы доказать невозможно. Он объяснил викингам, что убил солдата из элитного подразделения, велел как можно быстрее продать его одежду и отрицать всякую причастность к его гибели. Из политических соображений, сказал он, ромеи потребуют, чтобы им выдали возможных убийц, а потом повесят их.

Викинги не поняли, что означают эти «политические со­ображения», поэтому он просто заставил их поклясться, что они не станут рассказывать о смерти Исайи. Они сказали, что, если у него найдется еще работенка, они с радостью по­клянутся. Луис пообещал им работу, викинги поклялись. Этого было достаточно, Луис знал, что северяне не разбра­сываются подобными клятвами просто так.

Единственной уликой оставалось то, что он находился за городской стеной, когда погиб Исайя. Это ничего не доказы­вало, но вызывало подозрения. Из-за этого к нему приста­вили охрану? Луис не сомневался, что за ним кто-то следит, однако в кромешной темноте никто не смог бы разглядеть, что случилось в холмах.

Но если в темноте скрывался начальник священных поко­ев, что тогда? Луис запомнил слова, услышанные на холме. Исайя был уверен, что его собеседник каким-то образом ви­новен в странных событиях. Однако тот, второй, все же со­мневался. А он был главнее.

Луиса так и подмывало все бросить, однако он знал, что это просто невозможно. Даже если препозит не хочет, что­бы он докопался до истины, он все равно накажет его, если Луис придет с пустыми руками, притворится, что недово­лен результатом. Что же делать? Обвинить во всем варягов. Однако от этого небо не прояснится, император не выздоро­веет. Он должен выяснить правду, а уж потом решит, что с ней делать.

Беатрис вот-вот родит, и это пугало Луиса. Не ставит ли он под удар ее и ребенка? На миг его захлестнули обычные страхи мужчины, который скоро станет отцом. Как все прой­дет? Женщины ведь постоянно умирают при родах. Ему не­выносима сама мысль, что он может ее потерять.

Беатрис была рядом с ним, он держал ее за руку.

— Самое лучшее сейчас — старательно исполнять свои обязанности. — Она поцеловала его. — У нас все получится, но пока возвращайся к работе. Уже пять дней один человек добивается встречи с тобой. Ты мог бы для начала погово­рить с ним.

— Кто такой?

— Мелетиос. Он заходит каждый день с тех пор, как ты по­сылал за ним.

Кавалларий Мелетиос был младшим офицером при дворе, в обязанности которого входило отводить узников в Нумеру и приводить из нее. Луис уже привык запугивать людей, и эта политика приносила ему плоды. Открытых угроз ни от кого не поступало, некоторые младшие чиновники даже приглаша­ли его на праздники. Но Мелетиоса не было нужды запуги­вать. Он едва не рыдал, переступая порог его комнаты.

Слуга Луиса усадил Мелетиоса перед столом и вышел из комнаты. Луис взял опахало, махнул им на Мелетиоса и рас­крыл ладони, давая понять, что начинает официальный до­прос. Они обменялись утомительными формальными при­ветствиями, после чего Луис приступил к делу.

— Ты же знаешь, почему... — Луис не успел договорить.

— Мое имя было названо, как я подозреваю.

Луис ничего не ответил. Одна из тактик расследования подразумевала, что недовольные и завистники приходят к нему и сообщают сведения, которые способны испортить жизнь их врагам. Итак, имя Мелетиоса было названо, и бы­ло бы весьма странно, если бы не было. Только имена самых важных особ не упоминались, потому что эти особы не бы­ли обязаны отвечать на вопросы.

— Я знаю, что обо мне болтают, — сказал кавалларий, — только колдуна упустил вовсе не я. Он же колдун, в этом все дело. Нельзя передавать такого человека обычным стражни­кам, даже не предупредив. Вот потому он и сбежал.

Луис постучал по столу и засопел, давая понять, что не считает убедительным подобное оправдание. Он понятия не имел, о чем сейчас говорит кавалларий.

— Я приставил к нему четверых охранников, — продол­жал Мелетиос. — Четверых! Этого хватило бы любому. И я точно знаю, что из тюрьмы он не выходил. Он где-то там, внизу, где-то в старых тоннелях, и рано или поздно он умрет с голоду.

А вот это, подумал Луис, весьма любопытно. Он решил оставаться бесстрастным, не выдавать никаких эмоций. Не­обходимо посильнее надавить на Мелетиоса, заставить его прочувствовать свою вину.

— На что годятся твои стражники, если вчетвером не мо­гут справиться с одним?

— Да, но он же проник в палатку императора, пройдя через целую армию! И никто его не остановил. Надо было хотя бы предупредить меня. Я узнал о том, что он сделал, уже задним числом. Слава Богу, что у меня во дворце есть друзья.