– Ну ты, кошка, даешь, – прошептал Алик.
– Я такая же кошка, как ты мартышка, – разозлилась вдруг я.
– Альо! – Алик расхохотался и раскинул руки, – ради твоих прекрасных голубых глаз я готов объявить себя орангутангом! Разве мог я мечтать, что увижу такое! Вот это я понимаю, жизнь прожита не зря!
– Посадка на плазменных движках, – сухо прокомментировал Степаныч. – Пожизненная дисквалификация с конфискацией корабля, при наличии жертв смертная казнь.
– И верный волчий билет для членов экипажа, – добавил Алан.
– Ого! – Алик присвистнул и отдал мне честь. – Ты знала?
– По-твоему, капитан может не знать законы? Только отныне я не собираюсь соблюдать их по отношению к иллам.
– Правильно, – кивнула Яся. – Они первые вывели отношения с нами за рамки законов. С любым из нас. Альо, я не думаю, что имеет смысл ждать ночи.
Я тоже не думаю. Больше того, я уверена – взлетать надо немедленно. Но… Яся, Алан, Степаныч! Высадить их здесь сейчас – все равно, что прямо отдать в руки иллам. Хотя… меня осеняет:
– Алан, ты должен водить катер!
– Конечно. Давно не летал, правда, ну да что там, справлюсь.
– По крайней мере, это шанс. Бери катер, улетайте подальше отсюда. А я сразу взлетаю.
Яся обняла меня, Алан пожал руку Алику. Степаныч вздохнул тяжело:
– Ох, ребята… ладно, с богом, что ли.
С богом, что ли…
Я подождала, пока катер отлетит за холм. И бросила корабль вверх. Вверх, вверх, сквозь тонкую пелену атмосферы, сквозь серость облаков и безнадежности, забыв о мизерных наших шансах – к тьме и звездам, что ждали меня все это время! Домой…
Конечно, я не застала их врасплох. Я и не надеялась! Но мне казалось, что можно будет успеть уйти в прыжок в кутерьме маневрирования, все же остановить даже невооруженный корабль не так-то просто. Как я могла предположить, что у иллов окажется Сеть! Я так привыкла думать, что это сугубый приоритет транспортной полиции Земли и Нейтрала…
Той Сети, что поджидала «Три Звездочки» на выходе из атмосферы, далеко было до полицейской, но много ли надо на кораблик свободного капитана! Четырех нейроспрутов хватит с избытком.
Я успела понять, что ничего не смогу сделать. Успела отщелкнуть предохранитель на красной кнопке под дисплеем. Успела нажать. Потом нейроспруты обвились вокруг корабля, жадно всасывая в себя энергию. И наступила темнота. Непроницаемая даже для меня.
– Всё? – спросил Алик.
– Всё, – ответила я.
– Жаль. А я думал, ты запустила самоликвидацию.
– Бесполезно. Нейроспруты успели бы загасить реакцию. – Конечно, если бы оставалось хоть что-то из боезапаса… но что толку жалеть о том, чего нет! – Зато я успела стереть информацию.
– Как думаешь, они убьют нас сразу?
– Вряд ли. Уж если на захват не пожалели иейроспрутов… – Я сняла шлем, небрежно бросила на пульт. Больше не понадобится.
– Может, им вовсе не мы нужны, а корабль.
– Посмотрим.
Мы замолкаем. Абсолютная тишина давит на уши – ни шороха движков, ни чуть слышного потрескивания компьютера. Ни даже гудения воздухообмена. Мертвая, неестественная тишина.
– Мы не задохнемся? – шепчет Алик.
– Не успеем. – Я тоже говорю чуть слышно, в этой тишине давит страх, первобытная какая-то, древняя и непонятная жуть. – Спруты отпадут где-то через полчаса.
– А что потом?
– Потом они войдут.
– И мы ничего не сможем сделать?
– Не думаю, что нам позволят лишние движения. Зря ты полетел.
– Брось. Что толку было сидеть внизу.
И в этот момент меня осенило. Нет, ну почему хорошие мысли никогда не приходят вовремя!
– Какая же я дура, – прошептала я. – Так просто. Все могло быть так просто!
– Что? – спросил Алик.
– Уйти в прыжок. Только и надо было – уйти в прыжок из атмосферы!
– Но ведь так не делают?
– Не потому, что не получится. Это, знаешь… как правила хорошего тона, что ли?
Прыжок из атмосферы может вызвать разные последствия на планете, но все они будут катастрофичны. В большей или меньшей степени. Есть вещи, которые даже не надо регулировать законами. Действует «золотое правило» – не делай другим того, чего не хочешь себе. Действует… сначала осознанно, а со временем входит в кровь и плоть, становится естественной нормой. Вопрос выживания… а потом вдруг такая естественная, такая правильная привычка стоит тебе свободы – ну, и что там воспоследует.
– Ну и дура же я, – и не только тебе, но и доверившемуся твоему мастерству человеку! – Как глупо…
Как глупо! И из-за того только, что некоторые правила выполняешь, не задумываясь. Верх идиотизма.
– Ладно, кошка, умолкни, – Алик преодолел тишину, сказал в полный голос, и мне сразу стало легче. – Поздно жалеть. Делать что будем?
– У тебя есть предложения? – взорвалась я.
– Одно. Они не должны узнать о драконе.
– Думаешь, они зашвырнули его в свой мир и напрочь об этом забыли?
– Я имел в виду защиту. Нашу. Об этом, я думаю, они не знают. Иначе давно бы кинули на него бомбу, и дело с концом.
А ведь он прав, подумала я. Опять прав. Что сказать, мозги у парня работают!
– Как они войдут? – спросил Алик.
– Взрежут люк.
– И?
Я пожала плечами:
– Парализаторы или сонные пули. А может, сразу… а, посмотрим. Только, Алик… ты вообще когда-нибудь общался с иллами?
– Нет.
– Не забывай, ты для них – низшее существо. Они не воспринимают чужих равными себе.
– Знаешь, это я уже понял. За последние три года.
– Если не иметь это в виду, их очень трудно терпеть. А так – понятнее. Мало ли пунктиков у разных рас.
Хорошенький пунктик… черт, скорее бы, что ли.
Жутко.
– Уже. Не чуешь? Лазерные резаки работают. Между прочим, если бы у нас не было защиты, они просто приказали бы пришвартоваться к ним и открыть люк.
– Значит, знают…
– Знают. И готовились. Ждали, что я найду корабль отца и попытаюсь улететь. Иначе не тратили бы нейроспрутов. Но ты тоже прав, мне кажется. Вряд ли они знают подробности.
– Мы бы могли, – в этот момент я почуяла илла. И на миг зажала Алику рот, давая понять – нас слышат. Он кивнул. И громко сказал: – Эй, вы здесь уже? Включите свет, я так давно мечтал вас увидеть.