— Зачем? Что мы сделали?
Он посмотрел на нее — прямо, в первый раз за последние дни. И это уже был другой взгляд. Не тот, что прежде. Да, в нем скользнуло раздражение... но не то, все не то. Он смотрел на нее, будто на какого-то другого человека. Которого давно знал и... которого любил. Несмотря ни на что.
Эллен почувствовала подступающий озноб и обрадовалась, когда эльф заговорил, развеяв наваждение:
— Хороший вопрос, милая, — а разве эльфийскому принцу надо что-то делать, чтобы его разыскивали тальвардские ищейки?
Слова были те же, что и раньше, — но нет, нет, что-то новое в них появилось... снисходительность, а не пренебрежение. Впрочем, это Эллен ощутила только в первый момент, тут же осознав смысл его слов.
— И верно, — пробормотала она. — Эльфы ведь вступили в войну... Только почему они не стали искать вас раньше?
— Может, и стали, — пожал плечами Глориндель. — Может, только теперь напали на след. Та шлюшка из таверны — она могла заметить, что я эльф, и донести местным властям.
Шлюшка? Та шлюшка из таверны, вы сказали? Что, каждая женщина, которой не посчастливилось попасться вам на глаза, сразу становится шлюхой, так, милорд? Ох... ну и дура же ты, Эллен. Люди не меняются так быстро. И эльфы тоже.
— Там было полно народу, помимо нее, — сухо сказала она.
Эльф снова круто развернулся к ней и почему-то улыбнулся. Улыбка была заинтересованной и очень довольной, а в глазах у него вдруг зажглись искры.
— Как же ты все-таки на него похожа, — вполголоса проговорил он.
— На кого?
— Не важно. И кто меня узнал, тоже не важно. — Глориндель снова посмотрел на дорогу, его улыбка стала кривой. — Ага, вон уже и застава...
Дорога с этого места шла круто вниз, лес сползал по склону холма и растворялся ближе к его подножию, там, где начиналась следующая гряда. Застава соединяла почти совсем лысые склоны, лишь кое-где поросшие низким кустарником, и перекрывала единственную дорогу меж холмов. Из сторожевой башни на вершине одного из холмов тянулся сигнальный дымок.
Не обойти никак.
— Что же будем делать?
— Поедем пока, — пожал плечами Глориндель. — Посмотрим. Это всего лишь застава, а не облава, значит, вряд ли они знают точно, кого ищут. Вероятно, просто проверяют подозрительных. На месте разберемся, глядишь, что-нибудь придумаем.
Звучало не очень обнадеживающе, но Эллен хотелось ему верить. Нет, не так: хотелось ему доверять. Просто сейчас это было одно и то же.
Дорога на Бреррет пользовалась в народе популярностью, и застава обросла подобием поселка — помимо казармы для стражников, у подножия холма примостились таверна и пара лавчонок, где торговцы охотно скупали за бесценок товар, который стража отказывалась пропускать через заставу. Народу было не очень много, но достаточно, чтобы у пропускных ворот образовалась очередь.
— Куда же они все едут? — подумала вслух Эллен. Эльф только хмыкнул.
Участок дороги между зданиями образовывал маленькую площадь, посреди которой стояла виселица. Без эшафота — деревянный столб был вколочен прямо в землю. Здесь, видимо, вешали тех, кто пытался обогнуть заставу. Сейчас виселица использовалась в качестве позорного столба: к ней был привязан человек в рубище, с деревянной табличкой на шее. Эллен не могла прочесть то, что было на ней написано, но подозревала, что ничего лестного: человек был в грязи и бурых пятнах, не то от крови, не то от сока гнилых овощей, которые швырял в него каждый проходящий мимо.
Эллен задержала на нем взгляд лишь на мгновение — ей неприятно было на это смотреть. А эльф смотрел долго. Гораздо дольше, чем они могли себе позволить, памятуя о стремлении не привлекать лишнего внимания. И его лицо как-то странно исказилось, когда он пробежал глазами надпись на табличке.
— Не стоит тут стоять, — шепнула Эллен, и эльф, вздрогнув, кивнул. Его взгляд, обращенный на осужденного, был пристальным и задумчивым.
Они спешились подальше от ворот, у трактира, там, где было побольше народу — не считая, конечно, большинства, проходившего досмотр у ворот. Эллен в который раз подивилась тальвардам: в ее родной стране таможенный досмотр неизбежно сопровождался шумом, криком и драками, здесь же и всадники, и крестьяне вел и себя на удивление чинно и организованно, не прекословя стражникам и не грызясь между собой за место в очереди. А жаль, как же жаль — гам и суета сейчас были бы как нельзя более кстати.
— Погоди, — остановил Эллен Глориндель, когда она шагнула было по направлению к воротам. Она взглянула на него, ожидая объяснений, но он только напряженно указал на дверь в трактир. Эллен сглотнула, потом кивнула. Эльф по-прежнему поглядывал на осужденного у столба и крепко держал ее за локоть, и Эллен скорее откусила бы себе язык, чем стала бы ему перечить.
Они вошли в таверну. Эльф сел за стол у окна, чего прежде никогда не делал. Эллен увидела, что эти окна выходят на площадь и осужденного у виселицы отсюда видно очень хорошо. Сейчас можно было рассмотреть его без опаски, но Эллен все еще не хотелось этого делать.
— Почему вы на него смотрите? — очень тихо спросила она и тут же смолкла, когда подошла служанка, вежливо спросившая, чего угодно господам. Глориндель, по-прежнему неотрывно глядя в окно, на чистейшем тальвардском попросил мяса и вина. Его лица служанка не видела, а поднятый капюшон скрывал слишком светлые для тальварда волосы, и у Эллен оставалась надежда, что они не вызовут подозрений. Глориндель усилил эту надежду, так же не глядя бросив на стол серебряную монету. Как хорошо, что не золотую, подумала Эллен, глядя, как та с поклоном принимает аванс и отходит от стола. Это было бы слишком щедро и наверняка вызвало бы подозрения. А так они вполне могут сойти за усталых путников, готовых оплатить хорошее отношение, только и всего.
Эльф так и не ответил па вопрос Эллен, продолжая молча наблюдать за окном. Эллен тоже посмотрела туда. Снующие мимо окна люди загораживали обзор, Эллен никак не могла надолго выхватить согнутую фигуру осужденного из-за спин и повозок, и, очень быстро отчаявшись, она невольно прислушалась к гулу, стоявшему в таверне, как это прежде делал Глориндель.
— ... три телеги было, пока довез — половина погнила...
— ... а у Бреррета, сказывали, сейчас солдатня на восток идет — еще недавно на север шли, в Калардин, а теперь вдруг на восток свернули, прямо сюда...
— ... нуда, и три сотни эльфов с ними! Вместе идут, да, как есть! Племянник мой говорил, сам видал...
— ... там сестра у меня, так, говорит, все, что в доме было, пожрали, еще и корову увели...
— ... нет, не пять, врут — семь уже, и еще два за путевую грамоту, а на беса она мне, мне тут осталось-то полдня пути...
Эллен еще не слишком хорошо овладела местным наречием и не все обрывки разговоров могла понять, но, похоже, об эльфе и калардинской женщине, которых ловят на заставе, никто не упоминал. Не то чтобы это очень обнадеживало, но вдруг и впрямь просто сплетни...