— Если честно, — признался капитан, — то понадобятся сухожилия и коленная чашечка из гиперуглерода. А если вы и в дальнейшем планируете совершать прогулки при пяти g, то лично я порекомендовал бы вам сразу парочку таких чашечек.
Она улыбнулась. А в следующее мгновение к ней вернулась страшная картина тех мгновений, которые она пережила во время атаки черных дронов. Трупы в командном отсеке. Капли крови в воздухе.
— Сколько пострадавших, сэр?
— Всего погибших — восемьдесят один человек, — ответил Зай. — Все трое пилотов в командном отсеке и стрелок Уилсон.
Восемьдесят один. Море крови. За время трех боевых операций — освобождения заложников, первого боя с риксским крейсером и последней атаки черных дронов — «Рысь» потеряла больше трети экипажа.
— Надо мне было послушать вас, Хоббс, — сказал Зай. — Удаление брони с командного отсека могло стоить нам всего фрегата целиком.
— Нет, сэр. Это была моя ошибка. Нельзя было давать команду переходить на ускорение в шесть g. При том, что наша система искусственной гравитации и так уже барахлила, это было слишком много.
Хоббс зажмурилась, снова вспомнила все. Если бы она дала приказ медленно набирать три g, система искусственной гравитации, пожалуй, и выдержала бы.
— Вы не могли этого предвидеть, Хоббс, — успокоил ее капитан. — План у риксов был блестящим — обоюдное уничтожение. Крейсер выпустил сто двадцать восемь дронов как раз перед тем, как риксы взорвали его. Этих «чернушек» более чем хватало для того, чтобы разнести «Рысь» на мелкие кусочки. Нас спас главный аналитик Кэкс. Он нес дозор, когда все мы уже праздновали победу. Он заметил черные дроны и предупредил Тайер.
Хоббс сдвинула брови. Разве Кэкс не ослеп?
— И вы тоже нас спасли, Хоббс, — продолжал Зай. — Это вы вытащили нас, не дав дронам разодрать нас в клочья. Каждый километр расстояния между «Рысью» и «чернушками» сберегал кому-то жизнь. От перегрузок не погиб никто.
У Хоббс на миг стало легче на душе. По крайней мере, из-за ее поспешности никто не пострадал.
— Но травмы наверняка были. Не поверю, что ни одной, сэр?
— Из-за перегрузок в чистом виде? Что-то около сотни небольших травм. Но ваша коленка — это самое серьезное из ранений. Больше никому из членов вверенного мне экипажа не взбрело в голову вставать с кресла при ускорении в пять g.
В ответ на шутку капитана Хоббс смущенно улыбнулась. Ее мысли о том, чтобы взбунтоваться против капитана, теперь совсем угасли, затуманились. Тот яростный конфликт, что бушевал в ее сердце, сейчас казался иллюзией, скорее реакцией на стрессовую ситуацию, чем просто проявлением слабоволия.
— И еще одна новость: мы его сцапали, — сказал Зай.
Хоббс не сразу поняла, о чем речь.
— Объект, сэр? Капитан Зай кивнул.
— Теперь у нас снова работает система искусственной гравитации, как вы, наверное, заметили. А эту пакость мы тащим на буксире.
Хоббс изумленно вздернула брови. Сверхмассивные объекты размером с планету без труда притягивали к себе легкие гравитоны. Но нечто вроде риксского объекта, масса которого составляла всего около нескольких миллиардов тонн, пожалуй, можно было использовать с плюсом, — догадалась Хоббс.
Но тогда получалось, что фрегату теперь было чрезвычайно трудно вообще продвигаться вперед.
— Какой у нас вектор, сэр?
— Практически никакого, — ответил капитан. — Но на Легисе полным ходом идет сборка четырех мощных тягачей. Как только они подцепятся к «Рыси», мы сможем разогнать объект почти на единицу g. Хоббс понимающе кивнула. Мощный двигатель был главным преимуществом фрегата. Если бы можно было не опасаться за жизнь находившихся внутри «Рыси» людей, если бы не существовало ограничений в работе системы искусственной гравитации при высоких перегрузках, то, в принципе, этот корабль мог бы разгоняться как дистанционно управляемый дрон. С помощью нескольких грузовых тягачей и дополнительных запасов антиматерии фрегат мог сдвинуть с места небольшой планетоид.
— Объект в данный момент движется в сторону имперской границы со скоростью две тысячи километров в секунду, — сообщила Хоббс, запросив и получив над кроватью изображение с тактического дисплея. — За год мы сумеем довести его скорость до девяти десятых константы.
Зай улыбнулся, видя, что его старший помощник уже приступила к работе.
— На это потребуется уйма топлива, Хоббс. Вам бы следовало в ваших вычислениях учесть антиматерию.
— Но где мы можем ею запастись, сэр? Вы думаете о базе на Тренторе?
— Мы летим на Родину.
Хоббс широко раскрыла рот. На Родину... Она видела, каким тихим счастьем светятся глаза Лаурента. Кем бы ни была его тайная возлюбленная, она находилась в имперской столице.
На путь до Родины потребуется десять абсолютных лет. Для экипажа «Рыси» за это время война могла закончиться.
Правду сказать, для многих война закончилась уже теперь. Кэтри стала гадать, много ли удастся воскресить из тех, кто погиб смертью храбрых, и сколько из тех, кто ушел навсегда.
Вдруг она снова ощутила ужасную усталость, несмотря на то, что получила пять циклов гиперсна. Ее разум отказывался воспринимать какую бы то ни было информацию. Простых фактов оказалось чересчур много, и они утомили Хоббс. «Рысь» уцелела, выполнила возложенную на нее миссию и захватила такой боевой трофей, с помощью которого развитие науки и техники в Империи могло навсегда изменить свой курс. Лаурент Зай был жив, он остался возвышенным героем, а Кэтри Хоббс не стала изменницей.
Все оказалось намного лучше, чем она могла предполагать.
Но Хоббс понимала, что когда проснется снова, ей придется столкнуться с подробностями сложившегося положения дел: необходимостью ремонта бесконечного числа компонентов, подготовкой к долгой дороге домой, помощью в восстановлении инфоструктуры Легиса. А еще ей придется заново учиться ходить.
И прочитать список погибших. Друзей, коллег, товарищей по экипажу. Она закрыла глаза и решила, что пока не будет просматривать этот скорбный перечень утрат. С этим можно было подождать.
— Простите, что потревожил вас, Хоббс, — проговорил Зай. — Вы, наверное...
— Я устала, сэр. Но спасибо вам, что навестили меня.
— Вам спасибо, Хоббс.
— За что, сэр?
— За то, что никогда не сомневались во мне, — негромко ответил Зай. — Никогда — на протяжении всего этого безумия.
— Никогда, сэр. И никогда больше.
РЯДОВОЙ
Когда пленницу привели на борт «Рыси», она совершенно не сопротивлялась.
Она вышла из люка шлюзовой камеры с чужеродной грацией. Такую походку, как у нее, рядовой Бассириц видел у куртизанки в каком-то фильмо-сне на своей родной планете. Но в следующее мгновение Бассириц понял, что маленькие шажки, которыми ступает пленница, — не символ унижения, что она так ходит из-за того, что на ногах у нее — кандалы. Лодыжки этой женщины были связаны двумя переплетенными между собой лентами гиперуглеродного волокна. Ее руки прятались под одеянием, обернутым вокруг тела наподобие смирительной рубашки, и казалось, она обнимает себя, потому что ей зябко. Шея пленницы была закована в нейропарализующий ошейник. Охранник из легисской милиции, сопровождавший женщину, шел, держа перед собой на вытянутых руках пульт, с помощью которого механизм действия ошейника включался и отключался. Впечатление было такое, словно этот пульт для него — что-то вроде амулета, отгоняющего злых духов.